Почему «Мертвые души» — это поэма?

О том, что главное произведение Николая Гоголя — это поэма, нам твердят со школьной скамьи. Почему? Ответ прост: писатель определил свой текст именно таким образом. Но были ли у него на это причины? Давайте разбираться.

Что такое поэма?

Строго говоря, жестких рамок у поэмы нет. Авторы Большой российской энциклопедии определяют жанр как «зна­чи­тель­ное по объ­е­му сти­хо­твор­ное про­из­ве­де­ние ли­ро-эпи­чес­ко­го или лири­че­ско­го ха­рак­те­ра».

Отличительная черта поэмы — это со­че­та­ние по­ве­ст­во­ва­тель­но­сти (хо­тя сю­жет мо­жет быть лишь на­ме­чен и сла­бо раз­ра­бо­тан) с «лич­но­ст­ным на­ча­лом, ок­ра­ши­ваю­щим по­ве­ст­во­ва­ние в ли­рические то­на». Вот и получается, что древняя эпическая «Илиада» Гомера и почти современная лирическая «Поэма без героя» Анны Ахматовой принадлежат к одному и тому же жанру.

Дмитрий Николаевич Ушаков, создатель знаменитого словаря, среди прочего определил поэму как «крупное по размерам или идейному содержанию литературное произведение в стихах или прозе». Но ограничений по объему у жанра тоже нет. Масштабная «Божественная комедия» Данте и крохотный «Скупой рыцарь» Пушкина тоже литературные «родственники», и они также подходят под определение поэмы.

-19% Мертвые души Николай Гоголь Твердый переплет 404 ₽ 499 ₽ -19% Добавить в корзину В корзину

Получается, что ни у критиков, ни у простых читателей нет причин отказать Гоголю в его представлении «Мертвых душ». Разве что упрекнуть, что поэма написана не в стихах, а прозой. Но и тут исследователи готовы вступиться за писателя. В разное время многие литературоведы отмечали присутствие в его прозе силлабо-тонического метра и сравнивали некоторые лирические отступления с фольклорной поэзией.

Трехчастная форма и масштаб произведения

Но не фольклор, а именно произведения высокой классической литературы послужили прототипами для «Мертвых душ». Ориентируясь на Данте с его «Божественной комедией», Гоголь мечтал сделать свое произведение трехчастным, где первый том отсылал бы к дантовскому аду, а остальные — к чистилищу и раю соответственно.

«Мертвые души, которые он скупает, это не просто перечень имен на листке бумаги. Эти мертвые души, наполняющие воздух, в котором живет Гоголь, своим поскрипыванием и трепыханьем, — нелепые animuli Манилова или Коробочки, дам города NN, бесчисленных гномиков, выскакивающих из страниц этой книги. Да и сам Чичиков — всего лишь низко оплачиваемый агент дьявола, адский коммивояжер: „наш господин Чичиков“, как могли бы называть в акционерном обществе „Сатана и К°“ этого добродушного, упитанного, но внутренне дрожащего представителя. Пошлость, которую олицетворяет Чичиков, — одно из главных отличительных свойств дьявола, в чье существование, надо добавить, Гоголь верил куда больше, чем в существование Бога», — писал о произведении Владимир Набоков.

Второму и третьему тому не суждено было увидеть свет. Следующую часть Гоголь собственноручно сжег, но и в первой опубликованной книге виден масштаб замысла.

«Пред нами, в этом произведении, предстает чистый, истинный, древний эпос, чудным образом возникший в России; предстает он пред нами, затемненными целым бесчисленным множеством романов и повестей, давно отвыкшими от эпического наслаждения. Какие новые струны наслаждения искусством разбудил в нас он!..» — резюмировал Константин Аксаков.

Чтобы понять логику самого Гоголя и его желание именовать «Мертвые души» поэмой, стоит обратиться к наброскам «Учебной книги словесности для русского юношества». Этот проект Гоголя так и не увидел свет, но фрагменты из него проливают свет на отношение писателя к жанрам. Так, роман, по его мнению, «есть сочинение слишком условленное», которое «не берет всю жизнь, но замечательное происшествие в жизни». А эпопею писатель называет «величайшим, полнейшим, огромнейшим и многостороннейшим из всех созданий».

-13% Мертвые души. Избранное. (серая) Николай Гоголь Твердый переплет 2196 ₽ 2519 ₽ -13% Добавить в корзину В корзину

Как ни банально звучит, Гоголь действительно создал «картину русской жизни». И вот, за образом Собакевича, чье лицо похоже на тыкву, уже маячит образ балалаечника, «мигача и щёголя, и подмигивающего и посвистывающего на белогрудых и белошейных девиц», ведь из таких тыкв делают балалайки. Автор бросает Чичикова на приеме у Губернатора, чтобы порассуждать о толстых и тонких мужчинах, и посреди дороги, чтобы отвлечь читателей на лирическое отступление. Параллельно похождениям главного героя Гоголь показывает читателю пейзажи среднерусской полосы, быт местных жителей и дает развернутые сравнения, которые, как считал Набоков, пародирую «ветвистые параллели Гомера».

Множественность характеров

И это еще одна черта эпической поэмы: огромное количество героев не предполагает глубокого психологического анализа каждого из них, но дает автору шанс как можно больше рассказать о типажах.

Филолог Елена Александровна Смирнова предлагает рассматривать собеседников Чичикова как людей в большей или меньшей мере лишенных души. И чем дальше герой углубляется в своем путешествии, тем больше «мертвецов» встречает:

«На первой ступени лестницы стоит Манилов. Он, бесспорно, самый бескорыстный из всех, у кого Чичиков торгует мертвые души. Он единственный, кто отдает их даром. Правда, доброта фантазера Манилова, как показывает Гоголь, приводит только к отрицательным результатам. <...> В отличие от него Коробочка уже недоверчива к людям. В то же время она скопидомка и больше всего боится, чтобы как-нибудь не продешевить. <...> Ноздрев не может не нагадить ближнему. И при всей своей безалаберности он достаточно агрессивный собственник. <...> Для Собакевича все его знакомые — мошенники. При этом он ярко выраженный „кулак“. В роли продавца мертвых душ он оказывается самым скаредным и неуступчивым из всех. И последний в этом ряду, Плюшкин — человек, окончательно утративший все связи с миром. <...> Разрыв с человечеством дошел у Плюшкина до такой степени, что нельзя даже понять, к какому полу он принадлежит».

Получается эдакое движение от умеренного к худшему. Или, если хотите, очередное путешествие из лимба в самый центр адской воронки.

Мертвые души Николай Гоголь Мягкая обложка

Гоголь, надо сказать, не без причины взялся за масштабную тему, создал произведение, которое не подходит для одноразового прочтения и раскрывается только при неспешном знакомстве. Размах, особый ритм текста и бесконечное нарушение правил повествования не позволяют поместить «Мертвые души» в узкие рамки романа. И вслед за автором, нам, читателям, также стоит рассматривать текст как эпическую поэму.

«Давайте вспомним, что Гоголь начинал как поэт, автор поэмы „Ганц Кюхельгартен“, а закончил как религиозный мыслитель. Гоголь чувствовал себя кем-то между поэтом и священником и, назвав „Мертвые души“ поэмой, он напоминает читателю, что тот держит в руках не просто книгу, а Книгу», — рассказывает о жанровой особенности поэмы драматург Валерий Печейкин.

***

На книги Николая Гоголя из нашей статьи действует скидка 20% по промокоду ЖУРНАЛ.