Книжное лето не считается полноценным, если весь август во всех пабликах страны не обсуждаются две темы: будет ли новая книга Виктора Пелевина и о чем будет новая книга Пелевина?
Мы предлагаем совсем другой дискурс: книги, которые помогут лучше понять новый роман Виктора Олеговича. Благо круг интересов писателя широк, но несколько ограничен его собственной литературоцентричной вселенной, бесконечными переадресациями между памятниками русской классики и вечным мотивом любви в ее самых высоких проявлениях и самых низменных коннотациях. Полагаем, что перечисленные ниже опоры действительно подскажут, что хотел бы сказать автор в этом году. Если он захочет говорить с нами. А о чем будет новый роман, и так понятно: как всегда, о любви.
Рома Шторкин то ли выиграл счастливый билет, то ли попал как кур в ощип: он стал вампиром и теперь прилежно усваивает главные вампирские науки — дискурс и гламур. Но проникнуться презрением к человеческим существам оказывается гораздо проще, чем ответить на главные вопросы изысканного вампирского экзистанса.
Вампир Рама (бывший Рома) продолжает постигать ценные и бесценные истины и, разочаровавшись в дискурсе и гламуре, пробует силу протеста. Он сталкивается с подлой человеческой природой и жертвенной вампирской натурой, но сколько бы ни задавался Рама вопросами бытия и гуманизма, любовь к ближнему смешивает карты.
Литературно-полицейский алгоритм Порфирий Петрович — романтик и прагматик одновременно. Он пишет детективы и расследует преступления в прекрасной России настолько далекого будущего, что там и России-то никакой в сегодняшнем ее понимании нет. И вот однажды Порфирий создает роман о симуляциях и симулякрах, горький и волнующий одновременно...
Две сотни лет прошло с премьеры двух ипостасей «iPhuck 10» — любовного супергаджета и the текста. Человечество не научилось отделять мух от котлет, но натренировалось в отделении мозга от тела. Буквально. Теперь будущее можно и нужно заслужить, копошась на низших слоях посткарбоновой цивилизации. Но далеко не все попадут в бестелесное бессмертие.
Бессмертие — дар или проклятие? Вопрос, давно отошедший на задний план для всех, чья, с позволения сказать, жизнь продолжается согласно условиям оплаченного неумирания в плебейском понимании. Вбойщик Кей, юное дарование, эволюционировавшее в «титана перфоманса и духа», мог бы добиться куда большего. Но оказался очередным достигатором, написавшим «практическое пособие по жизненному успеху».
Чему нас учит великая русская литература? Тому, что подлинное искусство — в служении, подвиге и жертвенности. Об этом знает каждый, кто не добился ни любви, ни почестей. Но важно помнить, что всякий раз, желая горения страстей и напряженной драмы, рискуешь стать статистом в водевиле.
История любви и жертвенности, великий роман, первое предложение которого знают даже те, кто никогда его не читал. Это все о предрешенности бытия, но одни не заслуживают, а другие не осознают ни высшего промысла, ни тонкого замысла. Они снова и снова бросаются в омут запретных страстей, чередуя гламур с протестом, иногда сочетая их в причудливых комбинациях. «Анна — это я», — заявлял Лев Николаевич. «Анна — это все мы», — намекает Виктор Олегович.
Имеет ли юноша дрожащий право на что бы то ни было, решает не столько закон Божий, сколько закон, писанный теми, кто вопросами права не задается, — они таковым обладают и распоряжаются. А Порфирий Петрович образца века XIX позаботится, чтобы одни права выписывали, другие — на них не претендовали. И это тоже о любви. К порядку.
Исповедь человека, не пожелавшего даже назвать свое настоящее имя (Гумберт Гумберт — псевдоним, по его собственным словам). Этот роман стал символом порочного запретного чувства, но на деле оказался чем-то большим, чем еще одна история, лишенная надежды. Это спираль смыслов, ДНК противоречивой души. Но код этот прочитает тот, кто во всяком хаосе различает свои алгоритмы. Набоков рассказал читателям о жажде обладания тем, что никогда тебе не принадлежало.
А чтобы подготовка к выходу нового романа Виктора Пелевина прошла радостнее, мы дарим скидку 20% по промокоду ЖУРНАЛ на все книги из этого материала.