РейтингиКак поступит человек из немецкоговорящей среды, если в разгаре жаркого лета его внезапно укусит пчела, вырвав из состояния комфорта? Скорее всего, он начнет пересматривать свое отношение к жизни и искать ответы на появившиеся вопросы. В германской культуре странствия — это возможность объективно взглянуть на мир и получить полезный опыт. А как на такую же внезапность отреагирует человек с русской душой?
Марина Коренева, историк литературы с мировым именем, открывает российским читателям портал в немецкоязычный мир, знаменитый своим многовековым культурным, историческим и философским опытом. На протяжении многих лет она делает лучшие произведения из этих стран доступными для российской аудитории.
Нам представилась уникальная возможность побеседовать с Мариной Юрьевной, автором переводов книг нобелевского лауреата Петера Хандке, в частности «Уроков горы Сен-Виктуар» и «Воровки фруктов». Первая уже вышла в издательстве Inspiria, вторая — готовится к публикации.
Марина Юрьевна, вы по сути открыли российскому читателю Петера Хандке — автора неоднозначного, непростого для чтения, но при этом талантливого и глубокого. Чем он привлек вас? Почему вы согласились его переводить?
До того, как петербургское издательство «Азбука» в 2004 году выпустило в свет тетралогию Хандке под общим названием «Медленное возвращение домой» в моем переводе, уже был издан один сборник его повестей. Вышел он еще в советские годы, в 1980-м, в издательстве «Прогресс» тиражом 5000 экземпляров, довольно скромным по тем временам, и включал в себя «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым ударом», «Короткое письмо к долгому прощанию», «Нет желаний — нет счастья». Так что, строго говоря, я не была первооткрывателем Хандке, который к моменту появления на русском языке «Медленного возвращения» к тому же уже был известен в России и как автор сценариев к фильмам Вима Вендерса — «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым ударом» и «Небо над Берлином», завораживающим не только своими историями и совершенно особым видеорядом, но и звучащими текстами, написанными Хандке.
Мой перевод стал первым в постсоветское время, так будет точнее, и появился он совсем не потому, что я «согласилась». Это сейчас переводчик, как правило (хотя и не всегда), терпеливо ждет, пока то или иное издательство ему что-нибудь предложит, потому что издательства давно уже эмансипировались и формируют свои портфели сами, ни с кем не советуясь, ориентируясь на книжные ярмарки, программы зарубежных издательств-партнеров и продажи книг, уже переведенных на другие языки. А в начале двухтысячных были еще те благословенные времена, когда переводчик был довольно активным действующим лицом литературного процесса и часто сам предлагал ту или иную книгу для перевода, обращая внимание издателя на нового или «пропущенного» автора.
Так было и в случае с Хандке. Он был для тогдашней русской литературной сцены в каком-то смысле «пропущенным» автором, известным, читаемым и почитаемым в немецкоязычном пространстве и за его пределами, но «недочитанным» у нас. Поэтому я считаю своей личной маленькой победой тот факт, что мне удалось, не без труда, убедить «Азбуку» выпустить Хандке — писателя, который для меня стал когда-то большим «открытием» и который поразил меня своим словесным «кино», своей способностью выражать в слове как будто невыразимое, то, что мы видим, но не видим, потому что все куда-то спешим, а если и видим, то походя, мельком, не давая себе труда как следует приглядеться, не говоря уже о том, чтобы как-то все это назвать. Да и повода у нас облекать все это в слова нет, ведь жизнь современного человека вся насквозь сюжетна, сюжетны наши разговоры, наша переписка. Кому мне рассказать об увиденной капле на дереве, поймавшей солнце? Или о пристальном взгляде малыша, выглядывающего из коляски, единственном зорком наблюдателе в толпе? Ведь и от литературы в первую очередь ждут сюжета, забывая о том, что литература — это прежде всего искусство слова.
-17% Второй меч Твердый переплет 688 ₽ 829 ₽ -17% Добавить в корзину
Этим искусством Хандке владеет в совершенстве, складывая из слов совершенно головокружительные синтаксические сюжеты, следя за которыми, ты проникаешься благодарностью за то, что вот нашелся человек, способный все эти мелькающие картинки внешнего и внутреннего мира, все эти образы и звуки не просто собрать, подобрать, но и сложить в одно.
Не секрет, что у Хандке репутация провокатора, чьи политические взгляды очень у многих вызывают протест. Можно ли отделить Хандке-художника от Хандке-общественного деятеля?
Я бы не стала называть Хандке «провокатором» и уж тем более «общественным деятелем». Его главная «общественная деятельность» все-таки — писательство, и в этой своей деятельности он столь же последователен, как и в своих внешних поступках, которые, как и его книги, могут кому-то нравиться, кому-то нет.
Его литературная карьера началась с пьесы «Поношение публики», поставленной в 1966 году. Эта пьеса, вернее «речевая акция», начиналась словами: «Вы не увидите представления, ваша страсть к зрелищам останется неудовлетворенной, игры не будет, развлечения не будет». «Развлечения не будет» — можно было бы поставить эпиграфом ко всем текстам Хандке, который, живя в эпоху тотального дизайна, тотального комфорта, позволяет себе быть неудобным — и в своих книгах, и в своих поступках.
И в «Уроках горы Сен-Виктуар», и в «Воровке фруктов» очень яркий, сильный мотив путешествия — вглубь страны, вглубь себя. Насколько такое созерцательное отношение к жизни созвучно сегодняшнему читателю, живущему в бешеном ритме?
В современном мире время действительно несется вскачь, увлекая за собой всех и вся, более того, оно стало категорией этической: кто не успел — тот плох, кто успел — тот хорош, хотя в глубине души, мне кажется, многие воспринимают время как злейшего врага, с которым приходится постоянно бороться. Хандке же показывает — бороться не нужно. Нужно просто остановиться и понять: время стоит, проходите вы.
Уроки горы Сен-Виктуар Электронная книга 339 ₽ На Литрес
Сюжет в книгах Хандке вторичен — на первый план выходят мысли автора, его мировоззрение. Чем оно, по-вашему, близко русскоязычному читателю?
Выделить какие-то особые точки соприкосновения именно с русским читателем в данном случае довольно сложно, хотя русская тема пунктиром прочерчена в «Воровке фруктов», да и в других книгах всплывают отдельные мотивы, связанные с русской литературой, которую Хандке, судя по всему, неплохо знает.
Мир, который создает Хандке, не имеет национальных примет, он универсален, и всякий обращающийся к его текстам обнаружит себя в окружении как будто знакомых вещей, включенным в пространство, в котором буквальная география перестает иметь какое бы то ни было значение, но в котором разворачиваются универсальные картины, универсальные чувства, способные тронуть любого.
Сейчас популярность современной немецкоязычной литературы, даже премиальной, в России заметно упала. Как вы думаете, насколько с учетом этого факта «Воровка фруктов» имеет у нас шанс на успех?
«Популярность» немецкой литературы упала не сегодня, а уже очень давно. Нельзя сказать, что она пользуется огромной популярностью за пределами России, но там хотя бы приличия ради стараются переводить более или менее заметных авторов. У нас же немцы «заведуют», так сказать, классикой и на этой «полке», вероятно, и останутся, поскольку издательства, идя на поводу условных интересов условной публики, особо не стремятся последовательно поддерживать интерес к немецкой литературе, которая в действительности очень разнообразная и интересная.
Мне кажется, что дурная репутация немецкой литературы в России никак не скажется на успехе или неуспехе «Воровки фруктов». Своих читателей книга определенно найдет. И их будет достаточно, ровно столько, сколько может собрать спокойный, искренний, умный, проникновенный разговор. Хандке — не Ницше, который дал своему «Заратустре» подзаголовок «Книга для всех и никого». Хандке не пишет для всех, но и к пустоте он тоже не обращается, ибо знает: у него всегда найдутся попутчики, готовые пуститься с ним в путешествие.
Воровка фруктов Электронная книга 369 ₽ На Литрес
С какими сложностями вы сталкивались при переводе книг Хандке?
Для перевода Хандке — очень «неудобный» автор: он строит фразы, которым, кажется, не будет конца, он выворачивает слова наизнанку, он обнажает их глубинный, потаенный смысл, но все это как-то преодолевается, если «включаешь» внутреннее зрение и понимаешь, что тоже это когда-то видел, тогда все складывается как будто само собой. Перед тем как начать переводить «Воровку фруктов», я получила через издательство коротенькое письмо от Хандке, который, по свежим впечатлениям от работы с французской переводчицей этой книги, счел необходимым обратиться ко мне, русской переводчице, со словами извинения за совершенное им «преступление»: только сейчас, писал Хандке, он понял, чтó «натворил», создав такой непереводимый текст.
Что вы сами думаете о Воровке фруктов — она для вас отрицательный или положительный персонаж?
Для меня Воровка фруктов — новая Ева, словно изгнанная из рая, одна, без Адама, но создающая вокруг себя свой собственный рай. Легкая, обаятельная, прямая, абсолютно естественная — персонаж, за которым просто интересно следить.
Бытует стереотип: Хандке — автор для подготовленного читателя. Как вы думаете, насколько это справедливо и можно ли рекомендовать его тем, кто только открывает для себя серьезную прозу?
Мне кажется, что Хандке никакой особой «подготовки» не требует. Если человек любопытен, если он еще не замшел в своих читательских пристрастиях и, главное, если он еще не превратился в «усталого» читателя, которого может взбодрить только чистое «развлечение», то такому человеку «Воровка фруктов» определенно доставит удовольствие.
