Вашингтона Ирвинга (1783 — 1859) называют «отцом американской литературы». Знаменитый писатель-романтик, он стал основоположником жанра страшного рассказа. Его творчество оказало огромное влияние на Эдгара Аллана По и Амброза Бирса. Также Ирвинг был замечательным историком и дипломатом.
Мы отобрали 10 цитат из его работ:
С другими людьми нас знакомит история, которая нередко искажает и затемняет самые факты, писателя же мы познаем из его произведений, служащих лучшею характеристикою его идей и стремлений. «Рассказы путешественника» |
Многих усердных философов чрезвычайно смущает то унизительное обстоятельство, что природа часто отказывается следовать их самым глубокомысленным и тщательно разработанным выводам, и нередко после того, как философ изобретет самую остроумную и удобопонятную теорию, упорно поступает наперекор его системе и решительно противоречит его излюбленной точке зрения. «История Нью-Йорка» |
Дурной характер никогда не смягчается с возрастом, а острый язык — единственный из всех режущих инструментов, который не только не притупляется от постоянного употребления, но, наоборот, делается все острей и острей. «Рип Ван Винкль» |
Человек, завоевавший тысячу обыкновенных сердец, приобретает благодаря такому подвигу известную славу, но тот, кому удается сохранить безусловную власть над сердцем кокетки, тот поистине настоящий герой. «Легенда о Сонной Лощине» |
Любовь — это мука для одного, счастье для двоих и раздор и вражда для троих. «Рассказы об Альгамбре» |
Если истину держать под спудом, она порождает по крайней мере дюжину лживых известий. «Легенда о Сонной лощине» |
Любовь обожает препятствия, и ее древо лучше всего произрастает на самой бесплодной почве. «Рассказы путешественника» |
Какая отвага устоит перед нападками злого женского языка? «Рип Ван Винкль» |
Итак, историк — это благодетель человечества, жрец-хранитель, поддерживающий неугасимый огонь столетий. Но его заслуги не остаются без воздаяния. Все в известной степени служит к его прославлению. Подобно тому, как великий автор проекта (Леонардо да Винчи) и шлюзованных водных путей доказал, что реки, озера и океаны созданы лишь для того, чтобы питать каналы, так и я утверждаю, что города, империи, придворные интриги, заговоры, войны, разрушение и запустение ниспосылаются провидением только как пища для историка. Они образуют лишь пьедестал, на который историк бесстрашно поднимается перед лицом современных ему поколений и требует себе в награду бессмертие от начала и до скончания веков. Весь мир, весь мир ничто без историка! «История Нью-Йорка» |
История превращается в басню, факты подвергаются сомнениям и спорам, надписи стираются с памятников и самые статуи валятся с пьедесталов. Колонны, арки, пирамиды — все это не что иное, как груда песка, а эпитафии — это буквы, написанные на том же песке. «Рассказы путешественника»
|