Рейтинги
Кадр из фильма «Хроники Нарнии: Лев, колдунья и волшебный шкаф», 2005
«О христианстве!», — скорее всего, скажете вы. Несмотря на голливудские экранизации, красивые, но несколько далекие от мира Нарнии, а также невзирая на очарование самой вселенной Клайва С. Льюиса, многие читатели до сих пор воспринимают его повести как пересказ Ветхого и Нового Заветов. Отсылок к Библии в тексте, конечно, немало, но ими Нарния не исчерпывается, ведь, по словам литературоведа и критика Михаила Свердлова, писатель «понимал свою биографию как череду прочитанных книг и встреченных людей».
Какие это книги, разбираемся в нашем материале.
Античность
Она растворена в «Хрониках...» и напоминает о себе фавнами (мистер Тумнус — первый, кого Люси Певенси встретила в Нарнийском лесу), кентаврами, дриадами, тритонами и даже минотаврами, почему-то сражающимися на стороне добра.
Конечно, в тексте есть гномы, великаны и другие представителей германской мифологии, которой Льюис был очарован с самого детства, но он не «пустил» в свой текст богов Скандинавии.
-22% Хроники Нарнии (ил. П. Бейнс) (цв. ил.) (оф. лев) 2889 ₽ 3705 ₽ -22% В корзину
Что же до античного пантеона, то в «Принце Каспиане» дети Певенси вспоминают, как Помона (римская покровительница древесных плодов и изобилия) помогала им сажать яблоневый сад, а позже в этой же повести мы видим шествие Вакха, менад и Силены, которое возглавляет Аслан. А Джадис, хоть и превращает неугодных ей существ в камень с помощью волшебной палочки, а не взгляда, все равно отстраненно напоминает Горгону Медузу.
Как заметил филолог и исследователь памяти Николай Эппле, «соединение довольно рискованное с точки зрения церковной традиции, считающей языческих богов бесами». Вовлекая Античность, Льюис не только не боится осуждения, но и включает в свои тексты аллюзии, понятные далеко не всем родителям, не говоря уж о детях — главных адресатах сказки.
Подарочное издание в кожаном переплете «Хроники Нарнии. Начало истории»
Подарочное издание в кожаном переплете «Хроники Нарнии. Начало истории»
Подарочное издание в кожаном переплете «Хроники Нарнии. Начало истории»
«Все это есть у Платона, все у Платона... Боже мой, чему их только учат в этих школах!» — бормочет профессор Керк в «Последней битве». А исследователи творчества писателя находят параллели между «Хрониками Нарнии» и платоновским «Мифом о пещере». Особенно ярко идеи философа проявились в «Серебряном кресле» — четвертой (согласно порядку написания) и шестой (согласно хронологии) повести цикла. Жители подземного государства, куда по сюжету попадают Юстас и Джил, так же как и обитатели платоновской пещеры, не могут отличить истину от заблуждения и сами напоминают безликие тени.
-22% Хроники Нарнии. Начало истории 1869 ₽ 2397 ₽ -22% В корзину
Встречаются в «Хрониках...» и идеи Гесиода. Так, гибель Чарна описывается как постепенная деградация его жителей, чье первое поколение было счастливым и добродетельным (золотой век), а последнее — кровожадным и лживым (железный век). Разница между хронологией Гесиода и Льюиса лишь в том, что у последнего отсутствует век героев, как бы стоящий особняком и ненадолго отложивший наступление губительного железного столетия.
Средневековье
Льюис, как и его друг Джон Р. Р. Толкин, преподавал в Оксфордском университете, а в 1954 году перешел на новосозданную кафедру «Литературы Средневековья и Возрождения» в колледже Магдалены в Кембридже. Разумеется, любовь писателя к медиевистике отразилась и в «Хрониках Нарнии».
Эппле приводит два примера. Первый — реминисценция к «Бракосочетанию Филологии и Меркурия» латинского писателя и философа V века Марциана Капеллы в повести «Покоритель зари». Второй — сцена пробуждения природы в «Племяннике чародея», очень уж напоминающая фрагмент из «Плача Природы» Алана Лилльского.
Клайв С. Льюис
Средневековье видится и в идее космологической последовательности нарнийского цикла. Эта гипотеза, предложенная литературоведом и священником Майклом Уордом в книге «Код Нарнии», не бесспорна, но интересна и достойна хотя бы базового знакомства. Согласно Уорду, каждая повесть соответствует той или иной «планете».
Лев, Колдунья и Платяной шкаф (ил. К. Бирмингема)
Так, например, «Лев, колдунья и платяной шкаф» — это Юпитер, чьим атрибутом является поворот зимы к лету. «Принц Каспиан» — Марс, поскольку эта книга рассказывает о войне, пускай и освободительной. А «Покоритель зари» — история о путешествии на край света — олицетворяет солнце.
Кстати, эстетика Нарнии тоже близка медиевистической, вспомните хотя бы замок Кэр-Паравель с его тронным залом и гобеленами. Но это уже иное Средневековье, перепридуманное более поздними авторами.
Английская литература
Не менее, чем древние эссе и трактаты, Льюис любил художественную английскую литературу. Николай Эппле обращает внимание на связь «Хроник Нарнии» с «Королевой фей» Эдмунда Спенсера и «Потерянным раем» Джона Мильтона.
Так, Белая колдунья Джадис напоминает спенсеровскую Дуэссу, а образ обезьяна Хитра из «Последней битвы» отсылает к Архимагу. Что же до параллелей с «Потерянным раем», то они легко угадываются в «Племяннике чародея».
Но «Хроники...» не были бы детскими книгами, если бы в них не проступал пласт литературы для юных читателей. Так, дети Певенси напоминают героев романов Эдит Несбит, а говорящие животные отсылают к произведениям Беатрис Поттер и английским литературным сказкам вообще. На связь с последними указывает и множество волшебных артефактов: от «даров» Деда Мороза (да-да, Льюис называет персонажа именно Father Frost, а не Santa Claus) до предметов, которые становятся порталами в волшебную страну, например платяной шкаф, сделанный из нарнийской яблони.
Как и в мирах английской волшебной сказки, в Нарнии свой хронотоп. Время здесь движется не так, как в привычном нам пространстве, а законы физики и биологии (снова вспомним говорящих животных) действуют несколько иначе.
Дети Певенси в домике мистера Бобра. Иллюстрация к повести «Лев, колдунья и платяной шкаф»
По мнению филолога Михаила Свердлова, Льюис работал с жанром сказки не потому, что хотел заинтересовать детей, а потому, что именно эта форма оказалась наиболее органичной для его «Хроник...»
Библия
И все же центральное место в его цикле действительно занимают сюжеты Ветхого и Нового Заветов. Автор «Хроник Нарнии» далеко не всегда был христианским проповедником. В девять лет он потерял мать, которая умерла от рака, а с ней — и веру в Бога. Вся его жизнь, полная испытаний, казалось бы, должна подтверждать детскую гипотезу о его отсутствии: суровый и грубый отец, Первая мировая и ранение, смерть друга и почти тридцатилетняя изматывающая связь с матерью последнего.
Кадр из фильма «Хроники Нарнии: Лев, колдунья и волшебный шкаф», 2005
Но в 1931 году в сознании Льюиса случается переворот. Как считает Михаил Свердлов, произошло это благодаря литературе:
«Захваченный красотой христианского мифа, он с каждым годом все более осознавал противоречия между своей атеистической жизненной теорией и христианским и читательским опытом. Любимые авторы в течение 10–20-х годов XX века у Льюиса — Герберт Спенсер, Джон Мильтон, Джордж Макдональд и Гилберт Честертон, то есть те авторы, которые так или иначе связаны с христианской темой. „Христиане ошибаются, — писал он, — но все остальные скучны“. И вот третий решающий шаг, который был совершен прежде всего под влиянием книги опять-таки, „Вечного человека“ Честертона, — это шаг к христианскому мифу как правде».
-22% Хроники Нарнии. Последняя битва 1869 ₽ 2397 ₽ -22% В корзину
В итоге «Хроники Нарнии» действительно похожи на аллегорию христианства. Сотворение волшебной страны в «Ученике Чародея» отсылает нас к созданию земного мира за семь дней. Гибель Аслана на каменном столе в повести «Лев, колдунья и платяной шкаф» — к искупительной жертве Христа. А падение Нарнии и ее возрождение в «Последней битве» — к Апокалипсису.
Реальность
До сих пор мы говорили о мире литературы, мифах и сказках. Неужели в «Хрониках Нарнии» нет ничего реального? Конечно, есть. Например, название самой Нарнии, которое Льюис подсмотрел в Атласе древнего мира. Подробнее об этом вы можете почитать в письмах автора детям.
«Нарния» в Атласе древнего мира. Источник: Arzamas
Однако реальность в представлении Льюиса настолько мрачная, что в пространстве своей сказки он уделяет ей совсем мало внимания. В земном мире почти всегда дождь (вспомните день, когда Люси Певенси впервые попала в Нарнию), а люди черствеют и забывают об Истине. Так, например, случилось со Сьюзен, которая, по словам самого Льюиса, превратилась в «довольно глупую, самовлюбленную девушку». Она — единственная из детей Певенси, кто не погиб в железнодорожной катастрофе и не попал в Нарнию навсегда. Кстати, именно за это Льюиса обвинили в женоненавистничестве и страхе перед взрослением, среди критиков были Джоан Роулинг и Филип Пулман.
Но если со Сьюзен автор действительно обошелся несправедливо, то реальный мир, кажется, сам того заслужил. И не удивительно, что после двух мировых войн, которые выпали на долю поколения Льюиса, и самому писателю, и его читателям так хотелось укрыться в сказочной Нарнии. Сегодня, кстати, этот лайфхак как никогда актуален.
Наше новое подарочное издание поможет вам убежать от бытовых проблем в завораживающий мир. А чтобы знакомство с «Хрониками Нарнии» прошло приятнее, дарим на все книги Льюиса скидку 20% по промокоду ЖУРНАЛ.
