Стиг Ларссон. Человек, который ушел слишком рано

Ларссон давно уже не просто издательский феномен, а национальное достояние Швеции; его портрет вывесили прямо в аэропорту Арланда, а обычная стокгольмская парковая скамейка — на которую, однако, присаживался будущий автор «Девушек», чтобы перекинуться словцом-другим с юными скинхедами — вызывает десятиминутный приступ благоговения у толпы бездельников, выложивших двадцать евро за «Миллениум-тур»; толпы! — и это в феврале, в минус двадцать; что означает, что летом страна фактически превращается в «Ларссонленд». Людям мало одних романов о приключениях Блумквиста и Саландер; им интересно понять, что было в голове у не успевшего стать поп-звездой автора.

Петтерссон — журналист, на протяжении пяти лет работавший с Ларссоном в антифашистской газете «Экспо»; не понаслышке знавший своего коллегу, он не пытается выдать себя за Лучшего Друга Стига — а использует мемуарный элемент лишь для того, чтобы проиллюстрировать яркой деталью то или иное общее соображение. Несмотря на скромный объем — триста с чем-то страничек, — это гораздо больше, чем просто биография: очерк, в котором внятно описан контекст «Миллениума» — житейский, идеологический, политический, литературный; та самая подводная часть айсберга, который представляет собой феномен «Стиг Ларссон». Здесь есть и о бурной молодости Ларссона, и о семейной распре за его наследство, и отстраненный ревизионистский взгляд на то, до какой степени реальна ларссоновская картина Швеции, кишащей расистами и криптофаши­стами, и краткий очерк истории шведского детектива, и откуда взялась во втором романе странная глава про Гренаду, и каковы на сегодняшний день перспективы идей, за которые боролся Ларссон в разные периоды своей жизни, и на что Ларссон планировал потратить деньги за «Миллениум», и про генезис образа Саландер, и насколько сам Ларссон похож на своего Блумквиста.

Единственное, пожалуй (кто о чем, а вшивый про баню), о чем прямо не сказано в этой книге, — так это мотивы, по которым ларссоновская Пеппи Длинныйчулок оказалась наполовину русской. То есть мы узнаем, что Ларссон не раз бывал в России, что он написал однажды — вот бы прочесть его целиком — огромный репортаж о своей поездке по Транссибу; что он долгое время был сознательно антимосковским коммунистом; что фигурой, до сих пор объединяющей шведских националистов всех мастей, является король Карл XII — тот самый, который в «Полтаве»; что биография ларссоновского персонажа Рикарда Вангера напоминает историю джентльмена по имени Хальберг Куула, ставшего знаме­нитым благодаря своему высказыванию: «Война — это достойное ремесло, если это война с русскими»; лучшая шутка за всю книгу — цитата из лидера датских националистов Могенса Глиструпа, который заявил, что всю датскую армию следует распустить и заменить автоответчиком с записанной на нем фразой «Мы сдаемся!» на русском языке. Из всего этого можно сделать недвусмысленные выводы о том, до какой степени радикальным было решение Ларссона сделать свою главную героиню фрекен Залаченко.

Оставляя в покое баню, нельзя не признать, что петтерссоновский путе­водитель по «Ларссонленду» близок к идеальному; и если вот это и есть школа «Экспо», то это правда выдающаяся журналистская школа; вот так и надо писать не то что даже биографии, а — в широком смысле — сиквелы; так что если уж вы правда ерзаете, чем бы снять абстинентный синдром, то прочтите лучше Петтерссона (неисчерпаемый кладезь достоинств), чем глотать по инерции всякую детективную ахинею, подписанную скандинавскими фамилиями.


Материал с сайта «Афиша»