Американский писатель и драматург Торнтон Уайлдер трижды был лауреатом Пулитцеровской премии (в 1928, 1938 и 1943). Первую из этих высоких наград он получил за один из ранних романов — «Мост короля Людовика Святого».
Участник двух мировых войн, преподаватель Чикагского и Гарвардского университетов, он всю жизнь считал себя только учителем, но в то же время продолжал писать романы и пьесы, покоряющие сердца читателей по всему миру.
Мы отобрали 15 цитат из его книг:
| Увы, время идет, а сколько еще не прочитано. («Теофил Норт») |
| Нельзя требовать от человека мужества, лишая его возможности это мужество проявить. («День Восьмой») |
|
Двое могут быть одинаково добры, одинаково одарены, одинаково красивы, но не бывает двоих, которые любили бы друг друга одинаково сильно. («Мост короля Людовика Святого») |
| Все семьи живут в засушливом климате привычки, и люди целуют друг друга с тайным безразличием. Она видела, что люди ходят по земле в броне себялюбия — пьяные от самолюбования, жаждущие похвал, слышащие ничтожную долю того, что им говорится, глухие к несчастьям ближайших друзей, в страхе перед всякой просьбой, которая могла бы отвлечь их от верной службы своим интересам. («Мост короля Людовика Святого») |
| Никогда не спрашивай человека, во что он верит. Присматривайся к тому, как он поступает. («День Восьмой») |
| Надежда — продукт воображения. Отчаяние — тоже. Отчаянию слишком живо рисуются возможные беды; надежда — это энергия, и она побуждает ум испробовать все способы борьбы с ними. («Теофил Норт») |
| Чтобы иметь друзей, нужно доказать свое право на дружбу. («День Восьмой») |
| Как все богатые, он не способен был поверить, что бедные <...> могут по-настоящему страдать. («Мост короля Людовика Святого») |
| Безделье вызывает тягостные мысли об уходящем времени — вот что в нем хуже всего. («Мартовские иды») |
| Ответственность и есть свобода; чем больше решений ты вынужден сам принимать, тем больше ты ощущаешь свободу выбора. («Мартовские иды») |
| Жизнь тех, кто умеет надеяться, всегда полна счастливых совпадений. («День Восьмой») |
| Когда мы влюбляемся в человека, понимание его слабостей уходит куда-то в глубину нашего сознания, а возникающие у нас идеальные представления о нём являются не столько преувеличением его достоинств, сколько «рациональным» истолкованием его недостатков. («Каббала») |
| Беззаветное и самозабвенное обожание как бы позволяет предъявлять особые права на обожаемое существо, вплоть до права собственности. («День Восьмой») |
| Ни гениальность, ни смерть не избавляют от желания сказать о ближнее худое слово. («Каббала») |
| Многие никогда бы не влюбились, если бы не были наслышаны о любви. («Мост короля Людовика Святого»)
|
