Рейтинги
«Пока ненависть не разлучила нас» — новый роман известного французского писателя Тьерри Коэна. Мы публикуем из него отрывок.
Мунир
Фейерверк закончился. Небо потемнело. Площадь Жедо пустела. Толпа растекалась по улицам, словно вода, которую долго сдерживала плотина. В толкотне я потерял своих друзей. Тогда я вернулся к скамейке, возле которой мы только что стояли все вместе. С другой стороны к ней подошел еще какой-то паренек. Свет фонаря упал на него.
Вот это встреча! Кто бы мог подумать! Надо же! Не виделись столько времени, и столкнулись нос к носу! Вырос здорово, а лицо прежнее.
— Вот блин! Рафаэль!
Рафаэль мне улыбнулся. Я заколебался, протянуть ли руку. Он протянул мне руку первым.
— Я тут был с приятелями, — объяснил он, — и потерял их.
— Я тоже.
И что дальше? Мы стесняемся сказать, как рады неожиданной встрече, нам неловко, что не пытались увидеться раньше, удивлены, что встретились.
— Красивый был фейерверк.
Я не нашел ничего, кроме этой банальности, чтобы прервать затянувшееся молчание, и сразу же пожалел об этом.
— Ты гуляешь с ребятами по вечерам? Родители разрешают? — спросил меня Рафаэль.
— Ну да. Они у меня люди спокойные. И потом, сегодня четырнадцатое июля (День взятия Бастилии — прим. редакции).
— А я каждый раз выдираюсь с боем. Мои не хотят, чтобы я гулял с приятелями. Я прошел бар-мицву, мне почти четырнадцать, но они говорят, что я еще недостаточно взрослый. Приходится привирать. Сегодня, например, сказал, что пойду на фейерверк со своей двоюродной сестрой.
— Тебе, наверно, пора домой?
— Десять минут роли не играют.
— Это точно.
— Точно, точно.
Из-за наших подростковых комплексов мы не решились сказать главного: до чего мы обрадовались друг другу.
Я поднялся.
— Ну, что, двинули? — предложил я. — Я пойду тебя провожу, по дороге поболтаем.
Я не мог допустить, чтобы мы вот так взяли и разошлись в разные стороны.
Мы пошли, Рафаэль мучительно искал тему для разговора. А я не искал. Положился на него. У него всегда были способности к разговорам. И никуда, я думаю, не делись.
— Ну и как там наш квартал? — наконец спросил он.
— Мы теперь живем в Воз-ан-Велен. Но пару раз я туда ездил. Квартал... Какой был, такой и остался. Почти... А у вас как?
— Да вроде все здорово.
— И у нас.
— Ты банду квартала Оливье-де-Серр знаешь? Они крутые, да?
Я сразу догадался, что Рафаэль уже пожалел о своем вопросе. Тема острая, могла все испортить.
— Никудышники скорее. Болтаются целый день без дела, только о драках и думают.
— Так ты их знаешь?
— Конечно. Не всех, конечно, но многих. А у вас в квартале есть банда?
— Можно сказать, что нет. Самые крутые пошли в Бонтер.
— В Бонтер? К противникам Оливье?
— Да, я знаю.
И снова молчание.
— А правда, что парни из Оливье-де-Серр убили главного из Бонтера?
— Кто это тебе сказал?
— У нас все так говорят.
— Никогда такого не слышал.
— Значит, пустая болтовня.
Улицы совсем опустели. Я чувствовал себя большим. Сильным. Ничего не боялся. Как будто мягкое тепло этой ночи помогло мне повзрослеть. Мы шли не спеша и разговаривали как взрослые люди, привыкшие в поздний час гулять по городу. И гордились этим.
Ноги нечаянно привели нас на улицу Эмиля Золя.
— Смотри-ка, полиция, — шепнул мне Рафаэль, кивнув на темную машину, стоящую в сторонке.
Пустынная улица, наша неожиданная встреча, опасение, что сейчас нас остановят полицейские, чтобы проверить документы, — от всего этого у меня в крови заиграл адреналин, и я почувствовал себя еще сильнее.
— Черт! А у меня нет с собой удостоверения, — горестно вздохнул Рафаэль. — Если спросят, придется звонить родителям. Убить меня мало!
В голосе у него звучали тревога и покорность, и я в этот миг почувствовал, что сильнее его.
Полицейская машина дала задний ход и с потушенными фарами въехала на прилегающую улицу. Мы шли мимо. Полицейские взглянули на нас с удивлением. Мне даже показалось, что нас хотят остановить, но я смотрел прямо на них и неторопливо продолжал двигаться вперед. Честное слово, в этот вечер я чувствовал, что могу абсолютно все. Рафаэль взял меня за руку. Хотел меня удержать? Чтобы я не нарывался?
— Да ладно тебе! Подумаешь! — бросил я небрежно и высвободил руку.
Он остановился. На лице его я прочитал страх, на мой взгляд, совершенно неоправданный. Но когда я посмотрел вперед, вдоль улицы с редкими фонарями, то все понял. В глубине ее по черному асфальту мягко и ритмично двигались тени. Огромная темная масса. Толпа людей. Их становилось видно, когда они вдруг попадали в свет фонаря. Потом снова двигалась темная масса. Она приближалась и вдруг остановилась, но продолжала покачиваться, словно бы танцуя под неслышную нам музыку. Я резко обернулся. В нескольких десятках метров от нас в другом конце улицы тоже мелькали темные тени. Тоже двигалась темная масса. Когда тени попали в свет фонаря, я узнал их и понял: здесь, сейчас, сию минуту начнется бой между Оливье-де-Серр и Бонтером!
Сходясь стенка на стенку, парни моего бывшего квартала двигались кошачьим шагом, покачивая металлическими прутами и цепями. Потом они тоже остановились и замерли. Было слишком темно, чтобы я мог узнать знакомые лица. Рафаэль окаменел. Он ждал, что я приму решение. Нет, он ничего не ждал, он превратился в сгусток ужаса и старался передать его мне. И тогда, только в эту секунду, до меня дошло: две банды сошлись, собираясь драться, а мы... Мы в центре поля битвы.
Я попытался сообразить, что делать, но выхода не было. И вот уже раздался сигнал. И парни с воинственными воплями с двух сторон ринулись к нам. Все ближе, ближе, уже за спинами, уже перед лицом. Рафаэль открыл рот, но не смог издать ни звука. Я схватил его за руку, собираясь бежать, но тут же понял: бежать поздно. Секунда, и нас сомнет лавина.
Ночь была темной, но я уже видел искаженные ненавистью лица. Видел цепи, которые крутились над головами, видел железные прутья, секущие воздух. Слышал дикие воинственные вопли. Поток мгновенно сменяющихся картин и звуков парализовал мой мозг. Я не знал, что делать. Мое тело перестало мне повиноваться. До нас оставалось не больше десяти метров. Мне казалось, я чувствую их дыхание, чувствую запах пота и агрессии. Мысленно они уже бились, крушили тех, кто был за нами. Они видели только врагов, мы для них не существовали. Еще секунда — и нас затопчут, сметут с лица земли, не заметив.
И тут один из цепных псов со зверской яростью уставился на меня. Он бежал ко мне. Смотрел на меня, держа на плече металлический прут. Я с потрясающей ясностью видел его оружие. Мне показалось, что общее движение замедлилось, чтобы я хорошенько мог рассмотреть этот прут, который через секунду раскроит мне череп. Я вспомнил сестру, брата — они сейчас мирно спят, ни о чем не подозревая. Вспомнил отца, мать — завтра им сообщат ужасную новость. Вопреки ожиданию удар пришелся мне в грудь, а не по голове. Но боли я не почувствовал. Однако взлетел на воздух. И удивился, что смерть так безболезненна. «Мне не больно!» — хотел я закричать, чтобы преодолеть страх и погибнуть героем.
Воинственные вопли стали звучать тише. Я снова почувствовал телом землю. Наверное, упал. Приоткрыл глаза и увидел Рафаэля. Мускулистые руки подтолкнули его ко мне поближе.
