11 июля, 2017

Ричард Пайпс о русском бунте, Ленине и революции

Выдержки из книг американского историка

Ричард Пайпс (1923 — 2017) — один из наиболее выдающихся американских историков XX века. Делом всей его долгой жизни стала история России. Пайпс автор таких фундаментальных работ, как «Два пути России», «Русская революция», «Россия при старом режиме». У историка было довольно много критиков и оппонентов, но даже они признают тот колоссальный вклад, что он внес в западную русистику.

 

Мы отобрали наиболее интересные цитаты из его трудов:

В Великобритании немцы опирались на ирландца сэра Роджера Кейзмента, во Франции — на Жозефа Кайо, в России — на Ленина. Кейзмент был расстрелян как изменник, Кайо заключен в тюрьму, и только Ленин оправдал израсходованные на него деньги. «Большевики в борьбе за власть. 1917-1918»

Если бы русская интеллигенция в политическом смысле была более зрелой — то есть более терпеливой и лучше разбирающейся в психологии правящих кругов монархии, — России, возможно, удалось бы совершить упорядоченный переход от полуконституционного к полноценному конституционному строю. Но этих качеств просвещенному сословию, к несчастью, не хватало. С того дня, как конституция вступила в силу, они использовали любую возможность развязать войну против монархии. «Русская революция»

Материализм, утилитаризм и позитивизм образовали идеологию русской интеллигенции, и приверженность этой идеологии была определенным критерием причастности к интеллигенции. Ни один верующий в Бога и бессмертие души, как бы ни был он «просвещен» и «прогрессивен» в остальном, не мог претендовать на звание «интеллигента». Не было места среди интеллигенции и тем, кто придавал существенное значение роли случая в человеческих делах, либо верил в неизменность «человеческой природы», либо в высшие нравственные принципы. История российской интеллигенции изобилует примерами «интеллигентов», которые, усомнившись в том или ином положении этой идеологии, были исторгнуты из интеллигентской среды. «Русская революция»

Ни школа, ни общественные комитеты, призванные распространять грамотность, не взращивали национального самосознания, ибо в глазах правительства национализм, во главу всего ставящий «нацию» или «народ», таил в себе угрозу самодержавию. «Русская революция»

Нужды царской казны тянули Россию в направлении, противоположном тому, к которому тяготела идеология вотчинного самодержавия и стремилось консервативное чиновничество. Правительству, философия и практика коего покоились на началах вотчинного абсолютизма, не оставалось ничего другого, как стать на путь экономической политики, подрывавшей его же основы. «Русская революция»

П.А.Валуев, министр внутренних дел при Александре II, назвал русских министров «les grands domestiques», а не «les grands serviteurs de l’etat», отношение которого (то есть государства) к ним было «азиатским, полурабским, или первобытно патриархальным». Именно эту ситуацию подразумевал крупный русский чиновник, говоря, что в России «есть ведомства, но нет правительства». Такова была расплата за роскошь сохранять вотчинный уклад в новейшие времена. «Русская революция»

Русское государство всегда ломало кости обществу своим необъятным весом. «Россия при старом режиме»

Можно категорически утверждать, что при старом режиме ни один великий русский писатель, художник или ученый не поставил свое творчество на службу политике. Немногие, кто так сделал, были посредственностями. Между политикой, которая требует дисциплины, и творчеством, нуждающимся в свободе, есть коренная несовместимость, ибо из них получаются в лучшем случае плохие союзники, но чаще всего — смертельные враги. «Россия при старом режиме»


Читайте также