Рейтинги
«Охотники за нацистами» — документальная книга известного британского журналиста Эндрю Нагорски. В ней рассказывается история группы энтузиастов, которые посвятили свою жизнь преследованию и разоблачению военных преступников Третьего рейха, избежавших наказания после окончания Второй мировой войны. Мы публикуем из нее отрывок.
Ручная работа висельника
Мой муж был военным всю свою жизнь, и он заслужил право умереть как солдат. Он просил об этом, а я пыталась помочь ему умереть с честью. Выступление вдовы повешенного немецкого генерала (из фильма «Нюрнбергский процесс» по сценарию Эбби Манна).
16 октября 1946 года по приговору Международного военного трибунала были казнены десять из двенадцати главных нацистов. Виселицу для них спешно возвели в спортивном зале Нюрнбергской тюрьмы, где за три дня до казни американские охранники играли в баскетбол.
Среди этих двенадцати был и правая рука Адольфа Гитлера — Мартин Борман, который в последние дни войны сбежал из бункера в Берлине и бесследно исчез; так что приговор ему вынесли заочно.
Первым должны были повесить Германа Геринга — самого влиятельного нациста и преданнейшего соратника Гитлера, который занимал при нем различные должности, включая посты президента рейхстага и главнокомандующего военно-воздушными силами. Вердикт суда однозначно утвердил его роль: «Нет никаких смягчающих обстоятельств. Геринг часто, почти всегда был движущей силой преступлений нацистов, вторым только по сравнению с Гитлером. Политический и военный лидер, он руководил программой рабского труда и был создателем политики угнетения евреев и других рас как внутри страны, так и за границей. Совершение всех этих преступлений он открыто признал».
Однако Герингу удалось избежать виселицы: незадолго до казни он раскусил капсулу с цианидом. За две недели до этого, после оглашения приговора, он вернулся в камеру «бледным и с вытаращенными глазами», по словам Г.М. Гилберта, тюремного психолога, работавшего с заключенными. «Его рука дрожала, несмотря на все усилия казаться спокойным, — сообщил Гилберт. — Глаза были влажными, и он часто и тяжело дышал, пытаясь справиться с эмоциональным потрясением».
Геринга и других заключенных особенно возмутил избранный способ казни. Капрал Гарольд Берсон, двадцатичетырехлетний журналист из Мемфиса, по судебным документам готовивший ежедневные сводки о Нюрнбергском процессе, писал: «Единственное, о чем беспокоился Геринг — это воинская честь. Он не раз заявлял, что его могли бы просто взять и расстрелять, дать ему умереть смертью солдата. И не было бы никаких проблем. Проблема была в том, что он думал, будто повешение — худшее, что может случиться с солдатом».
Фриц Заукель, курировавший в Третьем рейхе программу рабского труда, разделял чувства Геринга. «Уж повешение я никак не заслужил, — возмущался он. — Смертный приговор — хорошо, но такое... такое я не заслужил».
Фельдмаршал Кейтель и его заместитель генерал Альфред Йодль умоляли избавить их от петли. Они просили расстрела — смерти, которая, по словам Кейтеля, «приличествует воину во всех армиях мира, если он приговорен к смертной казни». Адмирал Эрих Редер также просил Контрольный совет союзников «заменить смертный приговор расстрелом из соображений милосердия». Эмили Геринг позже заявила, что ее муж планировал использовать капсулу с цианидом лишь в том случае, «если его ходатайство о расстреле будет отклонено».
Таким образом, всего десять человек предстали перед палачом. Им был мастер-сержант армии США Джон Вудс.
Герман Обермайер, молодой солдат-еврей, который в конце войны поставлял Вудсу веревки и древесину для виселиц, вспоминал позднее, что этот раскормленный тридцатипятилетний уроженец Канзаса «вопреки всем правилам не чистил ботинки и не брился». «Он вечно выглядел неряшливым, — добавлял Обермайер. — Штаны были грязными и мятыми, в кителе он словно спал всю неделю, сержантская нашивка едва держалась на двух-трех стежках желтой нитью, а фуражку он всегда носил не под тем углом».
Единственный американский палач на Европейском театре военных действий утверждал, что за пятнадцатилетнюю карьеру отправил на тот свет 347 человек, включая американских военнослужащих, осужденных за убийства и изнасилования, а также немцев, обвиняемых в убийстве пилотов с подбитых самолетов союзников и в других военных преступлениях. Этот «пропойца» с «кривыми желтыми зубами, вонючим дыханием и немытой шеей», как выразился Обермайер, мог не заботиться о своем внешнем виде, потому что начальство нуждалось в его услугах.
В Нюрнберге же, по словам Обермайера, Вудс внезапно стал «одним из самых важных людей в мире», причем совершенно спокойно относился к своему заданию.
В спортивном зале возвели три деревянные виселицы, выкрашенные в черный цвет. Две из них предполагалось использовать поочередно, третью держали про запас на тот случай, если вдруг сломается механизм одной из основных. К эшафоту вели тринадцать ступеней, веревки свешивались с балок, поддерживаемых двумя столбами. Для каждой казни веревку меняли. Кингбери Смит, делавший репортаж с места событий, писал: «Когда веревка выпрямлялась, повешенный выпадал из поля зрения и оказывался во внутренней части виселицы. Ее нижняя часть с трех сторон была заколочена досками, а с четвертой завешена темной тканью, чтобы никто не видел предсмертных мук людей, повисших со сломанными шеями».
