Рассказываем о блаженных из современных и классических произведений
Кто такие юродивые? Святые или просто сумасшедшие? Они странствуют по миру, молятся и открывают обычным людям простые, но подчас забытые истины. Русские писатели традиционно приписывали им мудрые и откровенные высказывания. Ведь юродивым, как и шутам, позволено безнаказанно говорить правду во всей ее неприглядности.
В нашем материале мы расскажем об известных блаженных персонажах, в числе которых встречаются и наши современники.
«Борис Годунов» Александра Пушкина
Этот юродивый появляется всего в одной сцене пьесы Пушкина. Но именно он переворачивает действие, вкладывает в него иной смысл. Странный, жалкий, убогий Николка — единственный, кто напоминает новоявленному царю о его кровавом преступлении — убийстве ребенка.
Годунова терзает содеянное, но в его представлении это всего лишь «пятно единое» на совести, в остальном чистой. Даже противники Бориса усматривают в произошедшем удобную возможность перетянуть возмущенный преступлением народ на свою сторону. Расправа над цесаревичем на фоне государственного переворота будто бы теряет свое истинное значение и становится инструментом в борьбе за престол. И только Пимен, а затем и Николка осознают всю меру «ужасного злодейства», совершенного в Угличе. Оттого-то «нельзя молиться за царя Ирода».
«Идиот» Федора Достоевского
В книгах юродивый — это чаще всего оторванный от реальности человек, одетый в лохмотья и порой откровенно пугающий своим внешним видом. Но есть и примечательное исключение. Лев Николаевич Мышкин, один из ярчайших персонажей Федора Достоевского, внешне мало чем отличается от общества, в котором вынужден вращаться. Всегда хорошо одетый, приятный внешне, он меж тем катастрофически не похож на других своей честностью, открытостью и особенной чувствительностью, которую долго лечил швейцарский профессор психиатрии.
Князь Мышкин легко разгадывает прочих персонажей романа, будто видит их насквозь, хоть и не планирует применять свою прозорливость. Наблюдая за разрозненными, одинокими, искалеченными душами Настасьи Филипповны, Аглаи и прочих, Лев Николаевич невольно берет на себя роль человека, который пытается всех примирить, привести к общему согласию. Это, впрочем, окружающим не так уж и нужно.
«Детство» Льва Толстого
Неестественно высокий, с рябым лицом, Гриша является однажды в дом Иртеньевых и невольно становится еще одним учителем для подрастающего Николеньки. Через отношение к юродивому для главного героя и читателя раскрываются характеры отца и матери. Вспомните, как по-разному реагируют они на блаженного. Так, старшая Иртеньева видит на Грише вериги, а глава семейства — просто грязные ноги. Маменька слышит в его бессвязной речи трагическое предсказание собственной смерти, папа — спешит списать ее реакцию на слабые нервы.
Гриша для Николеньки становится проводником в религию. Вторая сцена в повести, посвященная блаженному, позволяет нам вместе с детьми подглядеть за ним в момент молитвы. Он обращается к Богу так горячо, так страстно и преданно, что Николенька невольно приходит в смятение от этой картины и запоминает ее на всю жизнь. Таким образом Гриша, сам того не понимая, формирует не только духовный, но и эмоциональный мир главного героя.
«Жизнеописание Льва» Наталии Репиной
«Я прекрасно понимаю одиночество тех, кто не только не имеет жизни бесконечной, но и вовсе отвержен и забыт. Сорванный и брошенный одуванчик, выкинутый продавленный стул без ножки, висящая на ветке варежка» — говорит главный герой романа Наталии Репиной.
Библиотекарь Лев — современный юродивый, чудак и мечтатель. Этот персонаж объединяет в себе черты сразу нескольких литературных блаженных. Он простодушен и чувствителен, как князь Мышкин, странен и нелеп, как толстовский Гриша, правдив и наблюдателен, как Николка из «Бориса Годунова». Но есть во Льве и особенности, выделяющие его среди прочих литературных юродивых. Молодой человек, трепетно очарованный деталями окружающего мира, вроде растений или животных, одержим биографией поэта Серебряного века Климента Сызранцева.
Эта странная увлеченность определяет судьбу Льва, делает его жизнь осмысленной и значительной. Тем драматичней будет их «расставание». Интерес к жизни поэта приводит героя в квартиру-музей Осипа Мандельштама. Общение с его сотрудниками неожиданно открывает для Льва страшную правду: Сызранцева никогда не существовало. В таком случае, может быть, нет и самого Льва? Книга Репиной — прекрасная возможность взглянуть на мир под совершенно другим углом и открыть для себя его новые, подчас неожиданные грани.