РейтингиВладимир Войнович — один из наиболее ярких писателей своего поколения, создатель «русского Швейка», Ивана Чонкина, и автор романа-антиутопии «Москва 2042». Несмотря на свой преклонный возраст, Владимир Николаевич продолжает активно работать. В 2016 году вышли три его книги: «Путем взаимной переписки», «В стиле Андре Шарля Буля» и «Малиновый пеликан».
Мы поговорили с писателем о его творческих планах, узнали о политических взглядах Чонкина, и обсудили с чего стоит начать молодому писателю.
Владимир Николаевич, в интервью Дмитрию Быкову вы сказали, что глубинная Америка, это, по сути, сбывшаяся русская мечта. Теперь эта настоящая глубинная Америка выбрала Трампа, как вы относитесь к этому факту?
Я к этому факту отношусь двояко. Во-первых, эти выборы подтвердили, что американская демократия — это естественная демократия, что никакие кланы не могут предугадать результат, не могут поставить своего преемника и не могут держать одну и ту же линию бесконечно. Были брошены большие силы на одно, а народ выбрал другое — это торжество демократии. Удачный ли выбор? Не знаю. Я в этом сомневаюсь, но выбор есть выбор, а дальше мы посмотрим. Мне это напоминает выборы Рейгана, который, на тот момент, тоже был уже пожилым человеком. Многие в нем сомневались, говорили, что он актер, что не справится, а он оказался очень сильным президентом. Поэтому загадывать не буду.
В третьей книге про Чонкина герой оказывается в США и становится преуспевающим фермером. За кого бы он, по-вашему, голосовал? За Трампа или за Клинтон?
Чонкин бы голосовал за Трампа.
Почему?
Потому что он относится к его электорату: не очень образованные белые американцы. Чонкин, представитель среднего класса, занимающийся простым бизнесом, и он может уважать Трампа, как человека, достигшего в бизнесе больших успехов.
Итальянский писатель Итало Кальвино сказал, что, цитирую, «в тяжелые времена возникает миф об идеальной стране. Такой была Германия у Тацита и мадам де Сталь. Это утопия, подчас, имеет с реальностью мало общего, но она не бесполезна, более того, иногда ее требуют обстоятельства». Вот если не Америка, то какая страна, из реально существующих, могла бы стать утопией для нас?
Идеальных стран не бывает, но есть наиболее подходящие для жизни. Такими являются страны Западной Европы. Америку я люблю, но думаю, что ее устройство очень своеобразно, а Западная Европа нам все-таки ближе. Идея в том, что эти страны соблюдают общие принципы. Русские очень боятся лишиться какого-то своего своеобразия, если примут общие правила поведения. А ведь в Западной Европе немцы все равно остаются немцами, англичане — англичанами, а французы — французами и все очень сильно друг от друга отличаются.
При этом принципы построения общества все равно существуют, и нам бы это очень хорошо перенять. Идеального общества нет нигде, оно невозможно, но возможна среда, в которой люди живут мирно, без войн, и где стабильность их жизни гарантируется регулярной сменяемостью власти, а не той властью, которая остается у руля непростительно долго.
Давайте вернемся в мир литературы. Скажите, как вы отнеслись к присуждению Нобелевской премии Бобу Диллану?
Никак, потому что я не знаю ничего про него.
Поговорим про Россию. Кто, по-вашему, из современных отечественных авторов мог бы получить Нобелевскую премию?
На такие вопросы я не отвечаю, Премию часто присуждают таким неожиданным персонажам, как Боб Диллан, судя по откликам других. Так что я просто не берусь ничего предсказывать и никого рекомендовать.
Хотелось бы задать вопрос про Александра Зиновьева. Прошло уже десять лет со дня его смерти. Многие его поздние труды и «концепция глобального человейника», на которую так любит ссылаться Дмитрий Быков, оказались пророческими. Не могли бы вы сказать что-нибудь о его поздних работах?
Я за его поздними работами особенно не следил и точно сказать не могу, но я хорошо знал его лично и могу сказать, что он — человек парадоксального мышления. Он мыслил вопреки текущему настроению: когда советскую власть надо было хвалить, он ее ругал, когда ее стали все ругать, он начал ее хвалить. На том, что он противоречил текущему настроению, построено все, что он писал. Повторюсь, последние его труды я не читал, но характер человека не так сильно меняется за годы, и я думаю, что он продолжал в том же духе.
Потихоньку уходит из жизни поколение шестидесятников. В этом году не стало Фазиля Искандера и Новеллы Матвеевой. Какой, на ваш взгляд, след, оставило это, во всех смыслах, замечательное поколение в культуре и литературе?
По-моему, очень заметный след. Я даже не знаю, что про это можно еще сказать. Нашему поколению, выросшему в 60-е, я имею в виду — выросшему как прозаики и поэты, просто очень повезло, что мы пережили молодость при Сталине и созрели к 60-м годам, когда страна оказалась готова к переменам. Это время — время оттепели — теперешние люди недооценивают и не понимают. А это был дух свободы, освобождение от страха сковывавшего все в сталинскую эпоху и слепой веры в коммунистическую химеру, когда люди поголовно жили в страхе. Наступила первая либерализация, первые амнистии заключенных. В литературе власть позволила гораздо больше, а потом уже и мы выходили даже за те рамки, которые нам очертила руководящая Коммунистическая Партия Советского Союза. В 60-х годах состоялось целое поколение, часть которого во времена застоя была загублена.
А какое время напоминает нынешний период в России?
По-моему, нынешний период опять напоминает эпоху застоя: общество замерло, и живет ожиданием каких-то перемен, которые неизвестно когда наступят и наступят ли вообще.
В связи с этим вопросом у меня следующий: про молодое поколение российских писателей. Кого из них вы могли бы отметить?
Я не берусь отвечать на это, потому что молодых писателей я знаю очень мало. Думаю, я здесь не буду достаточно компетентным. Надо следить, а я уже не так слежу за состоянием сегодняшней литературы.
Хорошо, давайте теперь поговорим о вашем творчестве. Над какой книгой вы сейчас работаете? О чем она будет?
Ну, если в двух словах, эта книга о сегодняшнем дне, о России. Современные герои разного возраста. Место действия — областной город. Ну а дальше я просто не хочу распространяться. Как писал Окуджава: «Вымысел — не есть обман./Замысел — еще не точка».
Вы же еще и автор замечательных пьес. Я помню вашу авторскую читку в Доме актера. Пьеса «Трибунал», 2013 год. Над какими пьесами вы работаете теперь?
Дело в том, что драматургию, как жанр, я очень люблю. Даже в прозе я больше всего люблю писать реплики героев, прямую речь. Но конкретных замыслов у меня пока нет. Есть какие-то смутные идеи, вряд ли я их осуществлю. Видите, я вам все какие-то уклончивые ответы даю. Но не потому, что я так хочу, а потому, что у меня самого нет определенного ответа.
Ну и раз уж зашел разговор о драматургии, то хотелось бы знать ваше мнение и по этому поводу. Кого из ныне живущих авторов вы бы отметили?
Ну вот опять же. Мне сложно ответить на ваш вопрос. Поскольку я живу очень далеко от Москвы, я старый человек и очень мало езжу в театры. Однажды я собрался на спектакль, когда доехал до МКАД, было уже семь вечера, спектакль начался, пришлось повернуть обратно.
Выбраться куда-то для меня целое дело, поэтому и представление о современном театре — отрывочное. Ну вот я был, например, в Театре.doc, там что-то видел, мне очень понравилось. Не непосредственно, но по косвенным признакам я вижу, что театр сейчас переживает очень хорошее для себя время, чувствуется некоторое оживление. Аргументировать я это не могу, это только ощущение.
И напоследок: вопрос о вашей творческой кухне. Когда вы пишете, как вы представляете себе идеального читателя? Не могли бы вы обрисовать портрет?
Когда-то у меня был круг друзей, которых я собирал и читал им очередную вещь. Они-то и были мои идеальные читатели. Идеальный — это тот, который в принципе меня принимает, но и может с чем-то не согласиться, что-то подсказать, где-то похвалить, где-то покритиковать, но трезво. Есть такие читатели, которые меня, либо другого писателя, заранее отвергают, критикуют буквально все, что написано. Такой читатель просто неинтересен, так же как неинтересен читатель, который все одобряет. Я очень любил читать вслух, поэтому и любимыми читателями были те, кто слушает, реагирует, отвечает на мой юмор, который, как говорят, у меня есть.
Благодарю. И тогда последний вопрос: какие советы вы бы дали начинающим писателям?
Во-первых, надо решить — писатель ты или нет. Потому что для многих людей, которые считают, что у них большой талант, жизнь превращается в ад, потому что таланта, на самом деле, нет. Они пытаются продолжать, в итоге все это превращается в трагедию.
Я знаю людей, которые все бросали ради того, чтобы писать, но у них ничего не получалось. И чем больше у них не получалось, тем упорнее они шли в этом направлении. И это была катастрофа для них самих и их семей. Поэтому самое главное — трезво относиться к себе. Когда начинаешь писать, надо отличать, что у тебя получается, а что — нет. Здесь зазнайство очень вредно, но все-таки должна быть и уверенность в своих силах. Нужно трезво оценивать самого себя, видеть и достижения, и провалы, это первое. Потом, важно понимать, чего ты хочешь от литературы. Есть люди, которые идут в литературу за славой и за деньгами, надо иметь в виду, что литература очень редко приносит и то, и другое. Многие писатели — люди безымянные, из миллионов выделяются единицы.
Если вы хотите иметь большие тиражи и гонорары, то нужно выбрать один из популярных жанров, фэнтези, детектив или любовный роман, и совершенствоваться в нем. Знаете, на факультетах журналистики в западных университетах учат тому, что человек, помимо серьезного издания, должен уметь работать и в бульварной прессе. Вот так же и с литературой, которая приносит доход.
Есть отдельные писатели, они-то как раз самые талантливые. Они свободны, и в то же время — совсем не свободны. Их талант заставляет их писать только то, что они хотят, и когда они пишут, они не думают ни о славе, ни о деньгах. Об этом они думают уже после, когда текст закончен. Как писал Пушкин: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать».
Итак, повторюсь: будущему писателю сначала нужно оценить свои силы, затем выбрать жанр, а если у него есть талант, то он сам подскажет автору, куда идти дальше. Он может достичь большой славы и заработков, а может не достичь ни того, ни другого. Он может даже стать известным и почитаемым писателем, но это не всегда сопряжено с внешними успехами и материальным достатком.
Интервью брал Павел Соколов, главный редактор сайта eksmo.ru.
