10 жизненных цитат из книги Маши Трауб «Полное oZoomление»

Пришло сообщение от председателя родительского комитета в родительском чате: «Уважаемые родители! Проследите за детьми! Это полное безобразие, как проходит видеоконференция! Дети смеются, прыгают, перебивают, едят! Пихают в экран домашних питомцев! Одна девочка всех напугала крысой!»

«Это не крыса, а морская свинка! Дочь кормила ее морковкой», — ответила мама девочки со свинкой.

«Она лежала на диване в пижаме!» — возмутилась глава родительского комитета.

«Нет, значит, это не мы, — обрадовалась мама девочки со свинкой, — моя одетая была».

«Петя опять пел! А Женя ел! Чтобы никто больше не пел и не ел!»

«А вот вопрос. Почему у второй группы английского на один урок больше, чем у первой?» — возникла в чате еще одна мама.

«Вам же лучше», — ответила глава комитета.

«Нам же хуже», — отреагировала мама.

«Попросите детей, чтобы перестали пихать домашних питомцев в экран! Учителя и дети отвлекаются! Проявите...»

Мать на кухне со скорбно сдвинутыми бровями и бесноватым взглядом точно не вызывает аппетита. Пересела в кабинет мужа. Там вроде получше, но вдруг проявились все морщины, даже в тех местах, о которых я не подозревала. Господи, какая я старая и страшная. Еще и волосы с седым отливом. Самой, что ли, покраситься с помощью зубной щетки? Нет, не поможет. Ботокс надо не только в лоб колоть, но и в челюсть, а лучше сразу в головной мозг. Чтобы заморозился, и я перестала себя вести как полоумная блогерша.

Все вокруг, если верить соцсетям, саморазвиваются — смотрят вебинары, проходят онлайн-курсы по йоге, готовят в режиме онлайн с шеф-поварами, рисуют картины по номерам и осваивают новые профессии. Одна я ничего не хочу. Почему я ничего не хочу? В соцсети заглядываю с ужасом и ненадолго — мои знакомые каждый день выдают новые кулинарные шедевры, хвастаются спортивными достижениями в условиях квартиры, списком прочитанных книг, вышитыми гладью узорами.

Я могу похвастаться лишь тем, что начала плакать над дурацкими сериалами, поставила личный рекорд по невставанию с кровати и пребыванию в пижаме в течение дня.

Мама выползла из-под дождевика и оставшуюся часть пути смело и свободно курила в форточку. Как ответственная женщина, перед входом в супермаркет она натянула маску, взяла тележку и направилась к входу. Но вдруг ее остановил охранник:

— Вам нельзя.

— Это еще почему? — опешила мама, решив, что пропустила какое-то новое постановление, разрешение или запрет. А она смотрит новости каждый день, просматривает официальные и независимые СМИ, сопоставляя данные. И ни на одном ресурсе не значился запрет на ее посещение супермаркета.

— Масочно-перчаточный режим, — сказал охранник.

— А это у меня что? Забрало? Шлем? Паранджа? — Мама сняла маску и принялась размахивать ею перед носом охранника.

— У вас перчаток нет, — тихо сказал охранник. — Вы же шестьдесят плюс, вам вообще нельзя! Даже выходить. Вам режим самоизоляции не отменили.

Зря он это. Мама посмотрела на него взглядом маньяка-убийцы. Если бы сотрудник ЧОПа просто вежливо попросил приобрести перчатки, мама бы слова поперек не сказала. Она честно забыла про перчатки, а ведь купила целую пачку, поскольку я ей все уши прожужжала.

Про возраст ей напоминать нельзя. Никогда. Ни в какой ситуации, даже в критической. Она всех убеждает в том, что ее паспортные данные — злостная ошибка.

Я пришла к выводу, что имею право на самую полную самоизоляцию и решила принять ванную — полежать, расслабиться. Пошла набрать воду, добавить соли, свечи зажечь, книжку почитать, пока отмокаю, в конце концов. Но застыла на пороге. Да, карантин не прошел для меня бесследно. Пусть я и сохранила здоровье физическое, но с психикой точно кранты.

Ванная была занята. Арбузом. Арбуз, здоровенный, который я заказала онлайн, нажав на кнопку случайно, хотя хотела купить ананас, плавал в наполненной до краев ванной. Но это ладно — я могла допустить, что или отец семейства, или Василий решили помыть арбуз в ванной, а не в раковине. Но арбуз был обмотан веревками, в которых я опознала свою бечевку, используемую для всего на свете — от украшений до перемотки чего бы то ни было в хозяйственных целях. Проморгалась, но арбуз не исчез. Я вышла из ванной и зашла снова, но ничего не изменилось. Я точно сошла с ума. Мне стало как-то нехорошо и я, отказавшись от идеи принять ванную, решила прилечь. Полежала, почитала книжку, восстановила дыхание, посчитала от одного до десяти и обратно, три раза. Комната не плыла перед глазами, рассудок вроде бы воспринимал печатные буквы и смысл текста. Я встала и снова пошла в ванную.

Арбуз по-прежнему принимал ванную вместо меня. Только теперь на нем сидели дочкины игрушки — дорогущая фарфоровая кукла-балерина, кот Басик, которому я все еще не сшила штаны, парочка зайцев и пони с разноцветной гривой. Все игрушки были примотаны к арбузу скотчем. Намертво. Без всякого шанса на спасение с плавсредства. Балерина намокла наполовину, пони полоскал гривой по воде. Зайцы, зажатые посередине, чувствовали себя лучше всех. Басик, кажется, проверял лапой температуру воды.

Я, конечно, читала, что дети тяжело переживают самоизоляцию, карантин и рухнувшие планы на лето. Но чтобы до такой степени, не подозревала. Зато ситуация начала проясняться. Если в заплыве участвовали Симины игрушки, значит, она точно была в курсе происходящего.

Муж с друзьями освоил вечеринки по Zoom’у и возлияния по скайпу. Как говорят подростки, ему этот формат «зашел» — что ни день, он с кем-то онлайн выпивает и закусывает. Даже чокается. Раздражает, если честно. Мне нужно, чтобы люди на моих глазах закусывали, чавкали и сопели от удовольствия, накладывали побольше. Я хочу видеть, как гости, насытившись, откидываются на спинки стульев и говорят, что больше ничего не смогут проглотить. Но я приношу горячее, открываю крышку, а оттуда запахи — кинза, смешанная с чесноком, мята, тархун. И гости собираются с силами, находят внутри себя запасной желудок и едят с удовольствием. Потому что безучастно вдыхать эти запахи невозможно. Они уже не говорят, потому что не в силах, а мычат, перебрасываются междометиями, разрешают положить себе на тарелку еще один кусочек, если я спрашиваю. А я, конечно, спрашиваю, и даже настаиваю. И еще вот картошечки и соус обязательно. Без соуса никак.

— Я сегодня не ужинаю! — объявил муж.

— Что случилось? Не хочешь чакапули, а хочешь оджахури? Не хочешь хачапури, а хочешь ачму? — уточнила я.

— Я в Zoom не помещаюсь! У меня щеки под глазами уже! — кричал муж. — Ты меня раскормила! Это ужас какой-то! Посмотри на меня!

— Ты загорелый. Завидую даже, — ответила я.

— Во-о-от! И ты туда же! Все спрашивают, где я так загорел! Все говорят, что я поправился! — кричал муж.

— Ты хочешь быть худым и бледным, с синяками под глазами, чтобы не выбиваться из общего контекста? — спросила я.

— Нет! Я хочу, чтобы у меня глаза в щелочки не превращались из-за щек! И штаны не застегиваются! Мне пришлось расстегнуть! Даже ширинку! В прошлом году в это же время штаны с меня падали! Я их с ремнем носил! Все, я больше не ужинаю!

— Хорошо. Попробуешь пирог перед тем, как перестать есть? Только из духовки. Со шпинатом, — предложила я.

— Только маленький кусочек, — согласился муж, глядя, как я отрезаю полпирога.

«Девочки, привет, вы как выходите с самоизоляции? Я как-то плохо», — появилось сообщение в нашем родительском гимнастическом чате под названием «Звездные мамы звезд».

Тут же завязалась переписка.

«Я одичала на даче. В Москве с апреля не была. Но в Москве две мамы, то есть две бабушки! Поэтому я собираюсь дичать дальше», — сообщила Наташа.

«Света, прекрати выставлять в инстаграм воспоминания! Если еще увижу одну фотографию, где ты на море, как встретимся — убью! Я даже вспоминать не хочу, что делала в этот день год назад! А мне, поверь, есть что вспомнить!»

«А я выползла сегодня. Первый раз за три месяца за руль села. Поехала в магазин. Мне сигналили, улыбались водители. Я прям молодой себя почувствовала. На стоянке тоже все улыбались как-то кокетливо. Давно не находилась в центре внимания», — начала рассказывать Полина.

«Что, футболку забыла надеть? — хихикнула Катя. — В лифчике ехала?»

«Хуже! Представляете, я думала, что давно „переобулась“, а оказалось, что нет! На шипованной резине ехала! И, главное, была уверена, что поменяла колеса!»

«Ну так и оставайся в шипах. Тут недолго осталось. Я проснулась сегодня и поняла, что уже середина июня! Середина! Июня! Я еще куртки теплые в шкаф не убрала!» — написала Катя.

«Девочки, а мы когда-нибудь увидимся? Мне кажется, что нет. Вдруг нас опять всех закроют. Вторая волна начнется, — написала Лена. — А купальники вы шьете на новый сезон? Что с нами вообще будет?»

«Мы все умрем. А-а-а-а-а-а! — сделала попытку пошутить Катя. — А еще солнечное затмение, полнолуние и снова ретроградный Меркурий нагрянет. Ну и Венера домом ошибется. И все, Лен, конец света».

«Катя, не смешно!» — обиделась Лена увлекавшаяся переходом планет из дома в дом и жившая согласно натальной карте.

Мы все нервные, заполошные, сумасшедшие, невыносимые. Но ведь главное — любить свой дом, свою семью. Да, в каждой избушке свои погремушки. Но иногда вместо погремушек звучат бубны и ударные тарелки. Стучат барабаны и молоток для отбивания мяса. Иногда хочется сбежать, одной, далеко, хотя бы на время. Не пытайтесь. Уже к вечеру вас потянет назад. Я проверяла. Многие женщины думают, что в семейном сумасшествии, в бесконечных заботах, хлопотах, готовке, глажке, мытье полов, хвостиках, разбитых об дерево лбах, жизни, подчиненной интересам детей, воспитании, режиме дня, легко растерять себя. Это не так. Это вы. Именно в этом домашнем бедламе каждая женщина уникальна и самодостаточна. Она мама и жена. Лучшая на свете. Такой больше нет и не будет. Все мамы неповторимы. Просто выберите свой стиль.

Мой девиз: «Если мама не счастлива, никто не счастлив».

В чем секрет семейного счастья? В самоизоляции. Когда муж и дети рядом, пусть и вынужденно. Счастье в совместных прогулках, обедах, семейных ужинах. В тех драгоценных минутах, когда старший брат объясняет сестре правила игры в го. Сын так еще в младшей школе играл, только тогда это называлось «в точки» и для игры требовались не дорогостоящие фишки, правила игры и расчерченное поле, а обычный листок, вырванный из тетради в клетку, и не фишки, а ручка. Или найденный на полу класса стержень от ручки или огрызок карандаша.

Счастье, когда мама занята строительством террасы и шлет мне фотографии, где она сидит в надувном бассейне с бокалом белого вина. Счастье, что я свое нервное состояние могу использовать в мирных целях.
Сделала накануне печеночный паштет, запеченный в духовке.
Приглядываюсь к многоярусному торту.

Счастье в том, что мы все здоровы, мы вместе, пусть и насильно запертые в одной квартире. И нам всем очень не хочется выбираться из-под нашего, такого уютно и теплого семейного колпака. Нет, это не счастье, а любовь. Выстроенная годами, пережившая многие кризисы — от детских до экономических.