Автор «Осиной фабрики» о человеческой глупости, надеждах и лжи
«Тарантино от литературы» — так прозвали знаменитого британского писателя Иэна Бэнкса его коллеги по цеху и поклонники. Имя автора почти трех десятков романов вошло в список 50 лучших писателей Великобритании с 1945 года по версии The Times.
Бэнкс известен как автор научно-фантастических книг, среди которых и психологические триллеры, и антиутопии, составившие цикл «Культура» о сверхцивилизации гуманоидных существ. Он работал в разных жанрах и был настоящим мастером слова.
|
Если мы действительно такие злые и тупые, что готовы закидать друг друга всеми этими расчудесными водородными и нейтронными бомбочками, то, может, и к лучшему, если мы коллективно покончим с собой, прежде чем лезть в космос измываться над какими-нибудь инопланетянами. («Осиная Фабрика») |
| Иногда мои мысли ну никак не могут между собой договориться, да и чувства тоже; не мозг, право слово, а целое народное собрание... («Осиная Фабрика») |
| Надежды и мечты имеют свойство испаряться. («Шаги по стеклу») |
| Любая из жизней — символ. Все, что мы делаем — часть узора, который мы можем хотя бы немного изменить. Сильные создают свои собственные рисунки и влияют на узоры остальных людей, слабые следуют курсами, которые для них проложили другие. Слабые, несчастливые и глупые. («Осиная Фабрика») |
| Мы оцениваем то, чем дорожим, и тем самым его обесцениваем. («Улица отчаяния») |
| Хорошему лжецу необходима отличная память. Чтобы других водить за нос, надо быть умнее их. («Мост») |
| Денег много не бывает. У того, кто не знает, куда их деть, не денег слишком много, а фантазии маловато. («Улица отчаяния») |
| Смерть всегда бодрит, заставляет тебя понять, насколько ты сам жив, насколько ты уязвим, но пока удачлив; смерть кого-нибудь близкого предоставляет хороший повод стать ненадолго немного сумасшедшим и делать штуки, которые в другой ситуации были бы непростительными. Какое удовольствие плохо себя вести и все равно получать кучу соболезнований! («Осиная Фабрика») |
| Истинные жертвы на войне — солдаты. И первая жертва солдата — он сам, ибо жизнь свою отдал задолго до роковой битвы... («Воронья дорога») |
| Господи, кто бы знал, до какой степени я не выношу телевидение! Но самое страшное заключается в том, что практически все ненавидимое мной, как правило, пользуется в народе ошеломляющей популярностью. («Мертвый эфир») |
| Мир прост и в простоте своей жесток. Продолжения не следует. И если поверить в это, жить будет легче, как это ни парадоксально. Продолжаемся мы в своих детях, в своих трудах и в памяти оставшихся на земле. Мы продолжаемся в прахе своем, в тлене своем. Хотеть большего — это даже не наивность, это трусость. И это — тупик. Смерть — перемена. Она дает новые шансы, новые вакансии, новые ниши и условия. Ошибка считать, что она отбирает все. («Воронья дорога») |
| Библиотек боятся только злые и глупые. («Мост») |
| Мы — уравнение. Мы не можем отрицать алгебры Вселенной или результатов вычислений. Умрешь ты мирно или в истерике, в благодати или в отчаянии — не важно. Готовься или не замечай — не важно. Очень малое значит очень много, и почти все не слишком важно. («Безотказное орудие») |
| Акции возмездия по отношению к людям, связанным с обидчиками отдаленно или в силу обстоятельств нацелены лишь на то, чтобы принести радость мстителю. («Осиная Фабрика») |
| Поразительно, как мало удовольствия доставляет ходьба, когда перестаёт быть развлечением, а становится необходимостью. («Мост») |