Отрывок из романа-бестселлера Кэрол Рифки Брант
Скоро в издательстве Like Book выйдет переиздание знаменитого романа Кэрол Рифки Брант «Скажи волкам, что я дома». Мы публикуем отрывок из этой книги.
Мы смотрели «Семейные узы». Всей семьей, включая и Грету, которая после того разговора об «Энни» стала еще более мрачной и замкнутой, чем обычно. Это было так здорово — собраться всем вместе! В последние время такое случалось нечасто: только в те вечера, когда шли «Семейные узы» или «Шоу Косби». Я ни капельки не сомневалась, что Грета сидит вместе с нами исключительно потому, что ей нравится Майкл Джей Фокс в роли Алекса Китона. Она считала, что он милашка. Однажды я слышала, как она его так назвала, когда говорила по телефону с кем-то из подруг.
— Кому попкорна? — спросила мама, когда закончилась серия.
— Мне, — сказала я.
— И мне тоже.
На Рождество папа купил электрическую машинку для приготовления попкорна, и она очень нам нравилась. Даже просто сидеть наблюдать, как зерна взрываются и разбухают, переполняют контейнер и высыпаются в миску — это само по себе было развлечение.
По телевизору начались новости, и теплый запах растопленного масла смешался с рассказами о военных преступлениях Клауса Барби и новыми фактами, связанными со скандалом «Иран-контрас».
— И как там наш «Юг Тихого океана»? — спросил папа.
Грета пожала плечами.
— Нормально. Как всегда.
Папа, похоже, ждал продолжения, но Грета быстро схватила журнал с телепрограммой и принялась сосредоточенно его изучать.
Мама вошла в гостиную с огромной миской только что приготовленного попкорна.
— Сразу две порции, — сказала она. — А сколько я туда бухнула масла, вам вовсе не обязательно знать. — Она улыбнулась и поставила миску на стол. Мы все тут же набросились на попкорн, загребая его горстями.
Местные новости начались с сообщения о пожаре в Маунт Киско, уничтожившем многоквартирный дом. Потом был репортаж о судье из Йонкерса, который перенес слушание дела на автостоянку перед зданием суда, потому что у подсудимого был СПИД. «Свежий воздух и солнечный свет», — сказал судья, поясняя, почему он решил, что проводить суд на улице будет значительно безопаснее (для работников судопроизводства), чем в крошечном тесном зале вместе со всякими вредными микробами. Журналисты, снимавшие репортаж, спрашивали у прохожих, что они думают о поступке судьи: было ли это разумным решением? Одна женщина сказала, что не уверена, но береженого бог бережет, и в таких делах лучше перебдеть, чем недобдеть. А еще один парень сказал, что это не судья свихнулся с ума, это СПИД свихнулся с ума.
После этого пошел уже более общий сюжет о СПИДе. Как обычно, он начался сценой из какого-то мрачного ночного клуба, где геи, одетые в дурацкие кожаные наряды, танцуют друг с другом. Я не могла себе даже представить, что Финн стал бы вот так танцевать целую ночь, нарядившись каким-то придурочным полуголым ковбоем. Сама мысль об этом казалась дикой. Было бы здорово, если бы те, кто готовит сюжеты для телеэфира, хоть раз догадались бы показать, как геи сидят дома в гостиной, пьют чай и беседуют об искусстве, кино или о чем-то еще в том же духе. Если бы их показали вот так, тогда, может быть, люди сказали бы: «Ну и что здесь такого?»
Я уже собиралась идти к себе, но тут диктор заговорил про зидовудин — новый лекарственный препарат, который уже доказал свою эффективность в борьбе со СПИДом. Я осталась послушать, что скажут дальше. А когда услышала, меня буквально парализовало. Диктор сказал, что лекарство одобрено Комиссией по контролю за лекарствами и питательными веществами. И уже через полгода поступит в продажу.
Никто из нас не произнес ни слова. Это было так убийственно несправедливо, что мы лишились дара речи. Я стиснула кулаки. Финн не дождался. Слишком рано умер. А если бы продержался еще чуть-чуть… Буквально несколько месяцев, то…
Мама резко поднялась и вышла из комнаты, а я осталась сидеть на месте, не в силах даже пошевельнуться. Диктор дал слово научному консультанту, который принялся объяснять, как именно действует зидовудин, но я его просто не слышала. Папа, самый тихий и сдержанный в нашей семье человек, рявкнул в экран:
— Хватит уже!
Подошел к телевизору, с размаху хлопнул ладонью по кнопке ВЫКЛ и вышел из комнаты.