3 рассказа для рождественского настроения

В детстве я думала, что слово «безумный» относится только к прическам. И только позже я узнала, что в мире существуют по-настоящему безумные люди, чьи поступки невозможно предугадать.

У каждого в семье есть такой человек. В нашей — это тетя Дайана. Так получилось, что у нее еще и безумные пушистые волосы с проседью, которые совершенно ее не слушаются: падают на глаза, торчат в разные стороны или встают дыбом над головой. Именно поэтому в детстве я всегда представляла себе тетю Дайану, когда слышала слово «безумный».

«Наверное, волосы растут у нее прямо из мозга», — думала я. Еще я сделала этот вывод из-за дурацких, хоть и забавных приключений, в которые нас вовлекала моя тетя. С ее подачи мы ходили в кино, на мини-гольф, в боулинг и уезжали без предупреждения на целые выходные — она просто появлялась у нас дома и забирала нас с братом. Иногда с нами вместе собиралась целая стайка кузенов — а их у нас шестеро. Как-то осенью тетя заставила нас переодеться в старые клетчатые рубашки и повела на задний двор ловить яблоки зубами из кадки с водой.

В дополнение к приключениям тетя также славилась своими подарками. Однажды на Рождество она опоздала на нашу традиционную семейную встречу на ферме моего дяди в Озарке. Когда она, наконец, появилась, то у нее в руках были подарочные коробки, завернутые в газету, а нам она велела помочь выгрузить остальное из ее машины. Я украдкой взглянула на пару бирок, когда несла коробки в дом.

Мое имя было написано на длинном тубусе, а имя моей кузины Ренеи — на квадратной коробке сантиметров двадцати в высоту. Это меня озадачило — по традиции девочки в нашей семье получали одинаковые подарки, а тут были совершенно разные коробки. Чаще всего мы получали серьги или украшения, а мальчикам дарили одинаковые игрушечные тракторы и коллекционные фигурки. Дальнейший осмотр показал, что все коробки были разных размеров и форм. Как только все подарки тети Дайаны оказались в доме, один из моих двоюродных братьев принялся хвастаться:

— Моя коробка самая большая, так что в ней самый лучший подарок!

Мы все пытались понять, что задумала тетя Дайана, и с нетерпением ждали окончания ужина, чтобы можно было открыть то, что она нам приготовила. Когда время пришло, все собрались в гостиной, и тетя начала раздачу. Она объявила, что все дети должны открыть подарки одновременно.

На счет три мы разорвали бумагу, клочки которой разлетелись по комнате. Я быстро поняла, что не смогу оторвать пластиковую крышку картонной трубки без посторонней помощи, поэтому попросила папу помочь и стала в нетерпении подпрыгивать на месте, дожидаясь, пока он перережет скотч перочинным ножом.

Что там может быть? Постер моей любимой группы? Новая софтбольная бита? Мольберт? Когда папа вернул мне тубус, я повернулась лицом к остальным и сорвала кусок пластика, который отделял меня от подарка. Из тубуса выкатились четыре апельсина, карандаш и колода игральных карт.

Озадаченная, я заглянула в темную трубку, чтобы убедиться, что внутри ничего не осталось. Подняв глаза, я увидела то же самое недоумение на лицах остальных детей. Оказалось, что все мы получили одно и то же, за одним исключением. Каждый из нас получил разное количество апельсинов. Ими просто было заполнено пустое место в каждой из наших коробок. Я так и повалилась на пол со смеху, когда увидела огромную кучу апельсинов вокруг моего хвастливого кузена.

Мы-то думали, что тетину выдумку с апельсинами невозможно будет переплюнуть. Но несколько лет спустя она приехала на Рождество с большим черным мешком для мусора и сообщила нам, что в нем лежит общий подарок для всех нас. Пока взрослые заканчивали готовить ужин наверху, мы собрались в подвале бабушкиного дома и стали ломать голову над тем, что может лежать в пакете. Весь ужин мы терпели изо всех сил, но пока все ели десерт, моя младшая кузина раз десять спросила, не пора ли открывать подарки.

На этот раз тетя Дайана не спешила, и только после того, как все остальные подарки были открыты, взяла пакет и скомандовала:

Мы спустились за ней по лестнице в подвал, а родители, бабушка и дедушка пошли за нами. Им тоже было интересно посмотреть, что же на этот раз учудит наша общая родственница. Тетя попросила нас отодвинуть стол и стулья к стене, и как только пространство было расчищено, достала из пакета пиньяту в виде ослика. Мои дяди помогли привязать ее к стропилам на потолке подвала, а тетя Дайана заставила нас вытащить из шляпы числа, чтобы выяснить, кто пойдет первым.

Номер один вытащил самый большой и сильный мальчик. Хихикая, тетя завязала ему глаза повязкой и хорошенько раскрутила, а потом вручила палку. До меня начало доходить, что остальным может и не выпасть шанс ударить по пиньяте.

Мой кузен осторожно протянул руку и нащупал пиньяту, а затем отступил назад, замахнулся, как бейсболист, и ударил по игрушке.

Папье-маше разлетелось на куски, и мы помчались хватать мелкие подарки, которые шрапнелью отскакивали от стен и бетонного пола. Мамы поспешили загородить собой от обстрела младших детей, а мы с визгом пытались разглядеть, что за добыча летит по воздуху и что за пакетики падают вниз. Это была необычная пиньята, и в ней не было привычных карамелек, леденцов и жвачек. Нет, она была полна мелких монеток и липких сочных бисквитов с кремом. Когда безумие немного улеглось и монетки перестали скакать по всему подвалу, мы со смехом попытались спасти расплющенные и растоптанные бисквиты.

С того знаменитого случая с пиньятой, монетками и бисквитами прошло больше двадцати лет, а мы все вспоминаем его за рождественским столом. Оказывается, непродуманные планы оставляют самые лучшие воспоминания. Я выросла и поняла, что безрассудные люди встречаются, к сожалению, намного реже, чем люди с безумными прическами. Мне кажется, в мире недостаточно людей, которые думают, что сложить бисквит в пиньяту — это хорошая идея!

Одна моя подруга написала недавно в социальной сети: «Попридержите коней: начало ноября на дворе, а вы уже развешиваете рождественские декорации! Знайте меру!» Многие люди оставили под ее постом комментарии: «Поддерживаю! Каждый год одно и то же!» и «Согласен, это ТАК бесит!».

А вот я не согласна!

Я обожаю Рождество, поэтому абсолютно не против, что рождественский сезон становится длиннее. Я люблю рождественскую выпечку, декорации, праздничные концерты в школах и церквях, новогодние корпоративы, кофе с имбирным сиропом и походы в магазины за подарками. И, конечно — украшение елки.

Когда я вышла замуж в первый раз, мы с мужем жили в крошечной квартире. Там было совершенно негде развернуться, но мне все равно хотелось елку — какое же Рождество без нее. У нас пока еще не было традиционной рождественской коробки с игрушками и гирляндами, да и, признаться, денег для того, чтобы купить их, не было тоже.

Поэтому мы купили самое маленькое деревце, которое только нашлось на елочном базаре, и украсили его лентами, моими брошками и карточками с изображением игроков любимой бейсбольной команды мужа. Такой была первая рождественская елка нашей семьи.

Четыре года спустя, буквально за несколько недель до Рождества, муж ушел от меня, и мне предстояло встречать праздник в одиночестве. Мне было грустно и одиноко все в той же маленькой и холодной каморке. Я работала на двух работах, но с деньгами все равно было туго. Но очень хотелось елку, пусть даже самую маленькую.

Поздно вечером после работы я пришла на елочный базар. Покупателей уже не было, но горящая гирлянда над входом намекала, что они еще не закрылись. Из небольшой бытовки вышел бородатый мужчина в красной фланелевой рубашке, комбинезоне и твидовой шляпе.

— Что вам предложить? — спросил он с приятной улыбкой.

— Мне нужна маленькая елочка, — ответила я, направляясь к елкам со знаком «1 метр».

Пока я ощупывала грубые ветки маленькой сосны, мужчина принес куда более крупную пихту. Я не могла оторвать глаз от нее! Прямая, как стрела, с пышными симметричными ветками, она была прекрасна. Но, к сожалению, я не могла себе позволить такую, но ответила:

— Какая красивая!

С этими словами я принялась осматривать сосну, которая на фоне той пихты выглядела совсем уж жалко.

— Вам не нравится? — спросил он.

— Очень нравится! Просто она для меня слишком... экстравагантная, — постаралась я сказать как можно более небрежно.

Он посмотрел на меня, вздохнул и ответил:

— Она будет стоить столько же, сколько и то дерево, которое вы осматриваете уже несколько минут.

— Серьезно?

— Конечно, — пожал он плечами. — Расплатитесь с моей женой, она сидит в домике. А я привяжу елку к вашей машине.

Я бросилась расплачиваться, пока он не передумал.

Пока я выписывала чек, жена продавца предложила мне присесть и налила нам обеим горячего шоколада. Мы немного поболтали, пока мужчина не заглянул в дверь:

— Все готово!

Когда я вернулась в свою каморку, было уже очень поздно, но мне не захотелось ждать до утра. Я водрузила пихту на подставку, развесила гирлянды и, наконец, достала коробочку с украшениями и остановилась. Эти игрушки мы выбирали с бывшим мужем, надеясь распаковывать их до самой старости. А теперь я была одна. Но я собралась с духом, открыла крышку и, уронив лишь пару слезинок, развесила игрушки по веткам. Затем повязала красную ленточку из коробки для рукоделия в качестве верхушки и окинула взглядом то, что у меня вышло.

Внезапно посреди моей грустной пустой квартиры воцарилось Рождество. Я достала складной матрас из шкафа, постелила его на полу гостиной и уснула, глядя на мою прекрасную елку. Впервые за много месяцев я спала без задних ног. Так я и укладывалась там каждый день, пока не закончились праздники. Я оставляла гирлянды гореть всю ночь, и по утрам дерево встречало меня, каждый раз будто повторяя: «С Рождеством!»

Да, развод — это ужасно, но праздник ему не испортить.

Через несколько лет я вышла замуж за прекрасного человека, который стал любовью всей моей жизни. В этом году мы, как всегда, будем наряжать огромное дерево.

Повесим любимые игрушки, купленные в поездках. Но каждый год я достаю хотя бы парочку из тех, что были куплены тогда, более тридцати лет назад. Я развешиваю их, чтобы всегда помнить о том празднике в крошечной квартире на Вишневой улице. Тогда прекрасная пихта за десять долларов напомнила мне о волшебстве Рождества и убедила, что все обязательно будет хорошо.

На улице завывал ветер. Мокрый снег с дождем хлестал деревья на заднем дворе и собирался в круглые лужицы на террасе. А в гостиной было очень уютно: дрова потрескивали в камине, согревая гостиную и наполняя ее сладким запахом тлеющих поленьев. А фоном звучал рождественский альбом Майкла Бубле.

Я зашла на кухню, чтобы оценить стоящую передо мной задачу. Стол был уставлен баночками с разнообразными орехами, шоколадом для выпечки, миндальной крошкой, пакетами с мукой, сахаром, а еще противнями, кондитерскими термометрами — словом, всем необходимым для приготовления четырнадцати партий домашних рождественских конфет для семьи и друзей. Это непростая задача, но у меня были годы практики.

Надевая красно-белый праздничный фартук, я почти слышала, как моя мама говорит: «Донна, я увидела их в Кирксвилле и подумала, что нам обязательно нужны парные фартуки». Свой я завязала за спиной, а мамин висел на крючке в прачечной.

Я достала из-под плиты свою верную кастрюлю из нержавеющей стали, в которой готовлю помадку уже тридцать пять лет. Я всегда начинаю с помадки. Этот рецепт никогда меня не подводил — в результате получается целый противень нежных шоколадных лакомств с хрустящими грецкими орехами. Я высыпала ингредиенты в кастрюлю на плите, прикрепила термометр к стенке и начала помешивать, пока весь сахар не растворился. Когда температура достигла 113 градусов, я выключила огонь, добавила остальные ингредиенты, вылила смесь на противень и оставила остывать.

Когда я несла противень в столовую, то вспоминала маму. Как она сидела за столом с крошечным ножом для чистки овощей, разрезала помадку, складывала ее в отдельные контейнеры с крышками и приговаривала: «Надо резать на один укус. Никому, на самом деле, не хочется разжевывать большой кусок помадки». Я вздохнула. Жаль, она этого больше не делает. Мне так не хватает маминого терпения.

Я подбросила в камин два полена, включила плейлист из рождественских песен и пошла разогревать духовку. Батончики с начинкой — всеобщие любимцы — просты в приготовлении и очень вкусны. Я поставила в духовку две пачки масла, чтобы растопились, и вспомнила, как мама с годами стала больше любить заниматься выпечкой, чем лепкой конфет. Артрит не позволял ей подолгу стоять над кипящими кастрюлями, но она могла приготовить пирог с тыквой или орехами, не вставая со своего стула. «Донна, не забудь постучать по хлебу, чтобы убедиться, что он готов», — кричала она мне, когда по дому разносился неподражаемый аромат булочек с маком. Мой нюх не идет ни в какое сравнение с маминым, поэтому приходится пользоваться таймером.

Перебирая оставшиеся рецепты, я наткнулась на своего старого врага... Суфле «Блаженство». Помню, как мы с мамой по очереди отчаянно взбивали белую густую смесь, пытаясь найти золотую середину между слишком жидкой и слишком густой. Но сейчас я решила, что жизнь слишком коротка, чтобы пытаться провернуть этот рецепт в одиночку. Оправдывая свою трусость, я убеждала себя, что «Блаженство» не такое уж и вкусное.

На улице стемнело. Перед моим окном зажегся фонарь. Снежинки медленно падали в лучах уличных ламп. Я еле стояла на ногах, а руки ныли от монотонных обмакиваний крендельков и кокосовых шариков, от бесконечного измельчения орехов и шоколада. Двадцать пять лет эту работу делали две женщины. Чтобы выполнить ее в одиночку, мне понадобится два дня.

Я прибралась на кухне и разложила оставшиеся припасы по шкафам. Мой уголок кожаного дивана так и манил меня. Я выключила верхний свет, сняла туфли и расслабилась в огоньках рождественской елки, стоявшей в углу. Думала о семье, традициях и будущем. Положив голову на диван, я все еще слышала ее шепот: «Давай начнем завтра пораньше, Донна». Это самые сладкие воспоминания.