Ананасная вода для прекрасной дамы

Первая вещь — «Burning Bush» — абсолютный шедевр Пелевина, в кото­ром, с одной стороны, разыгрывается сюжет о втором пришествии (которое, как всегда, совершается именно в России), а с другой — пародируется история советской космической программы (только вместо Гагарина в космос здесь запускают фальшивого бога из машины — в голову Буша; генеральный кон­структор — эфэсбэшник Шмыга — тем временем «следит за телеметрией»); все это оформлено как еврейский анекдот — исполненный в соответствую­щей сказовой манере. Смысл «Паленого Буша», конечно, не в десакрализа­ции мифов о втором пришествии и о космосе — а в том, до какой степени ­чудовищно выглядит мир, в котором второе пришествие — и полет Гагарина — выглядит как манипуляции спецслужб с сознанием и голосом преподава­теля на курсах английского Семена Левитана; это мир, в котором можно быть уве­ренным, что если Бог явит себя — как Неопалимая Купина или как Мессия, — то его используют втемную; и технологии позволяют, и совести ­хватит.

Еще любопытнее «Зенитные кодексы», история политтехнолога, превра­тившегося в партизана, в одиночку воюющего с Америкой. Пелевин никогда не был просто «шендеровичем», ехидничающим над российским абсурдом; однако теперь Пелевин очевидным образом эволюциониру­ет в любопытном направлении — от сатирика-свифтианца в сторону национального философа-джедая. Осознающего, что какими бы по-гоголевски нелепыми ни были россий­ские чиновники и какое бы место ни занимала Россия в спис­ке коррумпированных стран, не дело писателя торговать сар­кастическими репортажами о свинстве русских элит в духе «ох-как-мне-стыдно-за-Россию» на западных рынках; что за­падная пропаганда — ничуть не лучше, а Россия, может, еще и потому коррумпированная, что ее «мировое сообщество» стимулирует к недобросовестности. То есть если раньше Пелевина скорее занимал свет с Востока — то теперь его больше раздражает тьма с Запада; и он не желает ­смотреть на Россию «со стороны», «глазами-западного-человека»; с какой стати? Уж как-нибудь сами; как сказано было еще в «Священной книге обо­ротня», «жила Россия своим умом тысячу лет, и неплохо выходило, достаточно на карту мира посмотреть».

Разумеется, странно, что пелевинские соображения относительно текущего момента подозрительно совпадают с сегодняшней официальной риторикой, однако Пелевин не из тех, кто стесняется высказывать взгляды, совпадающие или противоречащие чьим-либо; совпадают, ну так и прекрасно. В любом случае, пелевинская Америка — и в «Burning Bush», и в «Зенитных кодексах Аль-Эфесби» — не лучше и не хуже пелевинской России; не то что Пелевин ­специально ненавидит Запад или обожает Россию; по сути, все эти истории — о враждующих друг с другом существах, использующих для подавления воли противника фальшивых богов и технологии, сходные с магическими. Одна сторона имеет очевидное преимущество, однако это эрзац-рагнарек, и длится он вечно, и никакой окончательной победы быть не может, потому что, по-види­мому, именно так и реализуется проклятие, наложенное на человечество: время, отведенное на переживание свободы и творчество, оно тратит на конфликт и самоистребление.

Есть, в общем, повод для иронии, и смешно, конечно, на каждой странице, и, в общем, это комедия — однако комедия без единой шутки. Потому что Пелевин — как его великие предшественники Гоголь, Булгаков, Носов — давно уже не шутит, просто в его текстах плещется себе некое высшее остроумие; так, наверное, шутит Бог — в свободное от преподавания на курсах английского ­время.

Лев Данилкин

Материал с сайта «Афиша»

Замысловатое название новой книги Пелевина, сборника рассказов и повестей «Ананасная вода для прекрасной дамы», расшифровывается только в последнем рассказе «Отель счастливых воплощений». Но разобраться, ради чего написана книга, помогает вовсе не ее название, а авторский подзаголовок— «Войн@ и мiр». С одной стороны, он отсылает читателей к одноименному роману Льва Толстого, с другой— напоминает о предыдущей книге Пелевина «t», лауреате третьей премии «Большая книга — 2010»: в ней Лев Николаевич фигурировал в качестве одного из героев.

В новой книге, по сравнению с «t», появилось несколько интересных новшеств. К примеру, Пелевин подкорректировал свою излюбленную концепцию о том, что окружающий героя мир создан кем-то, а создателя сотворил еще кто-то, и так до бесконечности. Кроме того, герои сборника перестали быть абстрактными существами и обрели человеческие черты. У книги есть масса достоинств, в том числе чисто литературных. Но несмотря на них, соревнование с «Чапаевым и Пустотой» новый сборник все равно проигрывает.

Голоса в голове и зенитные кодексы

В «Ананасной воде для прекрасной дамы», как и в романе «t», Пелевин исследует свою излюбленную модель: окружающий мир на поверку оказывается чьей-то выдумкой. Однако в новой книге явно чувствуется влияние «t», где главный герой, граф Толстой, смог-таки доказать литературным подельщикам XXI века, что он— не плод их фантазии, а цельная и ни от кого не зависимая личность. Вот и в новой книге количество созданных автором миров не разрастается до бесконечности. Пелевин пошел еще дальше, оставив всего две модели взаимодействия людей и сверхъестественных сил.

Одна модель из раздела сборника под названием «Боги и механизмы» выглядит так: герои— материалисты до мозга костей, с помощью особых механизмов могут создать эффект присутствия высших существ в реальности, чем и дурачат врагов. Другая из частей сборника, озаглавленная «Механизмы и боги», выглядит с точностью до наоборот: герои всерьез верят в существование сверхъестественных сил и пытаются войти с ним в контакт, используя особые приспособления. механизмов. Одесскому еврею Семену Левитану в повести «Burning Bush» («Боги и механизмы») приходится по заданию российских разведслужб изображать Господа Бога. В этой роли он обращается к президенту Америки Джорджу Бушу. Левитановский голос, точь-в-точь как у легендарного диктора, вещает через пломбу из особого состава, вставленную Бушу в зуб, отчего президенту кажется, будто голос Создателя звучит у него в голове. Потом, правда, оказывается, что у американских спецслужб давно есть аналогичная модель: трон Гангтунгра в одной из Кремлевских комнат доносит до российских правителей «голос ада».

В повести «Зенитные кодексы Аль-Эфесби» агенту спецслужб Савелию Скотенкову, специалисту по лингвистике, семиотике и интеллектуальным интернет-технологиям, тоже досталась роль сверхъестественной силы. Обосновавшийся в Афганистане спецагент рисует на земле буквы и словосочетания, которые заставляют взрываться американские дроны (беспилотные самолеты), патрулирующие страну.

Жертва богини Кали

Пока материалисты манипулируют чужой верой, люди, тянущиеся к сверхъестественному в «Механизмах и богах», пытаются войти с ним в контакт. Для этого, как водится у Пелевина, задействована масса средств— от буддийских мантр и наркотических препаратов до изучения оккультной информации из Google или YouTube.

Олег Петров в «Созерцателе тени» выращивает свою тень,чтобы услышать от нее о тайнах бытия. Борис из рассказа «Тхаги», незадолго до выхода книги просочившегося в интернет, мечтает стать адептом индийской богини смерти Кали. Попытки героев частенько приводят к неутешительному результату: в лучшем случае читатели понимают, что кто-то из них— выдумка сверхъестественных «треугольников» .

Рассуждая о религиях и силах зла, Пелевин, которого принято считать приверженцем буддизма, вдруг замечает, что увлечение тибетским буддизмом заканчивается «исключительно православием, потому что после 50 лет молиться тибетским чертям уже страшно». Правда, фразу произносит герой «Тхаговх» Борис, а Виктор Олегович в мини-предисловии к сборнику специально подстраховался: он-де не всегда разделяет не только «фармакологические», но и «религиозные, метафизические и прочие» оценки и мнения собственных лирических героев.

Герои эти в «Ананасной воде для прекрасной дамы», в отличие от пелевинских книг последнего периода, вдруг потеряли стерильную абстрактность. Конечно, всерьез никому из них сопереживать не станешь, но это уже не абстрактные фигуры, пригодные разве что для дискурса. Есть в этих существах черты, которые заставляют вспомнить ранние рассказы мэтра.

Действие рассказов и повестей происходит тоже не в прошлом или условном пространстве, как было еще в «t», а в современной России, в крайнем случае в фантастическом мире, который так или иначе связан с ней.

Ментальная завеса

Пелевин создает в новой книге гремучую смесь из политических заговоров всевозможных спецслужб, рассуждений о буддизме, индуизме и вольных интерпретаций политических событий недавнего времени. К примеру, не раз упоминает наделавший немало неприятностей американским развед-службам сайт WikiLeaks. Фирменный авторский юмор тоже на месте. Мэтра, отпускающего шутки и мечущего бисер афоризмов, вдохновляют разные темы— от американского масскульта до российской версии либерализма.

Он у нас, говорит Борис в «Тахгах», заменяет «либеральный дискурс». Это ни что иное, как «набор особых мантр, который специально обученные люди начитывают по радио и телевидению для создания ментальной завесы». Есть шутки и позабористей. Фраза «Понятно, что такое „сенатор“ в императорском Риме. Но что это такое в нашей стране? И что надо сделать, чтобы им стать? Заржать жеребцом у Путина в бане?» могла бы стать крылатой. И сколько бы мэтр не отгораживался предисловием, трудно поверить, что персонажи вдруг заговорили у него в голове, как божий глас в зубе у президента Буша.

При всех достоинствах у «Ананасной воды для прекрасной дамы» есть один досадный просчет. Она явно проигрывает при сравнении с «Чапаевым и Пустотой» или ранними рассказами мэтра. Хотя человек, не знакомый с ними, наверняка останется доволен. Ольга Романцова

Статья напечатана на сайте GZT.ru