Истории о литераторе, замешанном в дипломатических играх
Василий Кириллович Тредиаковский (1703 — 1769) — поэт, филолог, переводчик, один из основателей русского силлабо-тонического стихосложения. Долгое время его произведения считались образцом плохой поэзии, но уже во второй половине XIX века исследователи признали его вклад в развитие отечественной культуры.
Этот умный и блестяще образованный для своего времени человек был не только литератором. Его биография вполне могла бы стать сюжетом для исторического остросюжетного романа, перечислим лишь несколько наиболее примечательных фактов из нее.
Василий Тредиаковский родился в семье астраханского православного священника, но образование получил в католической латинской школе, основанной монахом ордена капуцинов Патрицием Миланским. В 1723 году будущий поэт был принят в Славяно-греко-латинскую академию, при этом непонятно, как ему удалось сбежать из Астрахани, ведь к тому моменту он уже был женат и не мог просто так покинуть семью. Позже молодой Тредиаковский уехал Нидерланды, а затем учился во Франции, став студентом Сорбонны. До конца жизни он был близок к прокатолически настроенной части русского дворянства, что портило его образ в глазах современников. |
Нет никаких свидетельств того, что за границей Тредиаковский держал экзамены на степень бакалавра — стесненное финансовое положение не позволяло ему сдавать экзамены, которые были платными. По этой же причине он не мог бывать в парижских салонах, и с культурой классицизма, которую «привез» в Россию, знакомился благодаря светским романам. |
В биографии Тредиаковского множество белых пятен. Одно из них — его отъезд за границу. Каким образом молодой человек недворянского происхождения оказался среди дипломатов, близких к Петру I, и выехал в чужую страну, неизвестно. Филолог и историк Борис Успенский объясняет это тем, что за границей на Василия Тредиаковского была возложена еще и миссия переговоров с янсенистами (представителями религиозного католического движения, признанного ересью), а также подготовка почвы для воссоединения церквей. 30 августа 1728 года Тредиаковский, с согласия правительства, передал Сорбонне церковнославянский перевод Библии и сочинений святых отцов. |
Тредиаковский стал первым, кто заложил основу романного повествования в русской литературе. Вернувшись в Россию в 1730 году, он опубликовал свой перевод романа Поля Тальмана «Le voyage a l’ilе d’Amour» («Езда в остров Любви») — аллегорическое повествование о чувствах, на долгое время ставшее «путеводителем» в любовных делах. «Езду в остров Любви» во многом можно считать революционной. Тредиаковский познакомил читателей с жанром французского галантного романа и противопоставил утонченную эротическую прозу грубоватой любовной лирике петровской эпохи. |
Тредиаковский активно пытался построить придворную карьеру, однако не чиновничью, а именно литературную. Преподносил оды Анне Иоанновне и стал учителем русского языка для принца Антона Ульриха, жениха Анны Леопольдовны, а затем и президента Петербургской академии наук Кейзерлинга. Поэт пользовался своими связями, чтобы удержаться при дворе, но даже они не помогали ему во время «литературной войны» с Ломоносовым и Сумароковым. |
Искать покровительства Тредиаковскому пришлось и среди представителей церкви, несмотря на то, что его отношения с православным духовенством были, мягко говоря, неровными. Однако и здесь изворотливый и ловкий вельможа нашел себе надежную опору. На долгое время его другом стал Феофан Прокопович, проповедник, один из ближайших сподвижников Петра I. |
Печально известная Шутовская свадьба была одним из самых трагических эпизодов в жизни Тредиаковского. 4 февраля 1740 года его привезли к кабинет-министру Артемию Петровичу Волынскому, который избил поэта. После нескольких экзекуций литератор был вынужден написать оду по случаю бракосочетания и 6 февраля зачитать свое сочинение в шутовском наряде. Исследователи полагают, что Тредиаковский не был случайной жертвой самоуправства, так как многие шуты Анны Иоанновны были католиками, в том числе и жених — князь Михаил Голицын. Возможно, корни такого отношения к нему стоит искать в его тесных связях с прокатолическим дворянством. Эпизод свадьбы был описан самим Василием Кирилловичем в рапорте Академии от 10 февраля 1740 года, а также пересказан Иваном Лажечниковым в романе «Ледяной дом». |