Константин Дмитриевич Бальмонт (1867 — 1942) был одним из наиболее известных представителей Серебряного века русской поэзии. Талантливый поэт-символист, он оставил после себя 35 поэтических сборников и 20 книг прозы. Благодаря его переводам не одно поколение читателей познакомилось с творчеством Уильяма Блейка, Эдгара По, Оскара Уайльда, Шарля Бодлера и многих других выдающихся литераторов. Он был удивительным человеком и настоящим художником слова.
О том, что думали о личности и творчестве Бальмонта его современники, читайте в нашем материале.
Максимилиан Волошин
Кто же Бальмонт в русской поэзии? Первый лирический поэт? Родоначальник? Выше он — или ниже других живущих? Его нельзя сравнивать. Он весь — исключение. Его можно любить только...
Марина Цветаева
Если бы мне дали определить Бальмонта одним словом, я бы не задумываясь сказала: — Поэт. Не улыбайтесь, господа, этого бы я не сказала ни о Есенине, ни о Мандельштаме, ни о Маяковском, ни о Гумилеве, ни даже о Блоке, ибо у всех названных было еще что-то, кроме поэта в них. Большее или меньшее, лучшее или худшее, но — еще что-то. Даже у Ахматовой была — отдельно от стихов — молитва. У Бальмонта, кроме поэта в нем, нет ничего. Бальмонт: поэт: адекват. Поэтому когда семейные его, на вопрос о нем, отвечают: «Поэт — спит», или «Поэт пошел за папиросами» — нет ничего смешного или высокопарного, ибо именно поэт спит, и сны, которые он видит — сны поэта, и именно поэт пошел за папиросами — в чем, видя и слыша его у прилавка, никогда не усумнился ни один лавочник. На Бальмонте — в каждом его жесте, шаге, слове — клеймо — печать — звезда — поэта.
Константин Паустовский
Он заговорил тягучим голосом. После каждой фразы замолкал и прислушивался к ней, как прислушивается человек к звуку рояльной струны, когда взята педаль.... После перерыва Бальмонт читал свои стихи. Мне казалось, что вся певучесть русского языка заключена в этих стихах.
Тэффи
Бальмонт любил позу. Да это и понятно. Постоянно окруженный поклонением, он считал нужным держаться так, как, по его мнению, должен держаться великий поэт. Он откидывал голову, хмурил брови. Но его выдавал его смех. Смех его был добродушный, детский и какой-то беззащитный. Этот детский смех его объяснял многие нелепые его поступки. Он, как ребенок, отдавался настроению момента, мог забыть данное обещание, поступить необдуманно, отречься от истинного.
Иван Бунин
Бальмонт был вообще удивительный человек. Человек, иногда многих восхищавший своей «детскостью», неожиданным наивным смехом, который, однако, всегда был с некоторой бесовской хитрецой, человек, в натуре которого было немало притворной нежности, «сладостности», выражаясь его языком, но немало и совсем другого — дикого буянства, зверской драчливости, площадной дерзости. Это был человек, который всю свою жизнь поистине изнемогал от самовлюбленности, был упоен собой, уверен в себе до такой степени, что однажды вполне простодушно напечатал свой рассказ о том, как он был у Толстого, как читал ему свои стихи и как Толстой помирал со смеху, качаясь в качалке. Ничуть не смущенный этим смехом, Бальмонт закончил свой рассказ так: «Старик ловко притворился, что ему мои стихи не нравятся!»