Отрывок из нового романа Анны и Сергея Литвиновых
Мы публикуем отрывок из нового романа Анны и Сергея Литвиновых «Главная партия для третьей скрипки».
До поляны, где встретила курильщика, добиралась почти час. Не сомневалась: мальчишка давно ушел. Но нет: все еще сидит. Совсем повалился на дерево, глаза закрыты. Куртка, шапка припорошены снегом. Смеркалось, метель усиливалась. Что с ним? Накурился до смерти?
Арина с опаской приблизилась, тронула за плечо:
− Эй, ты живой?
Бледные, подернутые синевой губы пробормотали:
− Селедка... я в прекрасном, солнечном мире.
Руки ледяные, на щеках белые пятна.
− Ты замерзнешь! Умрешь!
− Нет, янтарь-девушка. Я просто уйду в другой, лучший мир.
Арина растерянно оглянулась. Шесть вечера. Тьма кромешная. Черные купы елей нависают над головой. Мобильник то и дело вылетает из зоны приема. Снега — по бедра, а то и глубже.
− Как ты пришел сюда?
− По воздуху.
И правда: ни намека на следы. Хотя сегодня метель, ее лыжня тоже еле заметна. Но все-таки видна.
− Эй, слышишь меня? Я сейчас домчусь до пансионата и пришлю кого-нибудь за тобой.
− И плохого ма-альчика Костю буду-ут опять руга-ать! — голосом капризного ребенка протянул парень.
− Кто тебя будет ругать? С кем ты приехал?
− С ма-амочкой.
− Как ее зовут? В каком она номере?
− Ладно, шучу.
Он тяжело поднялся. Пошатнулся. Уперся руками в ель. Пробормотал:
— Тут где-то лыжи валяются.
− Где именно?
Показал неопределенно рукой. Арина послушно присела на корточки, начала разгребать снег. Мальчик Костя насмешливо за ней наблюдал. Когда девушка выкопала маленькие охотничьи лыжи, принял их из ее рук как должное. Вместо «спасибо» хмыкнул:
− Ангелы тебя не простят.
− Чего?
− Самая лучшая смерть — тихо замерзнуть в нирване. Был бы сейчас в раю, на лютне играл. А тут тебя черт принес.
Она вгляделась в его лицо. Юное, точеное, очень красивое. Спросила с искренним любопытством:
− Сколько тебе лет?
− Можешь поржать. Пятнадцать.
− Так ты что, правда сюда с мамой приехал?!
Костя неловко пристегнул лыжи. Буркнул:
− Она рвалась. Я отшил. Слава богу, студент. Имею право ездить один.
− Как это: в пятнадцать лет и студент?
− А вот так. Маменька самоутверждалась. С пеленок третировала и своего добилась. Дитенок-вундеркинд получился. Ток-шоу, журналисты. Костя Клыков, самый юный студент психфака. Неужели не слышала никогда?
− Не-а.
− А я тебе автограф хотел дать. Ладно, потащились домой.
Арина хотела пойти первой, но мальчишка не дал:
− В жизни бабе не доверю дорогу искать.
Спорить она не стала. Покорно ждала сзади, когда Константин оступался. Врезался в дерево, падал в снег.
− Будь ты неладна, сельдь! — ворчал парень. — Лыжню проложила кривую!
А она восхищенно думала: вот бывают ведь такие люди. В пятнадцать лет — студент. Красивый, уверенный в себе. Она его старше вдвое, но безоговорочно готова искать ему лыжи, пропускать вперед, терпеть упреки.
До пансионата добрались только к восьми.
− Ужин йок, — констатировал мальчишка. — Значит, они нас сами вынудили. Теперь — для разноообразия! − попробуем кору дуба.
− Что?!
− Неужели не слышала никогда? Отличное народное средство. Ее даже в аптеках продают.
− Ты издеваешься надо мной?
− Селедка, я, наоборот, расцвечиваю твою жизнь красками! — хмыкнул он. — К тому же кора дуба прекрасно отбивает аппетит.
− Костя! Но ведь это... вредно!
Мальчик отвернулся от нее. Фонарь бросал на его лицо мертвенно-бледный отблеск. Слова звучали глухо:
− Но уже пора идти отсюда. Мне — чтобы умереть. Вам — чтобы жить. А кто из нас идет на лучшее, это никому не ведомо, кроме бога.
− Что это?
− Последние слова Сократа, — вздохнул Костя. — Ладно, забей. У меня в башке таких фенечек миллион. Ну что? Пошли курить?
− Нет, спасибо.
Она секунду поколебалась и добавила:
− Ты щеки отморозил. Надо помазать чем-нибудь.
− Пойдем к тебе. Помажешь.
− Но...
− Селедка, не трясись. Насиловать не буду. Мне просто хочется, чтоб кто-то рядом был.
И ощущение будто магнитные волны от него исходят, притягивают.
«Поймают нас в моем номере. Что дядя Федя скажет?» − в отчаянье подумала она.
Но Костя уже властно взял ее вялую ладошку своей сильной рукой. Велел:
− Веди.