Рейтинги
— Иван Иванович, вы не раз подчеркивали, что создаете настоящие классические детективы, а не приключенческие или криминальные романы с элементами детектива. В чем разница?
— Американский писатель Уиллард Хантингтон в своих 20 правилах для пишущих детективы очень четко сформулировал требования к жанру. Главное — это придумать загадку, хитроумный секрет. В английском для этого даже есть специальное слово — gimmick. А потом необходимо придумать для этого секрета разгадку. Причем в настоящем детективе читатель должен получать столько же подсказок, сколько и сыщик, иначе это не детектив. Если выражаться языком игроков, у читателя должно быть такое же количество козырей.
— Улики под определение козырей попадают?
— Если сыщик где-то что-то подсмотрел или увидел след и начал сравнивать его с отпечатками обуви, и таким образом вышел на убийцу, то это не детектив, а криминальный роман с элементами детектива. Тут как с водкой. Чистая водка одна — 40 градусов, а все остальное — самогонка. Нельзя, чтобы имя преступника узнали, обращаясь к сверхъестественным силам. Плохо, если злодеем оказывается полицейский, начальник сыскного или товарищ прокурора. Если в книге есть подобные вещи, то значит, автор не смог додумать загадку до конца и детектив у него не получился.
— Где вы берете вдохновение для поиска загадок и разгадок?
— Практически мне приходится становиться преступником и до конца придумывать убийство, начиная с метода. Чтобы придумать убийство с помощью капсульного ружья, мне пришлось идти в музей и смотреть, как работает это ружье. Или для одной из своих книг я отправился в серпентарий, где замучил смотрителей своими вопросами про питонов. Потом, когда убийство придумано, надо предложить читателю подсказки, чтобы поставить его на место сыщика.
— Не сложно следовать правилам жанра, которые были сформулированы почти сто лет назад?
— Я немного подстроил их под себя. Скажем, там говорится, что в детективе не место кропотливой проработке характеров или любовной линии. В моих романах есть и то, и другое. У каждого из моих персонажей есть судьба и прошлая жизнь. Кроме того, я позволяю себе экспериментировать с формой. Например, в романе «Кровь на палубе» по нечетным главам идет исторический роман об эпохе Екатерины II, а по четным — герметичный детектив на пароходе «Королева Ольга», события 1910. Эти две линии связаны между собой, они перекликаются.
— Время действия своих детективов вы выбирали специально, чтобы не было соблазна подключать криминалистов с их современными технологиями?
— Не только поэтому. На самом деле, уголовные дела прошлого мало отличаются от настоящего. Я заинтересовался дореволюционным Ставрополем еще в советское время, когда информации об этом было мало. Много интересного мне рассказывала соседка-бабушка Надежда Николаевна Кулешова, которая в свое время работала поваром в духовной семинарии. У меня события развиваются с 1907 года. В 1907 году закончилась первая русская революция, страна стала приходить в себя. До Первой мировой войны оставалось еще 7 лет, и за этот период страна сделала большой скачок. Это время, когда шло бурное развитие экономики, промышленности. Опять же Кисловодск, который становится местом действия романа «Убийство на водах», в тот период вообще был таким русским Монте-Карло: рулетка, картежные игры, светская публика. Представьте, перед сезоном в город приходило два вагона карт, и эти два вагона полностью выбрасывались. Это место, где все было разрешено.
— А чем объясняется любовь читателей к ретро-детективам?
— Я бы выделил две категории читателей. Одним нравится читать именно про ту эпоху. Им все равно, что происходит с героями, как развивается сюжет, им больше интересен дореволюционный антураж. Скажем, у многих моих коллег, считающих, что они пишут исторические детективы, самого детектива нет, зато есть убийство, погони и — самое главное, что нравится публике — описание старой жизни, которая иногда превращается в нереальную лубочную картинку прошлого. А другая часть читателей любит, как раз, детектив, то есть логическое разгадывание сыщиком преступления. Такой детектив заставляет думать. А это, к сожалению, не все хотят делать. По моему мнению, место действия не должно заслонять сюжет. Детектив должен быть на первом месте. Антураж — это фантик, а сам детектив и сюжет — это начинка.
— Опыт работы адвокатом помогает в работе над книгами?
— Помогает в плане описания судебного процесса того времени, допроса. Я 20 лет работаю адвокатом и часто вижу моменты, которые другие недодумывают, недоделывают. Скажем, я знаю маленькие секреты, как сорвать допрос или очную ставку, и могу использовать эти знания. Опять же адвокат относится к преступникам по-своему. Поскольку я работал адвокатом, то всегда показывал, что двигало ими. Ведь никто не идет на преступление с радостью, а потому я всегда пытаюсь понять преступника и разобраться в истоках его падения.
— Часто удается пообщаться с читателями?
— Недавно я принимал участие в фестивале «Библионочь». В первой части наша краевая библиотека имени М. Ю. Лермонтова устроила театрализованное представление по мотивам моих книг, в котором принимали участие сами работники и актеры-любители. В нем было и убийство, и расследование. Актеры сыграли прекрасно, они практически показали, что из моих книг могли бы получиться интересные пьесы. А уже после этого я отвечал на вопросы читателей.
— Не планируете попробовать себя в новых жанрах?
— Сейчас готовится к выходу сборник детективных рассказов «Поцелуй анаконды». Я также мечтаю написать роман о поколении 90-х. Только вот не знаю, когда для этого выберу время.