Татьяна Степанова: «На формирование образа Кати повлиял Томас Харрис»

Татьяна Степанова — одна из наиболее популярных авторов детективов в современной России. Недавно у нее вышла новая книга — «Грехи и мифы Патриарших прудов». Мы встретились и поговорили с ней о нюансах работы следователя, учебе на юрфаке МГУ и мистике Патриарших прудов.

Татьяна, долгое время Вы проработали следователем. Эта профессия ассоциируется с профессией чисто мужской, связанной с риском и опасностью. Почему на тот момент Вы выбрали для себя именно эту профессию? Не испытывали ли Вы страх перед этим выбором?

Профессию следователя я выбрала в свое время лишь потому, что мне надо было найти такую работу, где не собирались чинить препятствий мне для подготовки в аспирантуру Института права, куда я хотела поступить после окончания юрфака МГУ. Я поработала на следствии всего четыре года. Молодой специалист, дела не слишком сложные. Очень скоро поняла, что теория права — это не совсем мое. Я выбрала гораздо более интересную профессию с моей точки зрения — профессию криминального обозревателя в Пресс-центре ГУВД Московской области. Писала репортажи на криминальные темы о раскрытии самых разных преступлений, в том числе и громких, резонансных, для разных изданий, вела полосу, посвященную работе правоохранительных органов Подмосковья, в газете МВД «Щит и меч». Так что после моей короткой работы следователем прошла целая жизнь. И я всегда радовалась, что покинула следствие.

Не секрет, что следователю приходится сталкиваться с самыми темными сторонами человеческой жизни. Можете ли Вы вспомнить самый страшный и опасный эпизод из будней следователя?

В моей практике самым страшным эпизодом моей короткой следственной работы было ужасное ДТП на Ленинградском шоссе в Химках, куда мне пришлось выехать как дежурному следователю. Две машины столкнулись в лоб, пятеро погибли, в том числе дети. Такая мясорубка. Я плакала, закрывшись в фургоне ГАИ, не могла смотреть, меня трясло. Шел всего третий месяц моей следственной работы. Потом долго я все это видела в ночных кошмарах.

Работа в органах предполагает определенный уровень психофизической подготовки. Татьяна, хорошо ли Вы стреляете и владеете ли навыками рукопашного боя?

Я не стреляю. Всегда благополучно избегала стрельб в тире. Не люблю шум.

Татьяна, в одном из интервью Вы сказали, что если бы судьба не сделала из Вас следователя, то, возможно, не родились бы и Ваши книги. То есть сюжеты начали рождаться из приобретаемого опыта?

Сюжеты книг рождаются не только из приобретенного профессионального опыта. Это сложный процесс. Профессиональный опыт помогает не делать ляпов, вносит важную ноту профессиональной достоверности в самые необычные обстоятельства. Дело в том, что следственная работа, в которую я окунулась с головой словно в грязную лужу сразу после счастливых и беззаботных студенческих лет в МГУ, познакомила меня с такой изнанкой жизни, которую я себе даже не представляла. Это весьма полезный опыт. Для всех писателей, особенно для тех, кто пишет детективы и триллеры. Так что я не жалею. Правда, порой было не сладко.

Как рождался образ Екатерины Петровской? Сильно ли она похожа на Вас?

Катя Петровская — мой любимый герой. Она совсем другая, я сделала ее максимально отличной от себя. Нас роднило и роднит лишь профессия — криминальный обозреватель и место работы — полиция области. Я намеренно сделала Катю одновременно и сотрудником правоохранительных органов, и журналистом, добиваясь для нее максимальной свободы действий и суждений во всем и умения взглянуть на события и людей под разными углами, что доступно лишь творческой личности. Уж если честно говорить, то на формирование образа Кати повлиял Томас Харрис — для меня обожаемый учитель и гуру, человек, у которого я училась многому. Писатель, которым я безмерно восхищаюсь за ту глубинную правду повествования, которую понимают все полицейские всего мира, независимо от национальности.

Татьяна, давайте поговорим о Вашей новой книге «Грехи и мифы Патриарших прудов». Почему Вы решили сделать краеугольным камнем сюжета одно из самых мистических мест в Москве — Патриаршие пруды?

Мне просто захотелось в этом романе описать именно Патриаршие пруды и его обитателей, это маленькое пятнышко на карте Москвы с его особой атмосферой. Мистика в этом романе меня как раз не занимала, все эти байки про Патриаршие, что бродят в сети. Я в этой книге постаралась дать максимально точные и реалистичные картины нашего столичного бытия.

Не боялись ли Вы сюжетного повторения, ведь со времен Булгакова многие писатели так или иначе обращались к теме Патриарших прудов?

Нет, я не боялась. Меня интересовал именно день сегодняшний, реалии, в которых мы живем. Я посчитала, что и читатели заинтересуются, как живут, пьют, едят, любят, убивают, мстят, ревнуют, гуляют, вольнодумствуют и печалятся о былом Патриаршие — Патрики, как они сами себя любят именовать, — сейчас, в реалиях нашей нынешней невеселой жизни.

Татьяна, в сюжете книги «Грехи и мифы Патриарших прудов» есть жестокое и даже резонансное преступление. Пришло ли оно из Вашей профессиональной карьеры или все-таки преступление полностью вымышлено?

Преступление, о котором вы говорите, было на самом деле. При совершенно иных обстоятельствах. Это не из моей личной практики. Я слышала о нем от профи и запомнила. Такое не забудешь, правда? Преступник в том случае получил пожизненное содержание в психиатрической лечебнице.

Как Вы считаете, что помогает Вашей героине, Екатерине Петровской, бороться и идти до конца там, где могут спасовать даже мужчины, в том числе и в сюжете новой книги?

Кате помогает противостоять всему этому мраку, с которым она сталкивается, в первую очередь ее доброе сердце. Она всего лишь молодая женщина, журналист-полицейский, любопытная, как и многие женщины. Но она очень смелая, хотя сама в душе считает себя жуткой трусихой. Старается преодолеть свой страх и порой одна, а порой вместе с товарищами сражается со всеми этими химерами, которых становится в нашей жизни все больше и больше. Она человек мягкий и одновременно твердый. И она добрая, она не ханжа и никого не судит. Она хочет в первую очередь помочь и разобраться.

Татьяна, к какому жанру Вы бы сами отнесли свои последние работы? И как Вы считаете, претерпел ли Ваш стиль значительные изменения, скажем, со времен «Падшего ангела»?

Жанр прежний — детектив-триллер. Я его обожаю. Порой в этом жанре создаю детектив — страшную сказку, если чувствую, что мои дорогие читатели соскучились по страшным сказкам с чудовищами и приключениями. Затем снова возвращаюсь к жанру реалистичного детектива-триллера. Что касается стиля моего — да, можно сказать, я меняюсь. Некоторые изменения произошли с момента написания «Невесты вечности». Возможно, потому, что я рассталась с последними иллюзиями насчет реалий нашей действительности.

Если заглянуть в мир Ваших увлечений, близки они Вашей профессии или, наоборот, полностью противоположны ей?

Во многом мои увлечения противоположны моей базовой профессии юриста. Но для писателя необходим самый широкий круг интересов и увлечений — научные достижения, музыка, искусство, этнография, психология, антропология. Все это помогает писать интересные книги с необычными нетривиальными сюжетами. Хотя некоторые мои увлечения напрямую связаны и с профессиональными интересами — например, у меня богатейшее собрание фильмов-триллеров и ужасов на DVD, в моей библиотеке очень много книг именно триллеров — зарубежных, как переводных, та и на английском.

По многим Вашим книгам сняты фильмы и сериалы. Насколько активно Вы участвуете в разработке сценариев для них? Какое чувство Вы испытываете, когда сюжет картины значительно отличается от сюжета книги?

В работе над сценариями по моим книгам я никакого участия не принимала. Это совсем иной вид искусства — кино, там свои законы, и там работают профессионалы. Когда снимали «Темный инстинкт», например, мне позвонил режиссер Михаил Иосифович Туманишвили и сказал, что сценарий напишет Александр Бородянский. Это мастер! Потом Михаил Иосифович прислал мне сценарий на ознакомление, и я поразилась, как весьма объемный мой роман был виртуозно вписан в шестидесятистраничный сценарий, причем так, что были сохранены все сюжетные линии и диалоги героев. Так что это искусство. Да, режиссеры порой меняют сюжет, но это их право на интерпретацию. Фильм книге не помеха, читатели все равно возвращаются к первоисточнику — к книге. И покупают переиздания, что радует меня как автора.

Татьяна, как Вы представляете себе своего самого преданного читателя?

Мой самый преданный читатель — это тот, кто любит мои книги, кто не только покупает каждую новинку, но кто и перечитывает уже знакомые произведения, несмотря на то что отлично же знает, кто убийца. Кто любит моих героев. Кто порой присылает мне гневные отзывы «как же так? А я думал...». Но все равно затем идет в книжный магазин и выбирает на полке мой новый детектив. Я люблю своих читателей. Я стараюсь, чтобы им было интересно, чтобы они читали каждую мою книгу не отрываясь.