Рейтинги
Об изначальности курицы или все же яйца схоласты спорят до сих пор. А вот в философском диспуте «Что было раньше — слово или образ?» первенство специалисты отдают слову. Оно создает образ. Впрочем, нынешняя наша клиповая телекультура уже освободила людей от необходимости — для кого-то тягостной, для кого-то сладостной — постигать слово, чтобы создать себе образ. Теперь в ходу сформированные за нас образы.
И вот тот, кто формирует тех, кто будет формировать для нас образы, восстал против клишированного восприятия жизни. Отверг фастфудовский интеллектуальный процесс. Встал на защиту печатного слова. На защиту книги. Уж если декан Высшей школы телевидения МГУ Виталий Третьяков, презрев свой цеховой интерес, вступился за книгу («Известия», 10 июня с.г.), более того: признал, что телевидение массового читателя больше не воспроизводит, то, видать, и впрямь у нас с книжным делом тревожно.
Удручающая статистика в сфере книгоиздания, приведенная в статье, говорит сама за себя. И неважно, что, согласно более поздним данным, по ряду позиций наблюдается приостановка печального тренда. Оборот отрасли достиг 50 млрд руб. Наш книжный рынок остается самым крупным в Европе и оценивается в 2,1 млрд долл. По числу изданных наименований Россия с хорошим заделом перешагнула 100-тысячный рубеж и вышла на 3-е место в мире. За первое полугодие выпущено книг и брошюр тиражом почти 350 млн экз. — на порядок больше, чем за тот же период минувшего года. Все так. Но важно другое. Видный эксперт бьет тревогу: страна утрачивает массового читателя. Действительно, по данным Российского книжного союза, почти половина россиян книг не читает.
Существовал некогда лукавый стереотип: СССР — самая читающая страна в мире. Лукавый, потому что был производным от деления тиражей на душу населения. Да, тиражность была выше Монблана — за счет классиков марксизма-ленинизма и партийных документов. Да только вот едва ли достигали хотя бы высоты предгорий тиражи книг, ради которых граждане горбатились под грузом макулатуры.
Поэтому не стоит сравнивать нынешнее издательское дело с советским. Тогдашнее государственное попечение просвещения, помимо, между прочим, классной фундаментальной подготовки, концентрировалось на индоктринации, отвергало общечеловеческие ценности, духовный опыт предков, оставляло людей зашоренными. В общем, как сказал Солженицын, была «образованщина». Но почему ей на смену пришла и вовсе «необразованщина»? А ведь взращивание образовательного, интеллектуального потенциала нации сродни процессу длительного наращивания вокруг песчинки того, что потом станет жемчужиной.
Уровень присутствия книги в процессе развития гражданина определяет духовную и политическую культуру населения, защищенность личности и общества от последствий различных кризисных явлений. В конце концов, магнетизм доброй книги образует силовое поле, формирующее систему национальной безопасности России. Что есть мотивация защитника Отечества от внешней угрозы и террористических вылазок внутри страны? Что вообще есть мотивация граждан, для которых Россия — не «эта страна»? Она — производное от духовности, основанной на чтении. От убежденности в справедливости ценностей, которые оказываются под угрозой. Система ценностей складывается в ходе познания через книгу, наполнения духовного мира человека ценностными представлениями, выработанными предками и вырабатываемыми выдающимися современниками. Ведь в XXI веке национальная безопасность, суверенитет страны определяются не количеством танков, а конкурентоспособностью экономики, помноженной на убежденность гражданина в нравственности своей страны, ее морально-политическом праве быть в первых рядах международного сообщества. Именно книга способствует тому, чтобы добиться сочетания наших традиционных ценностей — главенство духовного над материальным, готовность жертвовать собой ради благого дела, патриотизм и желание жить в согласии с интересами страны — с современными технологиями, со свежим взглядом на внешний мир.
Чего сегодня на нашем книжном рынке не хватает, так это качественной отечественной литературы для детей и подростков, научной и научно-популярной литературы. Можно эту проблему решить миллиардом долларов, о котором говорится в статье Виталия Третьякова?
Вот уже который год действует федеральная целевая программа «Культура России», в рамках которой выделяются средства на поддержку новых социально-значимых издательских проектов. На сайте «Роспечати» все прописано: и научная литература, прежде всего по новым направлениями науки и новым технологиям, и научно-популярная, и детская, и новые комментированные издания отечественной классики, и новые справочно-энциклопедические издания — подавайте, дорогие издатели, свои предложения на конкурс! Да только вот от заявок именно по этим направлениям, увы, не разбегаются глаза у экспертной комиссии. Выбрать особенно не из чего. Так что изменит здесь вожделенный миллиард долларов?
Уж если вкладывать серьезные деньги в издательское дело России, то начинать надо с другого. С формирования грамотного, квалифицированного, серьезного читателя. Именно на это нацелена Национальная программа поддержки и развития чтения, разработанная Российским книжным союзом совместно с Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям. Но она так и не обрела статус ФЦП с соответствующим бюджетным финансированием. Хочется надеяться, что правительство, разобравшись с последствиями кризиса, вернется к этой актуальной гуманитарной задаче. Начнет действовать эта программа — сформируется качественно иной спрос на качественно иную книжную продукцию. Совместные усилия издателей, библиотекарей, педагогов, СМИ, представителей государственной власти и общественных организаций создадут новые условия для формирования в стране интеллектуального человеческого капитала. А это в свою очередь даст возможность издателям заработать тот самый миллиард долларов (а может, и больше), выпуская серьезную, качественную литературу массового интеллектуального спроса.
Сегодняшний издатель просветительскую миссию своего бизнеса осознает, но возврата к «добрым старым временам», когда государство формировало издательские тематические планы и под них выделяло деньги, он не хочет. Сегодняшний издатель хочет работать с государством на условиях равноправного частно-государственного партнерства. Нужна государству та или иная тематика? Закупите ее для массовых библиотек, минимизируйте по данной тематике налоги, дайте налоговые каникулы тем, кто в трудное кризисное время развивает книготорговые сети, чтобы книги данной тематики наличествовали во всех книжных магазинах страны, снизьте тарифы на пересылку по почте печатной продукции. И издательское сообщество будет инвестировать в развитие книжной культуры.
В статье Виталия Третьякова говорится о модненьких ныне в определенных кругах роскошных изданиях в сафьяновых переплетах с золотыми обрезами. Хорошо хоть так. Книга все-таки. А то ведь на поток поставлено изготовление книжных муляжей с описанными автором внешними свойствами, а внутри — полость, в которую вложена бутылка французского коньяка. Помнится, Смердяков из «Братьев Карамазовых» рассуждал о благостях, которые свалились бы на Россию, если бы в 1812 году «умная нация, французы, покорила бы весьма глупую и присоединила к себе — совсем даже были бы другие порядки». С тех пор смердяковщина — олицетворение озлобленного желания откреститься от национального первородства, перелицевать духовное мироощущение соотечественников, навязать им, если хотите, стандартизированное клиповое сознание. Была бы его воля, он превратил бы знаменитую книжную лавку Александра Смирдина на Невском, открытую в пушкинскую пору и ставшую предтечей массового издательского дела в России, в этакий эпатажный винный погребок. Электронная поп-смердяковщина и сейчас обложила книгу.
Солидаризируюсь с Виталием Третьяковым: «книгу — под защиту». И да отторгнет лавка Смирдина притязания Смердякова!
