Рейтинги
Дженнифер А. Нильсен — популярная американская писательница, автор бестселлеров The New York Times и USA Today. Мы публикуем отрывок из ее фэнтезийного романа «Игра предательницы».
***
Дэрроу гнал ороподов вперед, но карета уже замедляла ход. Плохой знак. Я осторожно, насколько хватило духу, выглянула из-за угла. Впереди, на дороге, стояли четверо всадников — темные силуэты на фоне восходящей луны. Кто они? Неизвестно, но численное преимущество было на их стороне.
Руки дрожали, но я постаралась успокоиться. Так было нужно. За подвязкой на бедре я держала нож. На такой вот непредвиденный случай. Селия и оружие — вещи несовместные, и на нее рассчитывать не приходилось, но Дэрроу был вооружен хорошо, и я могла помочь ему. Шансы оставались.
Дэрроу еще раз оглянулся и, оценив мое положение, крикнул:
— Я поверну сейчас карету в сторону и придержу ороподов, а ты прыгай.
— А как же Селия?
— Это кораки. Им нужна ты.
Я выругалась, чем в других, обычных, обстоятельствах рассмешила бы Дэрроу и лишила дара речи своего отца. Но если для каждого крепкого словца есть подходящий случай, то для моего проклятия лучшего момента было не найти. Две стороны, семья Даллисоров и клан Халдериан, известный повсеместно как клан Изгнанных, уже не первый год соперничали за контроль над Анторой. Вплоть до последней войны Даллисоры имели преимущество как в численности, так и во влиянии и чаще всех прочих занимали королевский трон. Сейчас мы просто были могущественнее. Все Даллисоры во главе с моим отцом и совместно с армиями прочих приверженцев Эндрика образовывали то, что называлось Доминионом. Нехватка любви со стороны населения компенсировалась нашими требованиями уважения и тем фактом, что Доминион — это навсегда, и он никуда не уйдет. Во всяком случае, из-за Изгнанных. Их клан так и не оправился от поражения в войне, из которой вышел слишком слабым и растерзанным, чтобы бросить вызов сильнейшему. Гораздо большее беспокойство причиняли повстанцы-кораки. Эти люди ненавидели Доминион и не хотели больше ждать, пока Изгнанные воспрянут снова.
За семь лет коракского восстания Доминион так и не сумел нанести им решающее поражение. Кораки подрывали нашу страну изнутри. Интересно, нет ли у них схожих планов в отношении меня?
— Кестра, пора бежать! — прошипел Дэрроу, и ужас полоснул сердце. Дэрроу учил меня, что делать в таких вот обстоятельствах — я это знала, — но все его уроки вылетели из головы. Я вдруг снова почувствовала себя слабой, беззащитной девочкой, какой была три года назад и которая ежилась от страха, ожидая, что ее вот-вот убьют.
Нет, я знала, что делать. Прыгай. Прячься. И беги без оглядки. Вот чего хотел от меня Дэрроу.
— Давай, Кестра! Быстро! — Его требовательный голос вывел меня из оцепенения.
Я прыгнула и сразу же попыталась перекатиться, но сильно ударилась плечом о землю и коленом о камень. Тем не менее я быстро вскочила и, пригнувшись, помчалась вдоль дороги. До ближайших деревьев было недалеко.
За спиной у меня прозвучал голос, требующий, чтобы Дэрроу остановился. Ничего другого, кроме как подчиниться, ему и не оставалось. Дверцу кареты Селия закрыла, но я представила, как она сидит там, забившись в уголок, съежившись от страха.
Дэрроу поднял руки.
— Денег у нас немного. Забирайте, что есть.
— Деньги нам сегодня не нужны, — отозвался голос. — Кораки берут только то, что требуется. — Секундная пауза... — И того, кого хотят.
Беги.
В голове у меня это слово прогремело так, что заглушило стук сердца и пульсацию крови в ушах. Проявив чуточку ловкости и изворотливости, я могла ускользнуть от мятежников в густом придорожном лесу. Но что тогда ждет Дэрроу и Селию? Как эти разбойники поступят с ними? Мне приходилось слышать о жестокости кораков, об их готовности убивать. Можно ли бросить преданных слуг, если цель кораков — я сама?
Подтянув юбку вверх и не выпрямляясь, я вытащила кинжал и перебралась на более удобное для наблюдения место. В свете луны были видны восемь лошадей; несколько всадников стояли на дороге с дисковыми луками наготове. В Доминионе это оружие предназначалось для вертикальной стрельбы и уступало в размерах лукам кораков, рассчитанным для ведения горизонтального огня. Кроме того, диски у них выскальзывали автоматически из кармашка непосредственно на тетиве, что объясняло тот факт, как относительно небольшой группе повстанцев удавалось провести успешную атаку.
— Всем, кто в карете, — выйти! — Я не видела человека, отдавшего приказ, и поняла лишь, что он сидит верхом на коне посередине дороги. Селия вполне могла бы остаться в карете — нужно было только закрыть окно и дверь, чтобы поставить перед нападавшими нелегкую задачку.
Но этого не случилось. Моя служанка уже открыла дверцу и вышла с поднятыми руками.
— Пожалуйста, пощадите! Здесь сейчас никого больше нет.
Сейчас? Я едва сдержалась, чтобы не застонать от огорчения. Прислуживала Селия хорошо, но вот своими мозгами пользовалась по назначению не всегда.
Какая-то девица в костюме для верховой езды и ладно подогнанной тунике ловко спешилась, схватила Селию за руку и, подтащив к всадникам, рывком заставила опуститься на колени. Я снова выругалась себе под нос. Ороподы не знали ее запаха и, почуяв его, вполне могли укусить. Впрочем, запах кораков эти скакуны знали не лучше. Если попытаться освободить ороподов, какой урон они могут нанести нашим врагам? С другой стороны, опасности не миновать и Селии.
Второй повстанец быстро обыскал карету, отметив, что ее железный каркас очень даже ценен для самих кораков. Третий открыл мой сундук и принялся выбрасывать лежавшие там платья, посчитав, наверное, что сундук может послужить прекрасным тайником.
— Должно быть, выпрыгнула. Всем — приступить к поискам! — Он прибавил голоса. — Кестра Даллисор, ради своего же блага, сдайся!
Они знали мое имя! Я-то думала, что за эти три года его забыл даже мой отец, а вот повстанцы помнили. Но зачем им я? Даллисорских семей немало, и они могли легко выбрать другую цель, другую дочь, более ценную для Доминиона. Скорее всего, моя жизнь не имела для кораков никакого значения. Вот и еще одна причина для беспокойства. Растянувшись цепью, они двинулись к лесу, а я укрылась за двумя соседними буками, надеясь на то, что густые ветви скроют меня от лунного света.
Я ждала, крепко сжимая рукоять кинжала, приготовившись убивать.
Два корака прошли так близко, что я даже уловила идущую от них вонь. Первый был примерно одного с Дэрроу возраста, и в глаза мне бросились неестественные белые волосы и длинный нож с раздвижными лезвиями в правой руке. Носить такое оружие разрешалось только солдатам Доминиона. Вонзив клинок в жертву, солдат нажимал на рычаг, и две половинки лезвия расходились. Страшно даже представить, какую боль должно быть испытывал перед смертью несчастный.
Второй следовал за первым на некотором удалении и был немного моложе, заметно ниже и примерно вдвое худее. Шел он нерешительно и, когда под ногой хрустел прутик или ломалась веточка, вздрагивал и замирал, не дыша. Его-то я и выбрала мишенью.
Как только корак поравнялся со мной, я выступила из-за деревьев, схватила его за руку, рванула к себе и прижала к плечу кинжал, острием вниз.
— Отпустите нас! Или я убью вашего человека!
— А, это вы, госпожа. — Тот, что говорил от имени кораков, повернулся ко мне и склонил голову. — Проблема в том, что вы можете убить только одного из наших, а у меня двое ваших. Посчитайте сами.
Под коленом у Дэрроу был спрятан лук с уже заряженным черным диском. Воспользовавшись моим появлением как отвлекающим маневром, он медленно наклонился, но прежде чем успел выпрямиться, серебряный диск одного из повстанцев разрезал ему живот. Дэрроу согнулся и рухнул на землю. Из глубокой раны обильно хлынула кровь.
Я вскрикнула и ткнула своего пленника кинжалом, да вот только мой удар не оказался смертельным. Лучше погибнуть в бою. С этой мыслью я бросилась вперед, решив сражаться до конца. И тут меня догнал и остановил полный боли крик Дэрроу.
В карете у нас лежал порох для прижигания ран. У меня еще оставался шанс спасти Дэрроу и Селию. Но только не с помощью оружия.
— Брось нож! — крикнул мне кто-то. — Или мы и эту тоже убьем! — Незнакомец поднес клинок к горлу Селии, и ее глаза расширились от ужаса.
— Отпустите ее и не мешайте мне спасти возницу, — возразила я. — Потом и нож брошу!
Кто-то схватил меня сзади, и лезвие блеснуло уже у моего горла.
— Нет, — прошипел голос. — Никаких приказов ты уже не отдаешь, принцесса. Брось нож.
Даже просто стоять требовало немалых усилий. Все три года, живя в Лавовых полях, я жаждала приключений, волнений, чего-то большего, чем обеденных сюрпризов от поварихи или покупок Селии на рынке. Теперь, хлебнув этих самых приключений и волнений, я ничего не желала так сильно, как возвратиться в то тихое местечко и кануть в безвестность.
Я закрыла глаза и выронила кинжал.
Три года тренировок у Дэрроу и упущенный шанс убежать. Все это — моя вина. И вот теперь я стала пленницей повстанцев.
