Рейтинги
Обращаясь к собравшимся на стенде «Эксмо» посетителям выставки, Юрий Буйда признался, что с польского языка его фамилия переводится как «сказочник», «рассказчик историй и небылиц»:
«Художественное произведение – это, безусловно, не документальная литература, в нем присутствует авторское понимание жизни, авторские наблюдения. Однако очень важно, чтобы автор писал о том, что знает, в чем он «варился», что станет основной для работы его авторского воображения. Наверное, писатель – именно тот, кто может увидеть и запечатлеть то, что до сих пор не замечал никто другой».
Сборник новелл «Жунгли» – метафора современной России, дикой и необузданной, несущейся к бездне и чудом удерживающейся на самом ее краю. Там, где заканчиваются прямые асфальтовые дороги и гаснут огни больших городов, начинаются непроходимые жунгли, где тоже живут, любят и страдают – удивительные люди, герои Буйды. По словам автора, эта книга – его попытка взглянуть на непридуманную Россию:
«Жунгли» – это придуманный непридуманный мир. Люди, которые на первый взгляд совершенно не похожи на нас с вами, сталкиваются с теми же проблемами, что и мы; они чувствуют так же, как и мы, но проявляют свои чувства иначе. Порой кажется, что эти люди ужасны, однако если внимательнее присмотреться к ним, мы не найдем в них ничего ужаснее того, что уже есть в нас самих. Если понимать это – отношение к ним меняется».
Роман «Третье сердце» рассказывают о том, что правда и реальность человеческой жизни познаются через боль. Физическую и душевную. Ни прекрасная невинная юность, ни достойная, увитая лаврами опыта зрелость не ограждают героев Буйды от слепящего ужаса повседневности. Каждый день им приходится выбирать между комфортом и конформизмом, правдой и правдоподобием, истиной и ее видимостью. Несмотря на то, что действие книги разворачивается в начале XX века во Франции, Юрий Буйда считает, что описанные события актуальны и сегодня:
«Этот роман – история о человеке, который что-то о себе вспомнил. И благодаря этому что-то понял и почувствовал – в себе, окружающем мире. Наша память избирательна, наша повседневная память – это скорее беспамятство. Мы очень боимся помнить и вспоминать, стараемся проходить мимо каких-то моментов в нашем прошлом, подменять понятия… Однако в любые времена встреча с собственным прошлым, со своей памятью – это и есть встреча с собой».