Тихий Дон. Книги I-II

В книге собраны повести и рассказы, во многом основанные на личном опыте писателя. Известно, что, работая хирургом во время Первой мировой войны, Михаил Булгаков пристрастился к употреблению морфия, да так, что следы вещества сохранились на рукописях романа «Мастер и Маргарита» спустя 45 лет после смерти автора. Рассказ «Морфий» — история молодого врача, который из-за несчастной любви и тоски провинциальной жизни превращается в наркомана. Как никто другой, Булгаков умеет рассмотреть потустороннее в обыденном и обыденное в потустороннем и дарит читателю особое видение вещей, помогающее делать выбор между добром и злом.

Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» стал must-read задолго до того, как это выражение вошло в наш обиход. Когда в 1966 году, спустя четверть века после написания, роман впервые опубликовали, это стало событием в литературной жизни страны. Невозможно было достать ни экземпляра напечатавшего его журнала «Москва». Конечно, не обошлось без тотальной цензуры. Но вся она была «обнулена» ушедшими в народ самиздатовскими списками, в которых воспроизводились все отрывки с указанием мест, откуда они были вырезаны. Вениамин Каверин говорил о «Мастере и Маргарите» как о произведении, в котором «невероятные события происходят в каждой главе». Действительно, Булгаков поселил в большевистскую Москву самого Сатану, его Мастер затравлен критиками — адептами соцреализма, а герои «романа внутри романа» — Иешуа, Левий Матвей и Понтий Пилат — точно не герои булгаковского времени. Но все они шествуют сквозь время — может быть, и наша эпоха уже озирается, отыскивая странную фигуру на Патриарших.

Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» стал must-read задолго до того, как это выражение вошло в наш обиход. Когда в 1966 году, спустя четверть века после написания, роман впервые опубликовали, это стало событием в литературной жизни страны. Невозможно было достать ни экземпляра напечатавшего его журнала «Москва». Конечно, не обошлось без тотальной цензуры. Но вся она была «обнулена» ушедшими в народ самиздатовскими списками, в которых воспроизводились все отрывки с указанием мест, откуда они были вырезаны. Вениамин Каверин говорил о «Мастере и Маргарите» как о произведении, в котором «невероятные события происходят в каждой главе». Действительно, Булгаков поселил в большевистскую Москву самого Сатану, его Мастер затравлен критиками — адептами соцреализма, а герои «романа внутри романа» — Иешуа, Левий Матвей и Понтий Пилат — точно не герои булгаковского времени. Но все они шествуют сквозь время — может быть, и наша эпоха уже озирается, отыскивая странную фигуру на Патриарших.

Все страсти людские нашли отражение на страницах этого сборника: тут и честолюбие на грани с одержимостью, и сжигающий все рамки приличия азарт, и хтонический страх перед чем-то древним и неизведанным... А главное — безграничное любопытство в исследовании всех темных уголков человеческой души. Да такое, что сам Сатана спускается на землю и пишет свой дневник. Здесь вы найдете избранные мистические произведения от лучших русских прозаиков середины XIX — начала XX века — Гоголя, Гумилева, Андреева, Куприна и др. Дизайн этого лимитированного издания серии «Яркие страницы» вдохновлен принтом обоев Уильяма Морриса, созданным в 1896 году для поместья Комптон-холл близ Вулвергемптона.

Классика актуальна в любую историческую эпоху, потому что в ней затронуты темы, близкие лично каждому человеку. И автору не обязательно давать прямые ответы на животрепещущие вопросы; даже лучше эту возможность предоставить читателю. Толстой и не дает их. Напротив, афористично введя нас в курс дела единственным предложением «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», тут же все смешивает, даже не подбирая особых слов: «Все смешалось в доме Облонских». А дальше — дело читателя пройти всеми тропками сюжета с ношей собственного жизненного опыта и самому отыскать эти ответы. У каждого они разные. И это классика.