Писатель Давид Лагеркранц рассказал, что заставило Лисбет Саландер сделать знаменитую татуировку
Осенью 2015 года ко мне наконец-то пришло понимание. Я занимался раскруткой четвертой книги в серии «Millenium», путешествуя по миру и давая бесконечные интервью, — и, ворочаясь в бесплодных попытках уснуть в гостиничных кроватях, раз за разом передумывал вопрос, которой мучил меня все это время:
Почему у Лисбет Саландер есть дракон, вытатуированный на спине?
Татуировка, как вы знаете, — это самая известная черта облика Лисбет. Она имеется у нее уже в самом начале первой книги Стига Ларссона. Это вроде как просто — татуировка является самоочевидной частью ее индивидуальности. Но мы не знаем, почему. Мы просто чувствуем, что дракон является частью ее силы.
Я все больше и больше интересовался этим вопросом. Выяснилось, что подобная татуировка — настоящее произведение искусства, — простирающаяся от основания спины до плеч, вряд ли стоит дешево, а к моменту начала серии Саландер — все еще молодая женщина без денег, зависящая от опекуна, который присматривает за ней. Ей, должно быть, пришлось много работать, чтобы позволить себе это. У нее должна была иметься невероятная мотивация, а эта женщина, как мы все знаем, ничего не делает, если для этого нет веских оснований. Я все больше убеждался, что лишь какое-то крупное событие могло привести ее в тату-студию — и создать собственную мифологию.
Я читал массу литературы про драконов. Я спрашивал многих людей, как они видят этот вопрос. Мой британский издатель Кристофер Маклхаус предложил мне посетить церковь Святого Николая, в Старом Городе моего родного Стокгольма, где есть великолепная статуя «Св. Георгий и дракон» XV века, где Святой Георгий убивает дракона. Кристофер предположил, что эта скульптура может дать новую перспективу старой истории — особенно если смотреть на нее глазами Саландер.
Ранее я не раз посещал церковь Святого Николая — ведь это один из классических туристских маршрутов по Стокгольму. Но вот однажды, холодным зимним днем, после того как мой длительный тур закончился, я вошел внутрь — и в изумлении остановился перед статуей. Сначала я видел только то, что видел каждый раз, — конный Святой Георгий атакует монстра. Но вот что меня поразило: эту сцену можно легко воспринять как ужасное нападение, а не как подвиг — особенно при виде дракона, лежащего на спине, проткнутого копьем и вопящего от ужаса. Однако в тот день это было не самое важное.
Рядом с драконом стояла бронзовая фигура женщины, равнодушно смотрящая на батальную сцену; мне потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что она, должно быть, изображает девственницу, которую спасает Святой Георгий. Для меня она казалась не более чем наблюдателем. И в этот момент я почувствовал волнение в груди. Я понял, что случилось с Лисбет Саландер, что заставило ее вытатуировать дракона на спине.
В одно мгновение я узрел нечто новое и важное в той темноте, из которой вышла самая культовая героиня нашего времени. Именно об этом я и пишу в «Девушке, которая искала чужую тень».
Давид Лагеркранц, Стокгольм, 18 июня 2017 года