Евгения Михайлова — популярный автор психологических детективных романов. Журналист по образованию, она сотрудничала с ведущими изданиями: «Вечеркой», «Литгазетой», «Правдой», «Крокодилом», несколько лет вела собственную передачу на Первом канале. В январе в издательстве «Эксмо» вышел новый детектив Евгении Михайловой «Длиннее века, короче дня», повествующий о том, что красота и любовь могут не только спасти, но и убить мир.
— Документальных фильмов было не так уж много. Было много передач для взрослых о детях. У меня были хорошие режиссёр и редактор, была возможность проводить авторскую идею в полном объеме, мы стремились схватить яркий жизненный сюжет, передать характеры. Это была очень интересная работа. Просто потом наступил другой период: я больше стала заниматься театром и кино... Потом опять «залипла» в криминалистических расследованиях, от которых всерьез пыталась уходить, но не получалось. Сейчас все получилось. Я вижу хороших журналистов, но не вижу журналистики.
К сожалению, не смогу назвать понравившийся документальный фильм по технической причине. Я мало и редко смотрю телевизор: времени нет. Недавно нужно было что-то посмотреть, — обнаружила, что мой самый глупый пес Чарлик съел антенну. И не стала ничего восстанавливать. Решила, что к лучшему. Но если мне посоветуют что-то очень интересное, с удовольствием посмотрю онлайн.
— Вы много лет работали с криминальными историями как журналист. Преступления, которые Вы описываете в своих книгах, взяты из этой практики или все-таки по большей части придуманы Вами?
— В книжках я, конечно, часто пишу о том, в чем участвовала сама, что наблюдала. Но, разумеется, сам сюжет — вымышленный.
— Как Вы думаете, где следует искать причины эмоциональной глухоты современного общества?
— Скажу коротко: немые глохнут. Кроты слепнут. У нас много хороших людей, но нет позитивной идеи, которая бы позволила им хотя бы поверить в существование друг друга. Одиночество в толпе как никогда актуально. Красивый и светлый призыв Окуджавы: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке», — может написать на своем плакате только коррупция. Констатирую сей факт с ужасом.
— Всю свою жизнь Вы освещаете острые социальные проблемы. Должно быть, развилась защитная реакция, как у врачей-реаниматологов? Как Вы спасаете собственную психику?
— Защитная реакция не развилась. Люди, которых я защищала, иногда терпели поражение, иногда погибали. Иногда это были дети. Боль непереносимая практически. У меня есть художественный фильм, в котором героиня- журналистка не может помочь вдове с грудным ребенком: ее квартиру продали, их выбрасывают на улицу. В кино журналистка, которая терпит еще и крушение в любви, кончает жизнь самоубийством. Я тогда занималась делом вдовы с ребенком, против которой были все. В жизни получился другой финал. Мы победили. Наверное, это ответ. Если за что-то берешься, нельзя останавливаться. На страже моей психики, наверное, мои собаки. Моя безумная любовь к ним. Это настолько интересные, эмоциональные, забавные, преданные, адекватные и страшно консервативные существа, что выпадать из полноценного контакта нельзя. Не получается даже их порядок нарушить. Не люблю сентиментальные рассказы о том, как собака или кошка слизывала чьи-то слезы, подплакивала. Они это делают, но я не разрешаю себе распускаться при них.
— Ваш роман «Длиннее века, короче дня» говорит о том, как опасно иметь врагов, не подозревая об их существовании. А в Вашей жизни часто встречались волки в овечьей шкуре? Есть ли способ обезопасить себя от таких людей?
— Встречались и встречаются. Я достаточно коммуникабельна. Мне кажется, обезопасить себя нереально. Подозревать всех заранее в скрытых недобрых мотивах — тоже не дело. Любой контакт должен быть искренним, либо его вообще не нужно. А наблюдательность и анализ всегда необходимы. Тайное всегда становится явным. Концы с концами перестанут сходиться. Выход один: рвать резко, уходить, не оглядываясь.
— Одна из проблем, также поднимаемых в романе — остывание чувств одного из супругов после многих лет брака. Как Вам кажется, что важнее — долг или чувства? Сохранение семьи, дружеских отношений с супругом или следование голосу сердца?
— В романе как раз разлюбили оба. Просто мужчина, считая себя однолюбом, преданным семьянином, совершает ряд ошибок. Пытается удержать прежние отношения с женщиной, которую уже не любит. А она больше не принимает эти отношения, говоря попросту, терпеть его уже не может. На физиологическом уровне. Но семью все же хочет сохранить. Делает свою ошибку. В результате муж умирает. И выясняется, что он любил подругу жены. И с ней был таким, каким и бывает любящий и любимый мужчина. Короткое счастье.
Многие в браке скорее сотрудничают, чем любят. Общие дети, общее имущество, общие задачи... С человеком, не понимающим, что такое долг, ответственность, — вообще лучше не иметь дела. Даже если любовь. Но я никогда не понимала параллельное существование мужчины и женщины, которые живут вместе. Слишком много точек соприкосновения, раздражителей, нюансов. Без настоящей привязанности долг — это очень зыбкий фундамент. Анна Каренина и ее муж были людьми долга. Появился Вронский, оказалось, что невозможно терпеть голос Каренина, его уши, смотреть, как он жует... И все полетело под поезд. Любить очень тяжело, быть любимой, может, еще тяжелее. Это не свобода. Но только такой союз дает представление о гармонии. Общее дыхание, общая температура тела, общие вкусы и настроения, общие гнев и примирения. Как-то так...
— Ваш сын — уважаемый профессор университета, уже много лет живет в Америке. Он не предлагал Вам перебраться к нему?
— Тимусик, конечно, зовет к себе. Но у меня не получается даже ездить к нему в гости. Неразрешимые проблемы. Каждый день, закрывая глаза, открывая их, я вижу тот берег океана, где живет мой мальчик. Это его страна, он говорит на ее языке, там его дело, там его будущее. Все мое — здесь. Я уверена и в том, что мой Володя, муж, — здесь, со мной. У нас тот случай, когда смерть не разлучила.
— Какой жизненной философии Вы придерживаетесь?
— Я не жалею себя.
— Как Вам кажется, существует ли способ защиты от человеческой зависти?
— Когда-то у нас дома была потрясающая книга — сборник дореволюционных психиатров, которые при Советской власти открыли «Кабинет по изучению преступности». Посадили какое-то количество преступников в одно место и стали изучать. Удивительные детали, наблюдения, выводы. Вот если бы кто-то так начал изучать зависть. Может, изобрел бы противоядие. Есть такое количество разновидностей зависти — от совершенно безобидных или просто дурацких эмоций до смертельно опасных, активных проявлений. В романе, о котором речь, зависть — самый черный, беспощадный мотив. Почти маниакальность, неотвратимая, не сравнимая ни с чем другим. Способ защиты... Когда-то я общалась с очень сильным экстрасенсом, она стала прототипом одной героини в романе «Апостолы судьбы». Поделюсь ее советами. Если все вдруг начинает идти как-то не так, ты чувствуешь постоянный дискомфорт, начинают преследовать неудачи, болезни, — попробуй вычислить источник зла рядом. Это полдела. А дальше — внутренний отпор. Я — сильнее твоей зависти и ненависти. Не уныние, а борьба. Но ни в коем случае не уподобляться. Никому не желать зла. Просто — строить вокруг себя защиту из сознания собственной полноценности. Это легче сказать, чем сделать, конечно. Но такая подсказка: если кто-то позавидовал, значит, есть чему. Это уже точка опоры.
Источник: mk.ru