Отзывы на книги автора Григорян Анаит Суреновна

Роман "Поселок на реке Оредеж" Анаит Григорян, насколько я понимаю, вышел уже вторым изданием, и не удивлюсь, если будет и третье - он западает в души тем, кто жил в 1990-х и тем, кто нет. Наверное, по обложке даже не поймешь, что это роман про трудное взросление в самые непростые, по сути нищенские и бандитские, поздние советские и ранние постсоветские годы. А действительно, если проживаешь их ребенком, то какая разница, в какую историческую сетку они вписываются. И особенно роман отзовется все же именно тем, кто тоже был подростком и ребенком в 1990-е годы - и "Поселок" воистину уникален в передаче этого безвременья. При этом Григорян не упоминает ни одного политического события тех времен, из признаков времени - только фантики от жвачки, и пишет про застывшее в своей удаленности от мира пространство, в котором, кроме детских и семейных проблем, кроме отношений людей поселка в Ленинградской области, не происходит, кажется, ничего. Как у Чехова в "Трех сестрах" - только здесь не три, а две сестры, и уехать они хотят не в Москву, а в Ленинград, который, пока они взрослели, наверное, уже стал Санкт-Петербургом.

Кажется, втор любит создавать свои миры, которые удивительным образом и похожи на настоящие, и нет - здесь угадывается поселок в Ленобласти, и их множество, их каждый может посетить,  и автор ребенком проводила летние месяцы в одном из них. И есть и природа, и река, и долгие прогулки в полях, и грязные ноги, и купанья в илистой красной воде (а на Оредеж именно такая) - все это очень узнаваемо. Но при этом здесь особый мир - мир, в котором сразу несколько видений - то ли мы смотрим на все глазами рассказчицы, то ли ее сестры, то ли Кати Комаровой, то ли Лены. Здесь много детских позиций, и даже при разделении подросткового мира на городских и деревенских, здесь, почти как в "Записках охотника" Тургенева рисуется какой-то большой мир детского восприятия жизни, в который заходишь при чтении этого текста и не хочешь выходить.

Структурно книжка даже в чем-то несовершенна, но в этом тоже есть своя прелесть - она как-будто также нестройна, как дневниковые записи, как девичий дневник, как заметки на полях - все, что вижу и замечаю, о том и пишу - такова условная позиция автора. И я вслед за книжкой здесь вдруг за все болею, за всех переживаю, каждому сочувствую - и бездетной матушке, и непутевой незамужней продавщице, и избитых отцом девчонках, похожих на двух взъерошенных щенят, и даже непохожему на всех мальчику, в которого влюбились то ли Катя, то ли Лена. Этот роман тихо, без пафоса, учит любить все, что находится рядом с тобой, и что может незаметно угаснуть, умереть, или просто пойти не той дорожкой, не найти себя без указателей пути и сбиться.

"Поселок", конечно, во-многом трагический и безысходный текст - если представить, кем станут девочки, когда вырастут, вариантов не так много, и вряд ли это будет долгая, счастливая и по-женски хорошая жизнь. Но текст не про социальные оценки, он про мир детства, схваченный во всей своей мистике - ведь только тогда можно одновременно и ругательные слова знать, и верить в русалок и леших, живущих в озере, прятаться от пьющего отца, но ждать своего сказочного принца, в один прекрасный день обязательно приедущего на электричке из города. В романе есть, да, много болевых точек, которые отзовутся в душах читателей и читательниц по-разному, но есть и сильный источник света. Поэтому в наше непростое время читать его нужно обязательно, чтобы смягчить душу и научиться видеть чистое и детское в каждом человеке.

???? «Говорят, кошки чувствуют что-то, чего люди не чувствуют...»

«Арэкусандору-сан, - с трудом выговорил официант, занятый вливание молока в высокий стакан с латте.- У европейцев такие сложные имена...»

???? Александр работал в банке, его контракт закончился и не продлён. До окончания визы ещё два месяца и он решается побывать на богом забытом островке. Из шумного города он попадает в рыбатский посёлок, где жизнь скучна и однообразна, а русских так вообще в глаза никто не видел. Саша неплохо говорит по-японски и у него много свободного времени, это позволяет завязать новые знакомства, внимательно слушать все истории и легенды, на которые так щедры местные. Но ожидал ли он, что сам станет участником странной истории? Ведь он оказался на острове Химакадзиме в сезон тайфунов и надвигающегося цунами.

????С первых страниц поняла, как же я скучала по такому вот слогу, японскому повествованию, отчасти харукимуракамскому (Харуки Мураками, кстати, упоминается в книге): этим странным для многих, но привычных мне, именам; чуждым многим европейцам традициям и древним историям; странностях в еде, напитках, выборе спутников жизни и развлечений, и многому другому.

Эту книгу я сравнила бы с аквариумом, в котором собраны самые разнообразные камушки, кораллы, ракушки в виде легенд, старых, как сама земля: о морских гадах, лисах, рыбах, древних божествах. Кошки здесь тоже герои, чего стоит одна Му - старая, слепая, глухая, но пережившая цунами.

История многим может показаться странной, но те, кто читал японскую литературу - Харуки Мураками, Кадзуо Исигуро и других, поймут её медитативное очарование и глубинный смысл: все может оказаться не так, как кажется с первого взгляда ????????????

В этом году книге подарена новая жизнь - переиздание, да ещё и с новым оформлением и волшебным рассказом от автора, настоящий подарок! Рекомендую к прочтению!

Комаровы и другие герои живут в маленьком посёлке на реке Оредеж. Заглянем в окошко к некоторым и узнаем, что же там происходит.

Катька Комарова бросает школу, закончив всего 5 классов, чтобы заработать копейку для семьи: братьев и сестёр у неё 6, отец пьёт, мать измучена работой, бытом, постоянно ругается и с ним, и с детьми, оба лупят детей по поводу и без, вообщем не жизнь у них, а сплошная «дичь».

Ленка Комарова сестра Кати, ей 9, но она уже мечтает о том, чтобы выбраться из посёлка и переехать в город. А пока помогает по мере сил дома, гуляет с друзьями, проказничает, за что и получает оплеух.

Олеся Ивановна работает продавщицей в магазине. Женщина она красивая и видная, только нет рядом надежного плеча и надеется она на личное счастье, только не везёт ей в этом.

Татьяна попадья, живёт вместе с мужем, отцом Сергием уже 10 лет. Хорошо они живут, только деток Бог не дал. Таня переживает, молится и всю свою нерастраченную любовь отдаёт девчонкам Комаровым.

На дворе 90-е, кризис и как жить, когда все разваливается и нет надежды на будущее - непонятно.

Я очень люблю книги Анаит Григорян и прочитала все изданные и переведённые автором, но эта определенно очень отличается от остальных. Это не о Японии, а о России.

Многим, живущим в городам и мегаполисах не понять, как живут в глубинке. Эта книга яркая иллюстрация как же там живётся. Да ещё и время конец 90-х застали не все, но я его отлично помню. Когда хлынули западные веяния: пепси, жвачки и прочие атрибуты красивой жизни, но жить было непросто - безработица, дефицит, безденежье.

Именно этот период описывается на примере зарисовок из жизни семьи Комаровых и других персонажей книги, так образно, колоритно и жизненно.

Катя и Лена произвели огромное впечатление! Они ещё дети, но им пришло рано повзрослеть: куча братьев и сестёр, обязанности по дому, хлопоты и заботы. Девочки уже курят Беломорины и самокрутки, пробуют водку, подворовывают то деньги у бати, то огурцы с грядки у соседей, но стоит ли их судить, если в принципе так делают все из окружения и когда есть хочется, приходится поступать неправильно. Девочки как ёжики- колючие и дикие, но им так не хватает ласки, заботы, тепла. Радость если где-то перепадёт то печенье с конфеткой, то жвачка. Девочки пусть и грубые, но добрые, делятся друг с другом всем, хоть пряником, хоть вареньем, выручают, покрывают - куда без этого. И проявляют они свою любовь по-своему.

Каждая героиня книги уникальна и неповторима. Автору удалось рассказать о самом главном и через вереницу образов показать именно её - загадочную русскую душу. А она не в силиконовых красотках, «висящих» в телефонах, думающих только о себе и деньгах, а в таких вот обычных деревенских женщинах, как Олеся, Татьяна, Наталья (мать Кати и Лены) - каждая со своей трудной судьбой, с не сбывшимися мечтаниями, но не потерявших надежду на счастье, радость и любовь. Очень хочется верить, что все они найдут своё счастье, в чем бы оно не заключалось: семье, детях, любви, работе, а может во всём сразу!

Книга при всей кажущейся простате очень душевная и навевает тихую грусть оттого, что это не художественный вымысел - это жизнь во всей её неприглядности и правдивости, без прекрас.

Спасибо огромное Анаит за книгу, она очень тронула меня. Вспомнились и 90-е, и детство. Дай Бог, чтобы никому не пришлось пережить того, с чем столкнулись герои, но читать книгу, безусловно, нужно всем! Чтобы ценить и беречь то, что есть у каждого, надеется на лучшее, всё в наших руках!

"Осьминог" - Анаит Григорян - книга, которую я сначала прочитала в приложении MyBook, потом еще раз взяла в руки в первом издании, а потом в третий раз перечитала в новом издании, и каждый раз открывала для себя что-то новое, включая тщательные, почти антропологические комментарии к японским реалиям. После чтения этой книги мне было о чем рассказать и что спросить у знакомых японцев - наконец-то я стала что-то понимать об их культуре. Я уже подарила своим двум близким людям - двоюродной сестре, живущей в Испании, и преподавательнице-театроведу, руководителю моего диплома в РГИСИ, когда узнала, что та интересуется Японией. Я также советовала ее другой своей двоюродной сестре, живущей в Японии, потому что, мне кажется, она узнает из "Осьминога" о каких-то скрытых, мистических аспектах этой страны. Книге, по сути, нет аналогов на современном книжном рынке, и хочу объяснить, почему.

Во первых, это окно в страну, в которой многие из нас никогда не были, но очень мечтают побывать. Автор сама много раз была в Японии, переписывается с другими японскими авторами, свободно говорит на языке и переводит книги с японского - поэтому "Осьминог" не вошел в ряд книг о вымышленной стране восходящего солнца, о которой мы знаем из фильмов, книг и дайджестов в туристических журналах. Нет, это личностно переосмысленная история, происходящая в том месте, на том острове (очень далеком, на котором даже многие японцы не были), где автор была сама - и потому "Осьминог" получился невероятно аутентичным при всей своей фантазийности, мифологичности, мистичности. Поэтому даже если вдруг вам не понравится сюжет, герои окажутся не вашими, потрясающий факт об этой книге следующий - вы все равно много узнаете о современной Японии, об отношении там к иностранцам, о их мифах, ритуалах, быте, природе, климате. И хотя бы этим книга будет очень полезна.

Во-вторых, мне очень нравится совмещение пластов реалистичного сюжета с вкраплениями романа о влюбленности с мистическими элементами - здесь найдется и вездесущий дьявол, и девушки, подобные русалкам, и, собственно, осьминог, у которого очень много функций - от символа города до... впрочем, увидите сами, на что он способен. Этот роман маскируется под обычную историю о чужаке на японском острове (что тоже было бы очень интересно), а становится сказкой, в которую вплетаются японские мифы и те, что были, как мне кажется, созданы самой Анаит Григорян. Эта книга плетет свою эпистемологическую модель познания мира, она заставит вас смотреть на мир иначе, видеть в явном потаенное, вспоминать о содеянном - ведь оно может мистически повлиять на ваше будущее и даже прошлое. Наверняка, в созданной автором системе есть элементы буддизма и синтоизма - но даже если не разбираться в этих религиях, читать будет невероятно интересно.

И в-третьих, мне очень нравится то, что по роману можно ходить, как-будто по компьютерной игре. Он как-то так написан, что ты видишь все места, куда идет главный герой Александр, потихоньку воссоздаешь в своей голове все его локации - порт, морской вокзал, храм, лес, дома героев, ресторан "Осьминог". Я до сих пор себе их представляю - по книге можно сделать маленький макет у себя в голове или же и правда настоящую 3D-игру. Вам там будет интересно! Плюс в том, что вы не будете сутками по-настоящему гулять там под дождем - а герои будут - ведь там сезон дождей. Но даже этот факт придает картинке, которую складываешь в голове, еще большую экзотичность и уютность - это пространство осваиваешь вместе с героем, и оно становится твоим. Это редкое свойство для романа, потому что часто не успеваешь понять, куда движется герой, почему он там, а не здесь, куда улетел на самолете и почему он снова в этой деревне и так далее. А здесь мы заперты на острове вместе с героями "Осьминога", и от этой клаустрофобичности созданного в романе пространства получаешь особый кайф. Итак, книгу, несомненно, нужно читать, она стоит особняком и даже не вписывается в привычные нам жанровые рамки. И это хорошо, отдельный плюс текста.

Мы видим деревенскую жизнь и наблюдаем  ее некоторый закат. Девяностые.
Я сама выросла в деревне, училась там в школе. Все что описывает автор мне знакомо.
Герои романа настолько живые, что их видишь, веришь им. Кажется, что это не вымышленные персонажи, а настоящие люди, чью историю рассказывает автор. В начале меня настораживали необычные диалоги, которые ни к чему, казалось бы,  не приводят:

«— Катя… Ка-атя…
— Чего тебе?
Ленка вздохнула.
— Ну? Говори уже.
— Да так… ничё.
— Ну если ничё, то и молчи.
— Кать, ну чего ты сердишься?
— Да не сержусь я! – буркнула Комарова.
— Тогда ладно, – сказала Ленка и притихла»

Настораживали, неожиданно врывающиеся в повествование флешбеки. Это как идти по цветущему полю  и тут же очутиться в сугробе на обочине дороги. Это сбивало.

Потом я погрузилась в произведение и поняла, что все это изюминка текста! Его неповторимая особенность, которая раскрывает произведение, придает ему натуралистичность, жизненность, правду!

Когда я добралась до фрагмента, где читателю раскрывается Костик — городской мальчишка,  меня осенило.
Вдруг все прояснилось. Начала улавливать авторский замысел. Не знаю, верно ли я его разглядела…

Вот, Костик идет домой. Ему жарко, настроение ни к черту. Идет и размышляет:

«Уехать бы, уехать отсюда – и от этих домов, и от этой реки, и от новых друзей, с которыми у него никогда не получится по-настоящему подружиться»

Придумал он с какими словами к маме обратиться, чтобы она прислушалась. Лишь бы уехать.
Но тут возникает вопрос, а что в городе? Скукота! К тому же Комаровой не будет, а она-то ему приглянулась.

«Хотелось побыть здесь еще несколько дней или даже недель, а лучше – остаться до самого конца лета, пока не начнутся дожди» — заключил он.
Подобные мысли смакуют и главные героини романа, и другие персонажи. Инстинктивно шагают вперед к своему будущему.

Все это я к чему веду.

Наши мысли переменчивы. Одно мимолетное явление или изменившееся настроение способны переменить решения.

Мы способны гнетущими мыслями загнать себя в глубокую яму, из которой не будет обратной дороги. Останется только дальше тонуть. Мол и так пойдет, что напрягаться? Куда деваться?
Но в тоже время в самые, казалось бы, сложные периоды, мы можем настроить себя на благо. Идти к нему, работать над переменами, над собой. Да, это сложнее, чем просто сдаться. Выбор за нами. Это своего рода забота о самом себе. О своем будущем.
Ведь хорошая жизнь прячется не в городе, не в провинции, даже не на Луне. Зависит она не от окружения. Лучшая жизнь заключается в нас самих! В мыслях, которые приводят нас к решениям, поступкам, а те в свою очередь формируют наше будущее.

Книга прочитана в рамках Совместных чтений Книжный клуб «Книги без границ»

Хорошая книга(для людей интересующихся азиатской культовой будет очень интересно ). Сюжет захватывает. Интригующие чувства не покидают пока не прочтëшь до конца. Спасибо автору, за такую интересную работу!

Сейчас очень редко читаю. Совершенно случайно, попала ко мне в руки эта книга. Я не пожалела,осталась в полном восторге. Книга написана в таком жанре, где чувствуется индивидуальность автора и жгучий интерес к японской культуре и быту. Создаётся впечатление, что ты попадаешь в другую реальность. Она так близко, но при этом очень далеко. В особый восторг меня привело то, как автор раскручивает сценарий. Эту книгу обязательно надо читать до конца! Там раскрываются секреты персонажей. Сюжет, как пазл раскиданный по всей книге, собирается в нескольких последних страницах. Сама книга читается очень "вкусно". Хочется продолжения! Такое ощущение, что тебе лишь чуть-чуть приоткрыли мистический занавес. Дальше будет ещё больше и интереснее. Теперь с нетерпением жду выхода новой книги А. Григорян.

Размышления о судьбе и человечности в обманчивой обложке жанровой литературы. Многоплановый, выверенный до мелочей, сложный по композиции текст, который можно читать по-разному: стремительно, погрузившись и забыв про еду и сон, или же медленно и вдумчиво, как культурологическое исследование. Плавное начало, подобное погружению на глубину, реалистичный мир, повседневная жизнь провинциального городка, в котором вечером из развлечений – обсудить соседей и послушать небылицы, которые мастерски выдумывает разговорчивый официант. История не спешит и плавно, как волна в заливе, набирает скорость, чтобы с грохотом обрушится на пляж и мгновенно отступить. И вот на последней странице вы думаете: «Ну, что ты стоишь? Скорее беги, догони, схвати за рукав неприметного чёрного костюма и задай свой вопрос, пока не стало слишком поздно!»

Меланхолия непротивления
Жалко их. Всех жалко. А себя жальче всех. Улететь бы...
У венгерского писателя Ласло Краснахоркаи есть роман "Меланхолия сопротивления". Постмодернистский, переусложненный, остраненный.  Ничего общего с чистой звенящей прозой книги Анаит Григорян, но когда я подумала, как можно было бы озаглавить отзыв на нее, первое, что пришло на ум, было "Меланхолия". И снова нет, изысканная эстетика одноименного фонтриеровского   фильма отстоит  от реалий вырождающейся среднерусской деревни в другом направлении, но так же далеко.

Объединяет две книги и фильм безнадежное смирение перед обстоятельствами, над которыми невластен. Не достоевское "тварь я дрожащая или право имею?" но изначально не стоящий вопрос о праве. И оттого на молодую, полную жизненных сил, не по годам ответственную девчонку словно наброшен покров безвыходности, который ничуть не светлее от того, что она не осознает, чего лишена.

Катя старшая из семи детей в семье Комаровых. Тринадцатилетняя, она кажется младше, потому что худышка, всю жизнь впроголодь. Не то, чтобы голодала, но в многодетной семье, где папа алкоголик, а мама попивает, никто особо не расстроится, если ребенок не поел. Да часто и не больно есть, что поесть.

Их поселок настоящая глухомань, в которой время, кажется, законсервировалось в реалиях не то позднесоветских, не то вообще царских времени. Самая яркая примета современности жвачка Love is, вкладыши от которой собирает младшая сестра Кати, Ленка.

  Так стоп, эту гадость сейчас уже никто, кажется, не жует. Ну да, в книге девяносто восьмой, самое скверное в истории современной России время, когда интернет и мобильники ещё не вошли в реальность, совершено изменив нашу жизнь, а алкаши пили паленую водку, до фанфуриков, от которых массово перемрут позже самые рьяные, пока не додумались.

  Мужья бьют жён и детей, жены лупят детей о термине домашнее насилие никто слыхом не слыхивал. На самом деле, такое чувство, что о контрацепции тоже.  Поселок не вымирает, дети есть, и свои, и приезжие на лето дачники, которых местные третируют. Просто за то, что городские (читай, классово чуждые).

  Так и выходит, что дружить Кате не с кем, кроме бестолковой шебутной Ленки, четырьмя годами младше. Оторви и выбрось, о таких говорят, ещё тридцать три несчастья. Уже курит, приворовывает у отца мелочь, даже зная, что будет бита, и без конца наискивает приключений, за которые приходится отдуваться Кате.

  А ещё, она твердо знает, что уедет когда-нибудь в город. В отличие от Кати, та хочет остаться здесь, как Максим, парень в которого влюблена. Это чудо первой любви у Анаит Григорян такое, что словно возвращает в собственные тринадцать, вымывает всю скверну, мерзость, гадость, в которой живёт девочка. Знаете такое, когда ходишь по грязи, а она к тебе не липнет.

  Грустнкая история взросления "не благодаря, а вопреки", которая, как ни странно, подводит к радостному выводу о том, насколько жизнь за прошедшие двадцать с небольшим лет изменилась к лучшему. И сегодняшняя Катя, а ей должно сравняться тридцать семь, видится мне счастливой, спокойной, уверенной.  

Это очень честный и пронзительный роман о выживании и поиске счастья.

Главная героиня – двенадцатилетняя Катя Комарова (автор, правда, называет её преимущественно по фамилии), не знавшая детства и любви (самое ласковое, что она слышала в свой адрес, да и то от бабки, – «кикимора моя»), вынуждена заботиться о своих младших сёстрах и братьях, не особо нужных пьющим родителям.

Здесь всем кто-то причиняет боль: бабку Марью бил головой о стену второй муж и колотил сын; Комарову с её сестрой Ленкой избивает, напившись, отец и таскает за волосы мать; продавщицу Олесю Иванну в детстве тоже мать лупила, а отчим – и вовсе изнасиловал… Плохо в романе – всем, и все беззащитны, как дети, ведь даже сам Христос – ребёнок (по крайней мере, жене священника, Татьяне, «казалось, что мир замучил и распял именно ребёнка»).

Все ищут любви. Так, сон отца Сергия говорит о том, что именно она – на вершине всего, и что выше церковной крыши – долгий тёплый поцелуй. Но одинокая продавщица сельпо Олеся Иванна, которая в ожидании своего принца встречается с женатыми односельчанами и с дачниками, сомневается: «Может, и нет её, этой любви. И счастья нет никакого».

В романе – несколько лейтмотивов и образов-контрастов. Основной –противоборство реки (= жизни возле реки) и железной дороги (как возможности уехать отсюда), т.е. беспросветного существования и мечты о лучшей судьбе. Посёлок противопоставляется Городу как некоему месту, где можно стать счастливым («Уехать бы … и от этих домов, и от этой реки»). На протяжении всего романа слышится стук поездов: и Олеся Иванна в детстве «смотреть на них бегала», и Комарова ходит ими любоваться –
ей «тоже хотелось бы так ехать – неизвестно куда, в пустой электричке, где для неё одной горит свет». Ж/д станция, с её путями, которые «то сливались, то снова расходились», предстаёт как утопический образ светлого пути. Свет брезжит где-то там, за горизонтом, где «солнце повисло над железной дорогой».

В антонимической паре «темнота – свет» первое понятие связано и с необразованностью (мракобесие – вера), и с тяжёлой, беспросветной жизнью (жестокость – любовь), в которой не помогает даже религия, ведь в темноте церковь – как «чёрный силуэт с крестом, ... как будто нарисованный на небе чёрной краской». Ещё одна контрастная параллель – чистота и грязь: и у Комаровой, «казалось, грязь намертво въелась» в кожу на руках; и у заплаканной Олеси Иванны «вокруг глаз были тёмные разводы туши», но отец Сергий «благословил бы её такую чумазую». В доме священника и его жены – напротив, чисто и опрятно, и «небо за окном было чистое»; и «Татьяна тоже была чистая».

Но не всегда чистота и свет сопутствуют чему-то радостному. Так, далёким от грязи, во всех смыслах, Сергию и Татьяне Бог детей не дал, и супруги от этого страдают. А по воспоминаниям Олеси Иванны, в то утро, когда над ней надругался отчим, «на чистом … небе как ни в чём не бывало светило солнце, равнодушно и без разбора согревая всех своими лучами». Спустя годы, насильника «нашли на болотистом берегу Оредежи»: не то старший брат Олеси его утопил, не то он сам, пьяным, «захлебнулся в вонючей илистой жиже».

Река в романе – то место, в котором можно пойти на дно либо осознанно, либо – волею судьбы («каждый год кто-нибудь то утонет, то утопится»); используется это сравнение и в описании состояния больного ребёнка («было слышно тревожное дыхание Сани, как будто он тонул и пытался ухватить слабеющими губами немного воздуха»); и даже печенье здесь называют «утопленниками». Неудачно вышедшая замуж мать Комаровой беременная хотела утопиться («стала бы русалкой, ... жила бы с водяным», и Комарова «родилась бы водяницей – всё лучшее, чем кикиморой»). Но реке – всё равно, она – «равнодушная ко всему», и Комарову она «так бы и несла, … если бы платье не намокло и не потянуло ко дну».

У Комаровой нет надежды ни на посёлок, ни на город. В своих безысходных фантазиях, девчонка рассчитывает укрыться и наконец-то назвать себя полностью – по имени, отчеству и фамилии – в лесу, на болоте, где она скажет кикиморам: «Это я, Комарова Екатерина Михайловна, … примите меня к себе». Комарова, с Ленкой, и во сне «пробиралась куда-то через лес», но «ноги вязли в хлюпкой болотистой почве». А ещё она представляла, как, разбежавшись в поле, прыгнет в травы, чтобы плыть, «лёжа на спине, как она иногда плавала в речке». Вообще, природа (языческое всё же преобладает в сознании сельчан) видится героям единственным убежищем для души. Вот и Олесе Иванне хотелось «как одуванчиковый пух, оторваться от земли и полететь – далеко-далеко, куда понесёт её ветер, над полем и лесом».

В романе считываются аллюзии и на чеховские «Сёстры» с «Чайкой», и на пьесу «На дне» Горького и даже на «Грозу» Островского. Напрашиваются аналогии и с персонажами Улицкой и Сенчина, и с «маленькими людьми» из жизненных фантасмагорий Петрушевской. Но эти ассоциации лишь помогают произведению, полному «живых» диалогов, зримой образности, ёмкой метафоричности и острой пронзительности, раскрыться во всей своей глубине.

Это было медленное (признаюсь, получилось не с первого захода – не сразу роман «зашел» мне) погружение в почти незнакомый, но завораживающий мир. В чужую культуру, о которой до этого, к своему стыду, я знала не очень много. Да почти вообще ничего не знала! «Моей Японией» до встречи с «Осьминогом» были, наряду с общеизвестными фактами и стереотипами, только примитивный, основанный преимущественно на передачах о путешествиях, набор ассоциаций в голове; смутные воспоминания о нескольких фильмах Такеши Китано (даже имя, как выяснилось по ходу чтения романа, я, вслед за большинством своих соотечественников, произношу неверно); прошлая увлеченность дочери мангой и пылящиеся на ее полках, где-то среди этих комиксов, детские блокноты с рисунками в стиле «аниме»; плюс – ну, хотя бы здесь есть, чем гордиться, – любимые всей нашей семьей и пересмотренные на сто раз мультфильмы Миядзаки.

И вдруг – буквально океанической волной меня накрывают японские топонимы, имена и фамилии, названия традиционных блюд и напитков, особенности менталитета, религии, климата... Неподготовленная, без необходимого японского бэкграунда в эрудиции, первые десятки страниц, я, если честно, с некоторым трудом пробиралась сквозь это обилие «чужого», непривычного. Постоянные сноски и разъяснения, при этом, меня отвлекали и даже, иногда, раздражали. Помню, подобные чувства я испытала в юности в процессе чтения «Ста лет одиночества» Маркеса: первые страницы я, молодая и глупая, пробиралась сквозь дебри аргентинских имен, через всех этих Аурелиано и Мелькиадесов, зато потом от романа меня было не оторвать.

Так вышло и с «Осьминогом» Анаит Григорян. У меня не возникало желания отложить книгу (ну, как книгу – я распечатала пдф-ки, чтобы читать с листа и делать по ходу заметки на полях) и либо никогда больше к этому роману не возвращаться, либо вернуться как-нибудь потом. Мне было интересно во что бы то ни стало или выбраться-таки на берег ровного, спокойного чтения, или, как серфенгист, «поймать волну» и, уже на этой волне, кайфовать. Своего я в итоге добилась: в какой-то момент я начала вдруг получать истинное удовольствие. Но не то, какое получаешь от легкого чтива или просмотра незатейливого детективчика, а такое, какое испытываешь, погружаясь в добротный триллер... Вот сейчас я должна сделать важное признание: сказки, фэнтези и, вообще, почти любая фантастика – это не мое. Ну, вот как-то не сложилось у меня с этими жанрами! Так же, как с мистикой и с ужасами. Максимум, который я готова... ну, хорошо, не терпеть, но читать, не раздражаясь, – это, в первом случае, Стругацкие, а во втором – Кинг. Но вот зато психологические триллеры без налета сверхъестественного – от такого меня за уши не оттащишь.

И что, вы думаете, я с удивлением обнаружила, читая «Осьминога»? Мистический детектив Анаит Григорян меня пленил. И знаете, чем? Своей аутентичной реалистичностью. Страница за страницей, я погружалась в атмосферу океанической сырости и туманности, островной оторванности и незащищенности. Я чувствовала йодистый запах и вкус водорослей, слышала хруст ракушек, ежилась от пронизывающего ветра и кожей ощущала холодную осьминожью осклизлость. Вместе с героями романа, я испытывала ужас, прижимаясь к живому, извивающемуся, как змея, асфальту. Дрожала от холода и страха перед неизвестностью, кутаясь в уже не спасающий, сырой, плед. Все чувства, включая шестое, были задействованы во время чтения «Осьминога». Правда – в неравной (и это особенно меня восхитило) степени.

Зрение... Да, разумеется, оно тоже было задействовано, но что-то не то (а точнее, наоборот, – то, что надо!) было в «Осьминоге» с цветами. В какой-то момент я обратила внимание на то, что реальность, в которой я нахожусь (в которую меня поместила автор), практически монохромна. Вокруг – эдакая серо-черная, мутноватая, ненадежная, вот-вот готовая  испариться (утонуть? уйти под землю? просто исчезнуть как не бывало?) сумеречность, с редкими проблесками красок. И это не казалось мне недостатком, авторской недоработкой – наоборот: эта цветовая приглушенность выглядела естественно и органично. Общая серость оттеняла важные (яркие) маячки: в этой зыбкой монохромности отчетливее, резче, выпуклее выделялись и холодный розовый блеск осьминожьей кожи, и теплые красные подтеки крови, и, наконец, последнее голубоватое свечение...

Очень понравилось сочетание экзотического японского фона и понятного читателю героя – туриста из России. Приятный, увлекательный, хорошо написанный роман.

Отзыв литературного критика Ольги Балла (для интернет-журнала "Литературно", 30 апреля 2021 г.):

— «Японский» роман Анаит Григорян, собственно, может быть назван японским и без всяких кавычек. И не только потому, что действие его целиком разворачивается в японской провинции — настолько глухой, что, как говорит автор, «многие японцы до сих пор не подозревают» о том, что эти места вообще существуют. Важно, что для авторского взгляда жизнь на маленьком рыбацком острове Химакадзима — описанная подробно и, как можно понять, с основательным знанием дела — не экзотична. Она, скорее, рутинная, фоновая, — и не затем ли нужен в романе единственный русский персонаж (не главный, как может сначала показаться; кто там на самом деле главный — прояснится лишь к концу), чтобы хоть как-то эту жизнь экзотизировать, то есть — сделать видимой и ощутимой? (То, что он русский — в сущности, вполне случайно и ни на чем всерьез не сказывается; с тем же успехом Арэкусандору-сан мог бы быть и американцем, за которого его упорно принимают местные жители. Тут просто важна вынесенная вовне точка зрения — да и то не всегда: время от времени этот персонаж пропадает со сцены, уходит в подпочвенные воды повествования.)

Самое интересное в «Осьминоге» — совсем не густой и плотный местный колорит. Куда важнее то, что этот роман — попытка решительного выхода за пределы русского литературного сознания, русских культурных условностей, присвоения и проживания изнутри японского видения мира, японского чувства жизни и смерти. Небольшой осторожный спойлер: да, это именно о них, об их взаимопроникновении, об их общих источниках и о таинственных силах, пронизывающих существование — о природе которых возможно только догадываться.

Вы можете быть доктором наук, космонавтом и абсолютным материалистом, но есть что-то, присущее всем людям: мистическое восприятие жизни, пусть даже в смутных воспоминаниях детства, когда по дороге домой категорически нельзя наступить ни на один стык тротуарных плит, ведь мало ли что может произойти, случись такая неприятность…

Действие «Осьминога» происходит в современной провинциальной Японии, воссозданной с фотографической точностью, вплоть до меню в местных ресторанах и предвыборных афиш кандидатов на муниципальных выборах. Чтобы попасть на остров Химакадзима, вам и правда нужно долететь до Аэропорта Нарита, на двух скоростных поездах добраться до города Нагоя, а дальше – пригородная электричка и летящий по неспокойному морю от порта Кова паром «Хаябуса».

Размеренная жизнь рыбацкого острова, на который осенью почти не заглядывают туристы, неспешные разговоры за барной стойкой - этот покой обманчив, как мягкий старт синкансена, отъезжающего от платформы.

«Осьминог» - детектив, и удовольствие от прочтения во многом зависит от ваших собственных попыток разгадать сюжет. Не стоит открывать роман на середине и тем более заглядывать в конец в поисках спойлеров!

Книга непредсказуемая, как настоящая жизнь, и таинственная, как сама Япония, где в любом промежутке между домами, а иногда и вовсе на крыше современного здания, можно обнаружить святилище и статуи божеств. Мистическое и повседневное сосуществуют на равных, и чему удивляться, если даже лисы-оборотни могут коллекционировать галстуки? Хотя, скорее всего, это выдумки бармена из ресторана «Осьминог». Кто же он всё-таки такой, этот Кисё Камата?..

Японский роман Анаит Григорян я ждала, знала из ее постов в FB, что она интересуется Японией, изучает язык, неоднократно побывала в Стране Восходящего Солнца в длительных, насыщенных содержанием поездках. Но я представить себе не могла, как в тексте воплотится увлечение японской культурой, литературой, образом жизни. И вот роман «Осьминог» вышел в свет, книга у меня, она прочитана. А я в смятении, как выразить то, что я сейчас, закрыв последнюю страницу, переживаю.
Капля морской воды вполне уютно себя чувствует в накатывающейся на берег длинной волне. Представляете, да? Так же уютно себя чувствуешь в этом романном потоке. Тебя несет от строки к строке по пространству маленького рыбацкого острова Химакадзима, промокшего под непрерывным дождем.  Люди на острове заперты в своем бесхитростном мире, они живут вечным укладом, работают, отдыхают, молятся в местном храме своим богам. А еще любят, ревнуют, страдают, мечтают о другой, более яркой, жизни.
Это общий фон, на котором разворачиваются события романа. Настроение грусти, печали, беспросветности бытия пронизывают сюжет. Но, что удивительно, в этих настроениях есть своя особая прелесть, если хотите, нежность и теплота. Парадоксально? Да. Но ведь автор - Анаит Григорян, ей свойственно органичное объединение противоположных состояний, когда печаль пополам с юмором, а ирония – с терпеливым принятием.
На мой взгляд, Анаит подняла в романе очень важную, острую тему – сейчас, когда в мире обостренно ощущается поляризация «свой – чужой», она выводит эту проблему на другой уровень. Не «чужой», а «другой», не чуждый, а иной. В такой контрапозиции исчезает вражда и рождается интерес. Именно интерес к другой стране, к другому образу жизни приводит главного героя Александра («Арэкусандору-сан», как его называют японцы) в Японию, и впоследствии – на этот маленький загадочный остров. Он вникает и уважает традиции, вглядывается в характеры, в привычки местных, подстраивается к ним, и все же он здесь – пришлый. К нему относятся настороженно, иногда покровительственно, иногда пытаются использовать, но нежность и понимание он все же находит в загадочных сердцах японских женщин.
У Александра есть проводник, который вводит его в местное общество, помогает освоиться – это бармен Кисё из ресторана «Тако» (что значит по-японски «Осьминог»). Кисё – загадочный молодой человек, приятный, вежливый, услужливый и какой-то зловещий в этой своей приятности, вежливости, услужливости. То ли ангел, то ли демон? Однажды Александр в порыве неконтролируемой агрессии ударил Кисё, а тот вовсе не обиделся, принял этот выпад смиренно – мол, да, случаются такие припадки, и наоборот волновался, пришло ли состояние гостя в норму. В этом эпизоде, мне кажется, отражена особенность японского миропонимания – чужестранец другой, реагирует по-другому, его не стоит осуждать, надо посочувствовать.
Чтобы лучше понять другого, стоит с ним поближе познакомиться. Анаит подробно, кропотливо рассказывает о том, как устроена жизнь в городке на острове, чем занимаются, как работают и отдыхают, каким богам поклоняются местные жители. Обычаи, традиции, особенности быта, образ жизни и образ мыслей островитян являются перед читателем объемно и красочно. Кажется, будто ты не читатель, а зритель, настолько выразительно выглядят герои и их среда обитания.
Остров пронизан тайнами, легендами, здесь живут добрые (но не всегда) духи.  Покровитель Химакадзимы – Осьминог, его почитают и чествуют по праздникам. Но, что поразительно, эта таинственность является таковой только для нас, посторонних, для местных же это – обыденность. Так, среди людей запросто живут лисы-оборотни, женские особи выходят замуж, рожают детей от мужчин, а лисы-мужчины, известные ловеласы, разбивают девушкам сердца, и никто этому не удивляется. А в ресторане «Тако» в аквариуме обитает огромный осьминог: он спокойно поглядывает на посетителей, будто знает о них все, и ждет, когда кто-то из гостей закажет блюдо из него.
И кошки, конечно, здесь на острове живут кошки. Они ведут себя, как хозяева жизни, они мудры и вездесущи, умеют за себя постоять, как, например, старая слепая кошка Му, жительница местного храма. Встретив в романе эту примечательную героиню, я подумала, что прототипом ей послужила старая кошка Муся из Ботанического сада, хорошо знакомая читателям страницы Анаит в фэйсбуке. Но я ошиблась! Прообраз Му – старая слепая кошка, которая жила в старинном храме в Токио, что находится на станции Синагава в самом центре города, возле места, где обычно живет автор, приезжая в столицу Японии. Об этом мне поведала Анаит, когда я поделилась своим предположением. Вот именно такие неуловимые детали придают роману особый колорит, тонко переплетая реальное с мистическим.
Чтобы хоть немного понять мироощущение японцев, необходимо непременно понимать строй их языка. В этом Анаит щедро одаривает читателя. Филологическая часть моего естества просто таяла от удовольствия, читая сноски, в которых автор объясняет, каким образом передаются на письме те или иные названия и имена героев. Я с лупой разглядывала иероглифы, пытаясь уловить, как начертания отражают суть, но, увы, поверхностный подход не работает. Удивительно, что в японском языке имена несут в себе особый, определенный смысл, скрытый в иероглифах, которыми они обозначаются. Так, например, одну из героинь зовут Мацуи Изуми, где Мацуи – это фамилия, она записывается иероглифами «сосна» и «колодец», а имя Изуми означает «источник, родник». Я читала и думала: вот если бы переписать роман, используя имена персонажей в их буквальных смыслах, какая бы симфония получилась! А ведь японцы живут с этими именами, с их глубокой сутью, и все вокруг понимают, какое содержание несет в себе человек.
В примечаниях с пояснениями иероглифов и катаканы (еще один способ японского письма – графическая слоговая азбука) автор рассказывает нам о разных составляющих японской жизни – еде, напитках, бытовых предметах, одежде, о названиях магазинов, кампаний. А также о природе, мире растений, животных, насекомых. Эти примечания не менее интересно изучать, чем следить за развитием событий в романе.
Кроме жизни людей на маленьком рыбацком острове, мы узнаем еще и о напряженной жизни сотрудников японских корпораций. Почтительное отношение к начальству, работа с полной отдачей, на износ сил и нервов, до полного изнеможения, депрессии и суицидов – это так отличается от размеренного бытия островитян. Вот и Александр, работая клерком в банке мегаполиса Нагоя, не выдержал напряжения и сбежал на Химакадзиму в поисках покоя и отдыха. Нашел ли он на острове то, что искал? Об этом читатель узнает из финала повествования.
Роман «Осьминог» приоткрыл для меня, признаюсь, только слегка, непостижимый, прекрасный мир Японии, ее этнографические, природные, бытовые, культурные особенности. Психология, образ мыслей, мировосприятие, построение взаимоотношений между людьми у японцев очень сильно отличаются от наших, в этом много привлекательного, есть чему поучиться и позаимствовать. Но есть и вещи непостижимые, что только пробуждает интерес и желание узнавать, чтобы обогатить свой внутренний мир.
Наталия Богренцова, май 2021

Мне интересна Япония, но я критически не совпадаю с лаконичной японской литературой, что создает некоторые проблемы. Книга русскоязычного автора в этом случае для меня стала своеобразным спасением.
Да, это стилизация, и это следует учитывать. В моем случае это один из весомых аргументов в сторону покупки книги.
Книга очень образная, очень хорошо визуализируется и представляется. Даются пояснения разных понятий, культурных особенностей и слов. Читателю, привыкшему к цветистости русской и европейской прозы так вообще бальзам на сердце!
Герой книги - приехавший на остров Химакадзима россиянин Александр. Он и остальные жители оказываются заперты (если так можно сказать) на острове - путь куда бы то ни было отрезан тайфунами. И в этом герметичном пространстве разворачивается во всю мощь Миф, влияющий на судьбы живых людей. Очень интересное, и в то же время философское произведение, в котором рефлексия, сказки, легенды и повседневная жизнь в неповседневных условиях. Очень любопытное произведение, рекомендую!

Мне всегда хотелось думать, что смерть — это приключение, и в нем можно встретить любовь, найти сокровища и даже кого-то спасти. «Осьминог» — именно об этом.

Полюбила Григорян ещё  с книги "Поселок на ребе Оредеж", очень глубокие, самобытные и мудрые тексты. "Осьминог" сильно отличается от предыдущего романа. Перед читателем предстанет совершенно новая  Япония, как будто вы совершили путешествие туда

Удивительным образом Анаит Григорян удалось передать атмосферу российской глубинки в своём романе. Так точно, так понятно рисует она перед читателем портреты жителей крохотного села, которым нет дела ни до политики, ни до мировых проблем, им бы справиться со своими, местечковыми вроде бы, но такими большими. Две девчонки, Катька и Ленка - старшие в многодетной семье, их родители алкоголики и героиням приходится повзрослеть гораздо раньше чем того хотелось бы. Но в тоже время они  абсолютно по детски влюбляются, дерутся, гуляют до ночи и очень нуждаются в родительской любви.

«Поселок на реке Оредеж» – совершенно достоверное повествование о том, как люди полные любви, абсолютно не умеют проявить, выплеснуть переполняющую их, клокочущую где-то в горле, эту самую любовь, чувство для них не названное и не познанное. Тотально, поголовно несчастны в этом поселке все – и дети, и взрослые, местные и дачники. Все злы, жестоки, грубы. Снаружи. В своих проявлениях. Трогательны и нежны внутри. Эта двойственность раздирает в клочья души, проявляется заботой и нежностью к кошкам, паукам, бронзовкам, собакам, а к родным, любимым  людям – отвержением и зверством.
У меня вызвало недоумение, откуда у автора, городской девушки, такое точное знание о том, что происходит с людьми в сельской глубинке? Я ведь сама об том ничего не знаю, но поверила каждому слову. Повторюсь, что события, герои и их переживания, их образ мыслей, речь достоверны настолько, что читая, ты проникаешься теми же  горестями, обидами, несбыточными мечтами о счастье, что и сестры Комаровы, Олеся Ивановна, Татьяна и все-все обитатели поселка.
«На Комарову вдруг ни с того ни с сего накатила такая тоска, что она с силой сжала прутья решетки и тихонько скрипнула зубами, чтобы не завыть». И на меня накатила.
Единственное, что я могла бы сказать  об этом романе чудесной писательницы Анаит Григорян, в качестве рекомендации для читателей: «Лечите подобное подобным». Древние знали, о чем говорили – в небольших, гомеопатических дозах, таких, как «Поселок на реке Оредеж», страдание может быть полезным, как превентивный опыт болезненных переживаний.