На солнечной стороне улицы

Вероника — дочь известного хирурга, живет в центре Москвы. Больше всего на свете боится набрать несколько килограммов и не взять трубку, когда звонит мама. Мечтает об идеальных отношениях. В один прекрасный день в баре лучшей подруги она встречает 38-летнего Кирилла, с которым очень легко. Легко переспать, легко поговорить о Кафке — особенно если как следует выпить вина. Пить с ним тоже легко — до беспамятства, так, что даже не помнишь, как он сделал предложение, как состоялась свадьба и путешествие на Бали. Но оба уверены — это настоящая любовь.

Атмосферная история «Лолиты» из Петербурга нулевых понравится фанатам книг «Моя темная Ванесса», «Райский сад первой любви», «Сезон отравленных плодов». Ксюша забегает в одну из желтоглазых панелек на окраине Петербурга. Там она живет с матерью — вроде бы, любящей и доброй, но временами срывающейся в алкогольную пропасть. Ксюша ходит в школу, пытается дружить, да все не с теми. Кто она? Наша соседка? Знакомая? Подруга? Однажды в ее жизни появляется Юра, он женат и старше ее на несколько десятков лет. Довольно быстро Ксюшу засасывает в топкое болото страхов и зависимостей. Обернутся ли эти чувства истинной любовью или же так и останутся попыткой заместить фигурой Юры зияющую дыру на месте отца? «Непрерывная дихотомия между детством и сексуальностью создаёт пронзительное чувство того, что девочку постепенно целиком вытесняет женщина. Это одновременно очень страшная и нежная книжка о совсем не каноническом взрослении в эпоху нулевых». — Люба Макаревская, писательница

14-летний Филипп проводит лето на даче Гирсов. Александр Гирс — гениальный кардиохирург и начальник отца, Полина — его красавица-жена, а дочь Вика… Вика — совершенство! Филипп влюблен, очарован всей семьей, их домом. Но одна ошибка в последний день лета — и этот дом отвергает его. Филипп годами следит за семьей Гирсов с расстояния. И делает все, чтобы однажды стать ее достойным. Пройдет 20 лет, и он получит приглашение. В тот самый дом. Только теперь ни он, ни его обитатели не покажутся ему идеальными. Скорее заложниками своих пороков, своих отвратительных тайн. Даже Бог сорвет с себя маску. А потом ловушка закроется.