Отзывы на книги автора Пелевин Виктор Олегович

Виктор Олегович как всегда жжотт :-)

Худшее издание Пелевина с точки зрения корректуры. Еще не добралась и до середины книги, а уже насчитала около семи пунктуационных ошибок (запятые, как лишние, так и отсутствующие), две опечатки и одну ошибку в написании фразеологизма. Две предыдущие книги Пелевина с той же корректоркой имели все же меньше ошибок. С другой стороны, это -- лучшее издание с точки зрения качества бумаги (очень гладкая и приятная) и шрифта (крупный и очень удобный для чтения) из всех изданий Пелевина на газетной бумаге. И обложка как прорезиненная, что тоже -- очень большой плюс.

О книге Виктора Пелевина «Круть»
Роман является продолжением серии TRANSHUMANISM INC.
Главный герой Маркус, его воспоминания о предыдущих похождениях, как и пьющий коньяк и курящий сигары адмирал-епископ Ломас, - знакомы по предыдущим книгам. Они, словно бы подводят читателя к двери, которую доверительно открывают, мол, ты уже знаком со всем этим, ранее встречалось, помнишь? И, читатель, успокоившись, дает себя вести в неизвестность, постепенно вкручиваясь в понимание сюжета и смысла. А это, в свою очередь, тоже есть часть задуманного автором действа.
Название «Круть» столь же удачно подобрано, как и многогранно.
Ассоциируется со словом круто. Или глаголом крутить, вертеть, накручивать, закручивать, вкручивать. Весьма характерные смыслы в русским языке.
Крутя педали - создавать энергию. Какую и для чего, - потом узнаем.
Крутить – как водить хороводы.
В книге описаны монументы народных хороводов, как бы закольцованных в танце вождей, сурово застывших посреди тайги, или дикого леса. То есть хоровод тут в переносном смысле показатель исторического процесса, и памятник в глухом лесу – достойное обрамление отношению к этим вождям.
Круть, кроме всего прочего, как образ вращения всего и во всем, что вызывает определенные рефлексы жизни.
Роман основан на глубоком знании русской литературы, культурных традиций, русского языка и истории. В каждой строке, в создаваемых героями ситуациях понимание возможно лишь при условии подготовленности читателя, личного опыта каждого. То есть насколько собственные познания позволяют воспринимать или улавливать ассоциации – настолько и вникаешь в сюжет, и систему взглядов. Другими словами – собственный уровень начитанности, образования и фантазии обогащает создаваемую автором «рыбу».
Формула из слов, наполняемая в дальнейшем смыслом, – это литературная рыба.
Об этом говорит одноименный персонаж женского пола, литературный критик Рыба.
И тут настигает понимание, почему автор на протяжении первой сотни страниц водит читателя за нос рассказами о петухах и курах, то есть об особых категориях заключенных, находящихся в специальной ветроколонии, ведущих между собой непрерывные споры и борьбу. Заключенные ежедневно крутят педали велосипедных рам, создают электричество. Это электричество вырабатывает ветер. Ветер дует в Европу. Там его используют в зеленой экономике. Даже климатическая активистка Грета Тунберг имеет свое определенное место в повествовании, хотя имени ее не названо, но и так понятно, о ком идет речь. Образ, кстати сказать, выписан саркастично, вроде кривой усмешки рассказчика.
Вместо Папы римского в романе Мама римская. Вместо «кума» в колонии - «кума» Антонина, которая и смекалистей, и сильнее во всех смыслах.
То есть роль женщины, феминистические движения не так себе существуют в тексте, а по особому поводу.
И во главе страшной разрушительной силы, которую в конце концов, усмирив, обращают в силу победы над всеобщим злом, создан образ Рыбы.
Таинственный след женщины, некогда державшей в железном кулаке общественность, лидера женского движения, преступницы, но и интеллектуалки, имеющей удивительную судьбу. Женщина Рыба. Очень символично. И автор объясняет почему, подробно. Я не стану на этом останавливаться. Скажу лишь, что даже внешне это представляет ничто удивительное, собрание множества знаний, образов и ликов одной и той же женщины. Как бы, вложенных друг в друга желеобразных колоколов, таким образом образующих чешую, хвост чешуйный. И, чтобы страшнее было, контраст ко всему сказанному – образ завершает человеческий торс, миловидное лицо, напоминающее лаковую маску. «Японская эстетика безумия», - как определил создание сам автор. «Шедевр художника, создающего ужасы для аниме».
Тема борьбы с мировым злом – одна из наиболее востребованных в мировой литературе. Тут Пелевин Америку не открывает. Но избранный героями путь, история, в которую он их помещает, - его находка. Талантливо и ярко.  
Схема колоколов, вложенных один в другой, является, в то же время, и моделью книги.
Например, рассказчик вспоминает что-то, следуют его воспоминание. Вдруг он видит что-то. В то же время, прикрепленный к его разуму чип другого человека, видит его глазами совсем иное, переживает вместе с ним какие-то события, страдания и ситуации. То есть реальность, воспоминания, перепутанные восприятия – уже и не припомнишь, кто это видит, и кто говорит. Только не сам автор, конечно, кто-то из его героев. Но кто? Порой надо возвращаться к утраченному началу. В этом то же есть своя прелесть.
Мир ведь разнообразен. Умение каждого видеть и воспринимать уникальны. Потому, переданное в восприятии или в воспоминании героя событие теряет первоначальную суть. Запутанно, но интересно.
Очень любопытны рассуждения автора о Боге, о том, что значит Бог для человека мыслящего, о возможностях сознания, и ума человека.
Есть, конечно, и сцены насилия, описанные со смаком, и карикатуры на современные взгляды западников, и отстраненное наблюдение за пороками людскими, в том числе и уехавших соотечественников, критикующих из-за рубежа то, к чему и сами имеют прямое отношение. Словом, вникай и наслаждайся мыслью, силой слова.
Устами одного из своих персонажей автор говорит: «Если хочешь, чтобы тебя услышало много людей, говори в максимально эпатажной форме то, что уже и так всем ясно».
То, чем сам автор и занимается. Очень успешно, по-моему.
Создавая образы, модулируя новые словосочетания, слова, Пелевин использует все, что есть в современной речи, на слуху у людей его поколения, устоявшиеся формулы из слов, которыми богат народный язык, или народные названия,  данные процессам, происходящим в обществе.
Он не называет этого, просто подводит читателя к умело созданной им схеме, и читатель сам нанизывает свои знания, догадываясь, и узнавая, в зависимости от собственного интеллекта. Поняв, проникнув в смысл, испытываешь настоящее удовольствие, почти восторг от попадания в точку. Это похоже на игру, но и требует знания истории, имен политиков, классиков литературы, исторических персонажей, мифологии, изображений египетских богов, звучания французской песенки Чайковского, знакомства с поздними романами Уэльбека. И более того, конечно. Замечательно!
Испытываешь и радость от чтения, и особую энергию участия в занимательной игре разума.

"Чапаев и Пустота" — это произведение входит в число наиболее известных работ автора.
Роман, история которого разворачивается на фоне Гражданской войны в России, но Пелевин использует этот исторический контекст для исследования более глубоких философских и метафизических вопросов, задействовав двойника Чапаева в качестве центрального персонажа. Он постоянно оказывается в состоянии поиска истинной реальности, ишет ответы на жизненные вопросы.
Например вопрос о том, кто мы есть на самом деле, помогая читателю разрбраться сложностью с самопознания.
Пелевин исследует, как история формирует личность и коллективное сознание. Чапаев становится метафорой, писатель мастерски сочетает философские размышления с элементами постмодернизма.
"Чапаев и пустота" — это не просто исторический роман, а сложное произведение, которое заставляет читателя задуматься о философских и экзистенциальных вопросах. Оно приглашает исследовать глубины человеческого сознания и место человека в мире.

Достаточно забавно, но местами вообще какая-то белиберда и ничего не понятно. Поклонники творчества автора, прошу, не убивайте меня)) возможно, это и есть та самая "пелевинщина", о которой говорят фанаты. Я к ним не отношусь, поэтому книгу оценила на твердую четверочку.
Книга интересно читается, здесь представлен очень нестандартный подход к природе вампира. Много умных и невероятно точных мыслей, которые буквально хотелось растащить на цитаты)

   ТАЙНА ВЛАСТИ.
            Виктор Пелевин «Путешествие в Элевсин» ( М., 2023)
Новый роман Виктора Пелевина написан не для всех, его будут читать только те, кто увлекается большими проблемами, особенно проблемами власти, мировых конфликтов, а не   выращиванием морковки и картошки на своих шести сотках, что у некоторых современных писателей называется народной прозой.
Весь роман посвящён ироническому изображению современной власти. Конечно, Виктор Олегович как обычно, прибегает к эзоповскому языку. Искусство держать «фигу в кармане» всегда было присуще русским литераторам. Пелевин оперирует понятиями из истории древнего Рима: ROMA-I,  ROMA-II и  ROMA-III. Дальше автор рассуждает о гибели первой и второй Римских империй, но даёт понять читателю, что ROMA III,- это и есть третий Рим, то есть Россия. Весь дальнейший текст романа – это иносказательный пересказ русской истории, особенно нашего времени.
Сущность управления современным государством Пелевину видится в том, что  руководству Алгоритмом нужно обязательно знать, «в каком порядке слова должны стоять друг за другом» ( стр.99).  Иначе говоря, суть принимаемых решений не в делах, а просто в сочетании разных слов,  выстроенных в том или ином порядке.
Такой принцип власти Пелевин называет  «лингвистическим целеполаганием»:  кто придумает более красивое выражение оказывается в выигрыше, а что происходит на самом деле, - никому не интересно. Особенно это будто бы относится к русскому национальному самосознанию: « Русская душа провозглашает, что сначала отведёт всех к недосягаемым вершинам счастья и лишь затем отмоет кровушку и всё отмолит» (стр.170).
В конце книги есть прямые  иронические намёки на современную ситуацию в «Добром государстве»: «Как конкретно происходила борьба за место под солнцем в рядах поздней советской элиты? Заказные убийства тогда не были распространены. Но вот история, достойная пера  Шекспира.
В Советском Союзе существовала так называемая Высшая Партийная Школа Экономики – нечто вроде спецкурсов для топовой бюрократии. В ней ничему особо не учили – но будущие бонзы тёрлись там друг о друга и советскую реальность, приобретая опыт и нюх» (стр. 306-307). Любому, кто смотрит в наши дни телевизор или слушает радио, совершенно очевидно, что практически все так называемые обозреватели и комментаторы любого направления, вплоть до запрещённого «Эха Москвы», – это выпускники современной «Высшей школы экономики», причём из стыдливости в названии слово «Партийная» исключено, хотя сам механизм у не претерпел изменения ни на йоту.
Эта двойственность приводит и к двойственности принятия и политических  решений в Добром государстве: «Вступая в различного рода конфликты с мировыми центрами силы вожди России и Доброго государства всегда угрожали противнику ударом по центру принятия решения. Но нанести его было непросто. (...) (Имеется ли в виду теперешняя ситуация на Украине? - Г.М.) Ваши руководители всегда полагали, что внешние формы управления, принятые в большинстве стран, -  это просто фасады. Всякие президенты, премьер-министры и так далее - всего лишь статисты мировой закулисы. (...) Куда бить-то? Ведь не по этим старичкам, путающим жопу с пальцем и спотыкающимся на каждой ступеньке. Над ними и так смеются все новости и сети...» (стр. 360-361).
Ну, и что же дальше?  А дальше ничего хорошего.Пелевин полагает, что банко-держателям выгодно скорректировать человеческую память с тем, чтобы население забыло то, что им не надо, и оставило лишь  то, что им надо. Для этого у банко-держателей то ли вырабатывается, то ли уже существует некий кибер-биологический приём, с помощью которого они внедряются в человеческий мозг. Вот такое печальное будущее предрекает нам В. Пелевин. Пожалуй, это покруче, чем у Дж. Оруэлла и О. Хаксли.            
     Санкт-Петербург                           Ноябрь 2023 года
        Сокращённый вариант.      

Ваша новая книга прекрасна, Великий Мастер логоса!

Буддийский монах спит и ему снится, что он бабочка. Он просыпается и думает: а может, я бабочка, которой снится, что она буддийский монах?..

Книга оставляет самые противоречивые чувства: с одной стороны, хочется промыть глаза с хлоркой, с другой - сюжет затягивает с первой строчки и не отпускает до самого конца. И в этом её прелесть и загадка, как в улыбке Джоконды: с Пелевиным нельзя быть до конца уверенным, всерьёз ли он возвышает себя над нашим миром, доводя его до абсурда и глумясь над каждым его проявлением, или через мир иронизирует и над самим собой, признавая себя его неотъемлемой частью.

Пелевин всё.

Депрессивная по прочтению и точная в своей безысходности, после прочтения остался лёгкий осадок печали. Пелевин невероятный писатель современности, который созвучен с нынешним миром.

Наконец-то спустя год Виктор порадовал нас новинкой, жду с нетерпением свой экземпляр книги

Виктор Пелевин – автор единственный в своём роде. Большинство его книг пронизаны аллегориями и разнообразными эзотерическими метафорами. Данная книга поднимает важные вопросы жизни и смерти, заставляется задуматься о вечном.

Книга-просто улет!

Только что дочитал последний роман Пелевина KGBT+, вышедший всего 14 дней назад - 29 сентября. Ну что сказать, Пелевин, как всегда, остер на каламбуры (а название просто гениально, особенно смешно для активных пользователей мобильных - автозамены так и норовят поменять текст аббревиатуры). Роман фактически продолжает тему предыдущей книги Transhumanism Inc, но в новом антураже. Центральной темой идет история вбойщика под ником KGBT+ (он же Кей из Снежной Королевы), аббревиатуру которого сгенерировала нейросеть. Вбойщиками называют как-бы новую генерацию реперов, с той разницей, что свои темы-вбойки они транслируют не с помощью акустической аппаратуры, а прямо с импланта вбойщика на импланты слушателей. После зачитки вбойки слушателя накрывает рткровение от открывшихся смыслов, воспринимаемого слушателем как свое собственное, называемое вруб. Хотя KGBT+ (кстати, это не плюс, это крест) на самом деле вовсе и не вбойщик, а японский воин ХХ века, воюющий на Бирме против англичан. А KGBT+ это всего лишь одно из его очередных воплощений, а может быть, просто сон или медитативное видение. Хотя и японский воин, как оказалось, не совсем японский воин. Ну и рассуждения про пустотность бытия и существование природы вещей даже не в уме и не в самих себе, потому что на самом деле, ничего нет, на месте. Да, Пелевин, как он сам признался пишет все одну и ту же книгу, но пишет весьма остроумно (особенно я заценил фразочку "О'кей, смерть!", в которой без труда угадывается и "Окей, гугл" и лозунг "Да, смерть" одной запрещенной в России партии). Я бы сказал, что Пелевин - это ДаВай-лама современной литературы. На Литрес я оценил этот роман на 4 из 5. Так что всем любителям постмодерна однозначно рекомендую к чтению.

Это что-то с чем-то почему-то! Верьте мне или кому-то!

Виктор как всегда блестяще озадачил усталый рассудок русскоязычного читателя. Любовь? Оригинально. В наш век, пресыщенный инфо потоками и изобилием форм "любви" от бога и не только, скажу прямо ЗАИНТРИГОВАНА. Жду электронную версию. Со скидкой. Виктор - Победителю песню спою по прочтении очередной книги. А пока что внедряю в новый сериал его же алгоритм из Графа Т. Любимс. Обнимаемс.

Купил подарочное издание для подруги, но не смог удержаться и прочитал сам. Теперь книжка красуется у меня на полке ( а для подруги просто заказал еще один экземпляр).
Это роман о женской сути, роман о геополитической ситуации 2011 года. С первых страниц возникает такое ощущение, что погружаешься в мир постмодернизма и сюрреализма.
Было бы круто, если бы книгу решили экранизировать, он понравился мне гораздо больше «Empire V » (выход уже снятой экранизации которого я жду с таким нетерпением уже который месяц).
Рекомендую всем ценителям хорошей литературы и, особенно, людям, прочитавшим у Пелевина хотя бы «Generation P».

На мой взгляд, это одна из самых интересных книг Пелевина и с точки зрения сюжета, и с точки зрения героев. 2 мира, противостояние между ними, новые технологии и наличие нормальных хороших людей по обе стороны конфликта и новой жизни.

                 Грядущий невесёлый рай.
Виктор Пелевин «TRANCHUMANISM. INC» Москва, «ЭКСМО», 2021
                    
Поскольку всё творчество В. Пелевина, особенно в последние годы состоит из намёков разного рода, которые порой даже не согласуются с основным текстом произведения, а имеют самостоятельное значение, то писать о его новом романе, как, впрочем. и о большинстве  предыдущих, - это значит разгадывать шифр… А уж насколько удаётся дешифровка его текстов простому читателю  (в том числе и мне), зависит от его сообразительности и смекалки последнего То, как я истолкую его произведение, – это лишь мои предположения. Возможно, что сам автор, укрывшись за толстым занавесом загадок, будет только похихикивать. Для Пелевина, как мне кажется, это обычная манера творческого поведения.
В разных его произведениях, например в «Empire V», также как и в «Трансгуманизме», повторяется загадочный образ некой Великой Мыши, которая будто бы управляет мирозданием, причём в романе 21 года в гипотетической вселенной В. Пелевина  писатель наряду с мышами оперирует образами кошек и котов, воплощающих образы людей. Такая вот «котовасия» или мышатник, обильно снабжённая юмором. Конечно, я запутал читателей, незнакомых с мистикой и фантастикой, без которых невозможно представить себе творчество Пелевина.
Однако, если автор хочет, он говорит совершенно прямо. Оказывается в некоем возможном будущем наша жизнь (не всех, конечно, жителей ориентировочного пространства России, а избранных) может продолжаться довольно долго – сотни и тысячи лет, пока их мозги будут особым образом законсервированы в БАНКАХ. Наивный читатель может подумать, что перед нами вариация на тему известного романа А. Беляева «Голова профессора Доуэля» (1925 г.). Но Пелевин – это Пелевин: для него слово банка и БАНК – синонимы, тем более, что это действительно однокоренные слова, оба обозначают одно и тоже – хранилище. А вот что там хранится, –  это уже вопрос.
В оформлении книги использованы рисунки с банками-колбами разного рода, на которых нанесены портреты Наполеона, Муссолини, женщины, похожей на Екатерину II. Читатель может подумать, а не хранилище ли это истории? Но он ошибётся. Для Пелевина БАНКИ и  банки в обоих смыслах – это некое предчувствие возможного будущего.
Читателю сразу же бросается в глаза, что главный  таинственный герой его книги   –  это некто Гольденштерн; первая глава романа называется «Гольденштерн всё». Вспомним предыдущее произведение В. Пелевина «Любовь к трём цукербринам» (2014 год ), в котором автор объединил фамилии М. Цукерберга и В. Брина, небезызвестных олигархов. И снова фамилия, прямо скажем, не шекспировского происхождения (у Шекспира – Гильденстерн), а совершенно другого. В рамках политкорректности в США вообще запрещены некоторые слова, начинающиеся с буквы «н», даже знаменитая повесть Агаты Кристи «Десять негритят» теперь переводится с английского на американский как десять «маленьких людей».  Интересно, как там теперь именуется государство Нигерия?  А у нас почти что под запретом некоторые слова, начинающиеся с буквы «е» и «ж», хотя они не относятся к нецензурной лексике. Но фамилии пока не запрещены. Вот почему можно сказать, что «Гольденштерн – всё».
В чём состоит тайна Гольденштерна и его баночного (банковского) правления? Ответ очень прост: «Про Гольденштерна было известно очень мало  –   его имя никогда не трепали в новостях. Удивляться было нечему: банкиры с верхних таеров  умели защищать информационную среду так, чтобы про них не вспоминали без необходимости ни стендап-комики, ни медийные правдорубы.
Среди людей, серьёзно ориентированных на социальный рост, хорошим тоном считалось не знать про Гольденштерна ничего. Допускалось упоминать его как нечто среднее между неприличной городской легендой и давно разоблачённой конспирологической теорией. Но даже это следовало делать с брезгливой интонацией и лишь в ответ на попытку заговорить о Гольденштерне всерьёз. Начинать такую беседу самому или просто произносить эту фамилию без крайней нужды не стоило: люди, дорожащие перспективой, так не поступали. Существовал эвфемизм “Г Ш-слово”, но и он был не особо желателен» (стр.72). Куда уж тут яснее? Нам запрещено знать, кто правит миром, а вместо этого предлагаются какие-то значки и символы, да и то их запрещено употреблять, чтобы не попасть под некоторые статьи УК. Можно сказать: «Молодец, Пелевин!».
Но вот текст, который идёт дальше. Пелевин поясняет, что после изобретения Банок-банков, в которых якобы хранятся мозги самых богатых людей планеты, основатели этого бизнеса Розенкранц и Гильденстерн сами переехали в банки: «Гильденстерн уже прямо из банки выкупил долю Розенкранца и поменял фамилию на “Гольденштерн”» (стр. 77). В чём тут соль? Оказывается, что это связано с «личной религией, разработанной для Антона Гильденстерна (теперь уже Атона Гольденштерна) мировым синклитом просветлённых мужей, лам, ребе, священств и святейшеств (…) шептали, что эта личная религия подкреплена технологией как ни одна другая и реально позволяет Гольденштерну уподобиться богу» ( стр. 78). Уместно напомнить, что Атон – это бог Солнца, который почитался ещё в Древнем Египте.
Автор настолько глубоко вник в тайный смысл происходящего в наши дни, что уже за одно это ему можно было бы присудить нобелевскую премию, если бы она не выдавалась по тем же самым конспирологическим принципам, когда никто не знает, кем и за что она присуждается и по каким принципам «распиливаются» выделенные на неё деньги (яркий тому пример  –  нобелевская лауреатка Светлана Алексиевич).
Но и это ещё не всё.  Роман не случайно назван «Transhumanism.inc», где inc- означает корпорацию, в данном случае по изготовлению Банок-банков и вообще некоего «трансгуманизма», т.е. «весёлого» существования человечества при отсутствии человечности. Мало того, что все люди недалёкого будущего чипированы и живут управляемыми из Банок-банков, так упразднена и сама история, тоже объявленная частной собственностью. «История человечества, если и не была теперь частной собственностью фонда “Goldenstern All”, но очень приблизилась к этому качеству во всех практических смыслах. Но Гольденштерн был нормальным прогрессивным парнем, не дурил, и мировая общественность смотрела на происходящее спокойно. Ведь что такое мировая общественность? Совокупность электрических разрядов в сети. А сеть сами знаете чья.
История, в конце концов, это просто назначенное людям прошлое. Оно бывает сегодняшнее, бывает вчерашнее, будет и завтрашнее» (стр. 79-80).
Так в чём же смысл этой религии Гольденштерна Банок-банков? Оказывается дело ещё яснее, чем выглядело с самого начала. Суть его в некоем проекте, называемом «Тумбочка Рабиновича». Цитирую: «Некий цадик  (еврейский святой – Г.М.) совершил запретные магические действия, поднялся по ступеням сожжённого пути и уподобился Всемогущему и Всеведающему. Возвысившись духом, он умер как  отдельная личность и стал ничем, а через это всем, как было  зашифровано в “Интернационале” и других эзотерических проекциях каббалы. И вот другой каббалист извещает об этом третьего, их общего учителя. Наш Абрам стал всем!» (стр.111).
Да, печальный итог. Он уже достигнут или ещё нет? Этот роман Пелевина, как и большинство его произведений, носит полусатирический, полуфантастический характер, но многие его мысли весьма актуальны и для наших дней. В результате уже упомянутой «баночной» деятельности «вся доступная обществу информация оказывалась таким образом  структурирована по каскадам доступности без формальной цензуры. Но когда всё общество садится на информационную диету, определяемую олигархией, демократия превращается в её диктатуру независимо от того, насколько честно проводятся выборы.                        Демократия может пережить тьму, но  в тотальной симуляции ей не надо даже умирать – понятие просто теряет смысл» (стр. 125).
Нет нужды комментировать, что всё это имеет отношение не только к прошедшим выборам Байдена  в США, но, по-видимому, и к  нашим тоже.
А вот как автор  оценивает  так называемую советскую литературу: «Но советские писатели, хотя бы пытались сохранить себя среди нечистот – они создавали обитаемые острова духа. Западные художники не делали ничего подобного. Они без рефлексии подхватывали любую идеологическую директиву – как глисты, наперегонки спешащие навстречу каловым массам, чтобы вырвать у судьбы главный капиталистический приз: право остаться в организме ещё на день…» (стр. 128).
Может, Виктор Пелевин в чём-то и переборщил? Не так уж все стремились в «каловые массы», были Грэм Грин, Джон Лё Карре –  автор замечательного романа  о захвате танкера  украинскими террористами и, наконец,  французский писатель Мишель Уэльбек с его пророческим романом «Покорность», посвящённом проникновению ислама в основы европейской культуры, что вполне может грозить и России. (Я специально называю авторов политических детективов, которые вовсе не тонут в «каловых массах».)  Но не будем углубляться в пелевинские оценки западной литературы, вернёмся в корпорацию «Transhumanism.inc».
Ирония автора постоянна: оказывается этому ужасному строю, который грозит европейской культуре, может противостоять только одна организация, некое подобие коммунистической партии будущего, и называется она «СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ЕВРАЗИЙСКИЕ РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДЕМОКРАТЫ – ОХРАНИТЕЛИ (б)» (стр.279).  Эта партия (сокращённо сердоболы!), тоже полностью чипированная, делает вид, что борется с баночным режимом. Её сторонники тоже, разумеется трансгуманисты, но верящие в дело Ленина, а не Путина. Вот яркий пример её деятельности: «Преподавательница, старенькая Анна Натальевна не мучила учащихся строгостями. Она была из идейных сердоболок, называла лицеистов “детками” и не упускала случая ткнуть павшую династию (Это прямой намёк на положение в современной России – Г.М.) –  даже провела один раз урок на тему “Трагедия и подвиг русского народа как кормовая база семьи Михалковых”» (стр. 135).
В. Пелевин среди своих размышлений в этом романе вступает в вековой спор о мечте – о чём нужно мечтать, и к чему это приведёт. Цитируя Ленина, Горький писал: «Надо мечтать». Не лишне вспомнить и пьесу Маяковского «Клоп», и  рассказ «Красной бабушки» А. Коллонтай «Скоро» о будущем – через 48 лет, то есть действие происходит в 1970 году. «  –   Но, дети, если бы не мы, не наша стойкая вера в торжество коммунизма, не наша упорная, ожесточенная борьба с капитализмом, с врагами трудящихся, –   никогда не знать бы вам счастья всеобщей организованности и радости свободного, творческого труда!  (…).
   –   Вы достигли, достигнем и мы. Вы покорили социальные силы. Мы покорим природу. Споём же, "Красная бабушка", с нами наш новый гимн борьбы с непокорной стихией. Ты, бабушка, знаешь его мотив: это ваш любимый "Интернационал" (…)». Напомним, что и в «Клопе» Маяковского главный герой Присыпкин, очнувшись в 1979 году в чуждом ему мире, когда  якобы наступило коммунистическое общество, узнаёт только  единственного своего товарища –   размороженного вместе с ним клопа. Как тут не согласиться с В. Пелевиным: «Мечта больше похожа на ошейник. Она нужна не человеку, а обществу» (стр. 219). Это тем более очевидно, что только государство разрешает нам мечтать, одновременно указывая пределы этой мечты.
«Мы живём в мире, общую картину которого – и даже любую конкретную картинку, если угодно, –  формирует для нас, по сути говоря, враг. Мы давно знаем, насколько он коварен, лицемерен и лжив. Но почему-то верим ему в самом главном. Доверяем ему управлять информационными потоками, достигающими наших мозгов…» (стр. 369). Иными словами, не «мы» оказываем давление на врага и препятствуем ему, а враг через СМИ определяет наши мысли. У Пелевина появляется ещё некий Евроисламский трибунал по правам мозга, который и определяет, о чём нужно думать, а что запрещено. Печальная, в общем-то, картина; намного жёстче, чем у Замятина в романе «Мы»  и у других антиутопистов. Как относиться к таким прогнозам и социальной критике – дело  каждого читателя.
Но, разумеется, нельзя не отметить ошибки, которые особенно поразительны в творчестве такого эрудита, как Виктор Пелевин. На стр. 517 и 575 при размышлениях о чудовищных монстрах, созданных чудовищной цивилизацией, описанной в  этом романе, дважды упоминается якобы чудовище Франкенштейн из одноименного романа М. Шелли. Автор явно не читал этого романа, так как Франкенштейн – это имя  не монстра, а  его создателя. Эта ошибка не замечена и редакторами – Е. Селивановой и Е. Шукшиной.  
Вот и всё. Рекомендую читать этот самый  интересный и проблемный из всех романов В.О. Пелевина.
Санкт-Петербург                                              Сентябрь 2021 года                                                      

Каждый год все кричат, что новый Пелевин «уже не тот», и каждый год вспоминается хоть одна новая книжка, про которую говорят что-то вроде: «Нет, ну этот роман был ничего». Думаю, «iPhuck» как раз войдет в этот разряд: все тот же старый добрый Пелевин, со своим ворчанием на мир, критиков и новые технологии. Весело, бодро, небесспорно.

     ЧТО  НАШЕПТАЛ «МУЛЬТИКУЛЬТУРНЫЙ ХОР   ВНУТРЕННИХ                                      
                                         ГОЛОСОВ»  ВИКТОРУ ПЕЛЕВИНУ ?
                               «Искусство лёгких касаний» ( «Эксмо», М., 2019)
Близился август. На сайте издательства  «Эксмо»  29 июля  появился интригующий  эксклюзивный анонс книги Виктора Пелевина   «Искусство  лёгких касаний» с красочной картинкой обложки с нотр-дамовскими химерами  на фоне  планеты Сатурн с его кольцами и беседой  стилизованного «Мыслителя» Родена с задумавшейся химерой  на обратной стороне обложки. Париж!  Неужто о Париже с его жёлтыми жилетами?  
Издательство выполнило своё обещание, и 22 августа поклонники таланта  В.О. Пелевина смогли коснуться целлофановой обёртки книги, предупреждающей о встрече с лексикой, запрещённой  указом президента РФ. С нетерпением разрываю целлофан, чтобы увидеть ожидаемый роман автора. Ан нет, это оказывается не роман, а запись   «мультикультурного хора внутренних голосов», против которых не рискнул «переть» даже сам Виктор Олегович.  «Запись»  состоит из двух не равновеликих частей:  трёхсот шестидесяти страниц первой части с памятным советскому человеку названием «Сатурн почти не виден» (У В. Ардаматского в   издании 1963 г. «Сатурн»  без колец, но в кавычках. – Т.Л.) и пятидесятистраничной второй частью  «Бой после победы». Что ж, почитаем и дневниковые «записи».
                            I
Итак, первая глава «Сатурна» –  «Иакинф». По жанру это детективно-мистическая   повесть, прочитываемая на одном дыхании. Четверо молодых россиян, любителей трекинга  (пешего похода по треку – заранее проложенному маршруту – Т.Л. ), прошедшие уже  горными тропами  Непала, к горе Белуха на Алтае  т.п.,  теперь приехали в Кабарду для «откровенного расслабона» –  «бухинга». Мимоходом Виктор Олегович подсмеивается над засильем англицизмов в русском языке.  Это, естественно, только начало.  Их проводником оказывается любитель французского сленга, бывший врач, москвич, экстрасенс с необычным именем Иакинфий Иванович.  Поскольку у Пелевина почти каждое слово имеет глубинные смыслы, посмотрим, что же скрывается за  Иакинфием (сокращённо Акинфмом). Греческая легенда гласит, что в Иакинфа-Гиацинта  был влюблён бог Аполлон – намёк на ЛГБТ, не так ли? Что касается божественных связей Акинфа, то, можете не сомневаться, появятся и они. Как всегда  в  постмодернизме, основой должно послужить  какое-то произведение, на сей раз – это легенда о Сатурне, пожирающем своих детей. Он же Хронос и, как сообщает читателю Виктор Пелевин, он же – древний карфагенский бог – двурогий  Баал (Ваал).  Отмечу, что в  Карфагене  человеческие жертвы приносились богу Молоху, о чём в частности упоминает Густав Флобер в романе «Саламбо». Молох (в переводе с древнееврейского царь) и Баал ( в переводе с финикийского господин) изображались с головой быка с двумя рогами. Обоим богам приносились человеческие жертвы, огненные человеческие жертвы. Акинф говорит туристам: «… бог, которому человеческие жертвы приносят, то это он и есть. Наш Двурогий Баал. А называть и рисовать его могут как угодно. Хоть Кронос с серпом. Хоть пролетарский интернационализм с молотом» (стр.75).   Он утверждает, что боги не исчезают, некоторые из них просто уходят в тень, продолжая тайно вершить свои дела.  «Чтобы понять, активен ли бог или нет, достаточно поглядеть действует ли его фича. То есть функция. Любовью занимаются? Значит Афродита при делах. Воюют? Значит и Марс тоже. Вот и с Кроносом то же самое. Время ведь осталось? Осталось. А что оно делает время? Да то же самое, что всегда – кушает своих деток. Иногда некрасиво и  быстро, как наших бабушек и дедушек, иногда терпеливо, гуманно и с анестезией, как нас. Но суть не меняется. Мы  –  дети своего времени. И время нас пожирает. Вот это и есть проявление Кроноса»  (стр. 171). Намёк на тайное мировое правительство,  о котором все знают, но никто его не видел.
Ребёнок, по словам В. Пелевина,  –  это « концентрат времени. Сгущённое время, так сказать. Время, свёрнутое в пружину. Когда ребёнок растёт, становится взрослым, а потом стареет и умирает, пружина раскручивается. Время расходуется. Смерть – это когда оно кончилось» (стр. 74).  Остроумная метафора жизни и смерти, поинтереснее парок с их прялками, не так ли?
Автор знакомит читателя с историческим фактом о принесении древними пунийцами в жертву своих детей: при раскопках  в Карфагене обнаружены тофеты – кладбища жертвенных детей,  как на семейном,  так и на государственном уровне. Карфаген был разрушен, но его двурогий  бог не только не исчез, но, как оказалось по ходу повести,  даже наиболее верные ему жрецы сохранились. Жрец жрецу рознь. На самой верхней ступени культа Баала  жрецы  «вступали с богом в неэквивалентный обмен(…) Богу предлагали много чужого времени –  и  просили в обмен немного личного. (…) Они фактически приобретали бессмертие и жили  с незапамятных времён. Их называли тёмными бессмертными» (стр. 82). Когда Карфаген был разрушен, некоторым  «тё