Жизнь — это фарс, который играют все
Артюр Рембо (1854 — 1891) — один из самых загадочных французских поэтов XIX века. Свои лучшие произведения он написал до 20 лет, после чего навсегда оставил искусство и посвятил свою жизнь коммерции.
Революционер и бунтарь, в 16 лет он отправился путешествовать по северу Франции и югу Бельгии, через год оказался в Париже, где познакомился с Полем Верленом. Годы их дружбы стали для Рембо временем творческого расцвета.
Считается, что современники попросту не смогли оценить произведения поэта. Популярным его творчество стало лишь в начале XX века. При жизни автора было опубликовано только три вещи: его любимое стихотворение «Пьяный корабль» и сборники «Одно лето в аду» и «Озарения».
| Любое ремесло внушает мне отвращенье. Крестьяне, хозяева и работники — мерзость. Рука с пером не лучше руки на плуге. Какая рукастая эпоха! Никогда не набью себе руку. «Одно лето в аду» |
| Наконец-то — о, счастье! о, разум! — я раздвинул на небе лазурь, которая была черной, и зажил жизнью золотистой искры природного света. На радостях моя экспрессивность приняла шутовской и до предела туманный характер. «Одно лето в аду» |
| Я должен был путешествовать, чтобы развеять чары, нависшие над моими мозгами. Над морем, которое так я любил, — словно ему полагалось смыть с меня грязь — я видел в небе утешительный крест. Я проклят был радугой. Счастье было моим угрызением совести, роком, червем: всегда моя жизнь будет слишком безмерной, чтобы посвятить ее красоте и силе. «Одно лето в аду» |
| Я понял: все существа обречены на радость: действенность — не жизнь, Это лишь способ растрачивать силу, игра нервов. Нравственность — расслабленность мозга. «Одно лето в аду» |
| Я видел звёздные архипелаги! Земли, |
| Я придумал цвет гласных! А — черный, Е — белый, И — красный, У — зеленый, О — синий. Я установил движенье и форму каждой согласной и льстил себя надеждой, что с помощью инстинктивных ритмов я изобрел такую поэзию, которая когда-нибудь станет доступной для всех пяти чувств. Разгадку оставил я за собой. «Одно лето в аду» |
| Когда мы очень сильны, — кто отступает? Когда мы веселы очень, — кто хохотать начинает? Когда мы очень свирепы, — что поделаешь с нами? Наряжайтесь, танцуйте, смейтесь! Я никогда не смогу прогнать Любовь за порог. «Озарения. Фразы» |
| Он — это любовь, и мера, вновь созданная и совершенная, и чудесный, непредугаданный разум, и вечность: машина, которой присущи фатальные свойства, внушавшие ужас. О радость здоровья, порыв наших сил, эгоистичная нежность и страсть, которую все мы питаем к нему, к тому, кто нас любит всю жизнь, бесконечно... «Озарения. Гений» |
| Если бы небесный, воздушный покой и молитву даровал мне господь — как древним святым! — Святые! Сильные! Анахореты! Артисты, каких уж больше не встретишь! Бесконечный фарс! Меня заставляет плакать моя невинность. Жизнь — это фарс, который играют все. «Одно лето в аду» |
| Мне следовало бы иметь свой ад для гнева, свой ад — для гордости и ад — для ласки; целый набор преисподних. «Одно лето в аду» |