РейтингиТатьяна Булатова — одна из самых популярных современных российских авторов, пишущих в жанре сентиментальной прозы. Ее книги отличают тонкий психологизм и глубокое понимание человеческих отношений. Недавно у писательницы вышел новый сборник рассказов «На фиг нужен!». Мы встретились и поговорили с ней о ее новой книге, творческих планах и феномене разводов.
Татьяна, совсем недавно вышла ваша новая книга. Названа она провокативно, даже вызывающе: «На фиг нужен!», и это сквозная ее линия. Расскажите, пожалуйста, подробнее, как возник такой необычный замысел: ведь, как правило, хэппи-энд — воссоединение любящих, а не развод.
Для кого-то, кстати, развод — тоже вариант «хэппи-энда». У одних жизнь после развода «заканчивается», а у других — «начинается». В этом смысле слова одной из героинь, вынесенные в заглавие, не так уж и провокативны. «На фиг нужен!» — фраза, по отношению к которой существует множество толкований, вплоть до «понимай наоборот». Все зависит от опыта читателя и его ценностной системы. Соответственно, замысел книги абсолютно закономерен. Это попытка взглянуть на развод по возможности бесстрастно, без нравоучений и ханжества.
Любопытно следующее: практически все ваши книги, за исключением «Дай на прощанье обещанье», — это либо полновесные повести или романы. А здесь — перед нами сборник рассказов. Почему?
Жанровая природа этой книги не так прозрачна, как кажется. Тексты в ней расположены градационно, по степени укрупнения проблем. И каждый рассказ — это «маленькая жизнь» в момент наивысшего напряжения, когда герои должны сделать очень непростой выбор. Все персонажи «На фиг нужен!» абсолютно разные, но вместе с тем между ними есть одно существенное сходство. Все они включены в процесс развода, который, оказывается, имеет колоссальное количество форм, начиная от открытого противостояния и заканчивая внутренним компромиссом. Поэтому тема развода — это своеобразный стержень, который объединяет все тексты сборника в единое целое, в так называемый «роман в рассказах».
Ваши герои поступают нетипично: герой одной из предыдущих книг, Евгений Вильский, женится на каждой любимой женщине, вместо того чтобы завести любовницу и одновременно сохранить семью. Героини «На фиг нужен!» не борются за свое счастье, а рвут отношения, осознав, что любовь умерла. Вы таким образом пытаетесь эпатировать публику? Или считаете, что время «типичных героев в типичной ситуации» прошло?
Готова поспорить с каждым положением. Евгений Вильский из «Трех женщин...» — это персонаж, в образе которого отразились черты мужчин, пусть и редких, но тем не менее встречающихся. Перед нами тип человека, не укладывающегося в прокрустово ложе привычных, набивших оскомину стереотипов: «Левак укрепляет брак», «От слепой преданности недалеко до неверности», знаменитое «Грех не беда, молва не хороша» и т.д. Ценностная доминанта Вильского — это честность, значит, никакой другой жизни, кроме как по правде, он не приемлет. И в этом не только его личная трагедия, но и огромное преимущество.
Теперь о героинях «На фиг нужен!». Кто сказал, что они «не борются за свое счастье»?! Именно этим они и занимаются, но, в отличие от героя «Трех женщин...», каждая из них оказывается заложницей своего собственного мифа о семье и браке и потому не решается на разрыв, при этом понимая, что любовь действительно умерла. Разве это не типичная ситуация? Вполне, а посему — никакого эпатажа ни в заглавии книги, ни в ее содержании лично я не усматриваю, ибо нет эпатирования в том, что узнаваемо.
Татьяна, героини последней книги четко разделяют любовь и семью. Думаете, в наше прагматичное время так и надо?
А что в наше, как вы не скажете, «прагматичное время» отменили самый главный посыл к заключению брака? Что-то мне подсказывает, что любовь по-прежнему одна из весомых причин объединения людей в пары. Другое дело, что она в каждом союзе разная. Для одних — это вопль о спасении, для других — стремление переложить ответственность за свою жизнь на партнера, для третьих — болезненная зависимость... И только для редкого числа пар любовь — это взаимодействие, способствующее развитию личности, ее обогащению и движению вперед. Так стоит ли обвинять время в каком-то особом прагматизме? Может быть, все-таки сместить акценты и обратиться к человеку? Точнее — к тому, окажется ли он способен сохранить свою любовь в браке или нет.
Некоторые персонажи «На фиг нужен!», прямо скажем, неоднозначны. И в первую очередь потому, что за внешней привлекательностью и обаянием в них вдруг обнаруживается бескрайняя бездна страхов, сомнений, а порой и черт, просто пугающих. Чего, например, стоит Нелька Уварова из «Давай разведемся». Скажите, вы действительно верите, что такие люди существуют в реальности и что крепкие семьи легко разрушаются под воздействием роковых обстоятельств?
Почему верю? — Знаю. И в нашем случае это не вопрос прототипов, это наблюдения над жизнью, попытка систематизировать похожие явления. И если их насчитывается больше двух, то это уже закономерность. Случай на самом деле может изменить нашу жизнь как в хорошую, так и в плохую сторону. А значит, случай невольно делает человека либо сильным, либо лишает его дееспособности. И в «На фиг нужен!» таких случаев хоть отбавляй. К слову скажу, что часть из них взята из реальной жизни.
Женщина в современном мире стала очень независимой; она способна самостоятельно зарабатывать, быть успешной благодаря собственным достижениям, она способна самостоятельно принимать решения. А какая роль в этом мире остается мужчине?
Та, которую он себе выберет. Ведь дело не только в той скорости, с которой женщина «отвоевывает» свои позиции у мужчин. Дело — в большей зрелости, которая объясняется не только специфической женской природой, но и социально-историческими условиями жизни в нашей стране на протяжении нескольких веков. Но... все вышесказанное не отменяет факт существования мужчин, наделенных способностью зарабатывать, самостоятельно принимать решения и нести ответственность за себя и своих близких. Вопрос в другом: часто ли таких можно увидеть рядом с женщинами подобного типа?
Когда вы начинаете книгу, то уже знаете, к чему придете, или герои сами ведут вас за собой?
Как и любой автор, я пытаюсь отмечать какие-то закономерности в процессе работы над текстом. И на сегодняшний день могу говорить о двух типах книг. Это книги, выстроенные с преобладанием рацио, и книги, создаваемые почти интуитивно. В первом случае можно вести речь о заранее спланированных, логически выстроенных характерах, сюжете. А во втором — о медленном движении вперед по пути неожиданностей, когда твои персонажи непредсказуемы, капризны, а сюжет не имеет ничего общего с той интригой, которая задумывалась в самом начале работы.
Серия ваших книг имеет незабываемое название «ДОЧКИ-МАТЕРИ». Не кажется ли вам, что это несколько сужает диапазон проблем, вами разрабатываемых, все-таки пишете вы не только о взаимодействии отцов и детей, но и о вопросах бытийного характера: человек и его место в мире, жизнь, смерть, предательство, любовь и т.д.
Ваш вопрос вполне предсказуем, потому что многие из нас так и остаются в плену заблуждения, что игра «дочки-матери» — это типично девичья забава. На самом же деле, и психологи меня, я думаю, поддержат, у этой игры гораздо более широкий функционал, чем может показаться на первый взгляд. Эта игра есть не что иное, как моделирование мира, в котором есть место каждому — старому, малому, мужчине, женщине, своим, чужим и т.д. И тогда название серии звучит очень символично. В ней есть все — сложности жизни родителей и детей, становление личности подростка, формирование ответственности, выбор между добром и злом, распад семей и их созидание, благородство и низость, любовь и предательство.
Татьяна, о чем будет ваша следующая книга?
Так получилось, что сейчас я одновременно работаю в нескольких направлениях. С одной стороны, меня так и не отпускает тема подросткового сознания, с другой — по-прежнему интересует процесс развенчания сложившихся по отношению к семье стереотипов. Соединится ли это в новой книге, пока неизвестно. Как говорится, «ДАЛЬШЕ БУДЕТ ВИДНО».