«А другой мне не надо» — это история о сложном периоде в отношениях партнеров, когда брак насчитывает уже не один десяток лет, дети выросли, карьера по преимуществу выстроена, а ты вдруг обнаруживаешь, что тебе чего-то не хватает.
Меньше всего мне бы хотелось, чтобы эту книгу воспринимали как иллюстрацию к проблеме верности супругов друг другу. «А другой мне не надо» — это история о сложном периоде в отношениях партнеров, когда брак насчитывает уже не один десяток лет, дети выросли, карьера по преимуществу выстроена, а ты вдруг обнаруживаешь, что тебе чего-то не хватает. Все есть, но при этом это «все» вдруг перестало быть для тебя самым ценным. Как бы сказали психологи, эта книга о той ревизии, которую проводит человек со своей жизнью, перейдя сорокалетний рубеж. И тогда действительно нам по-новому приходится посмотреть и на измены, и на верность, и на самих себя.
Я думаю, что это цитата не бесспорна. Скорее всего, философ имел в виду человеческое лицемерие, которое связано с отказом от признания нашей истинной потребности в новых впечатлениях и соответственно в удовольствии. Но при этом нельзя забывать, что верность — это обязательное условие, которое сопровождает полноценный брак. И традиционно верность относится к числу добродетелей. А какая добродетель дается человеку легко?! Поэтому выбор между изменой и верностью — это тот «проклятый» вопрос, который в принципе не может быть решен однозначно.
Способен. Только вопрос: «Зачем?» Я понимаю, что эти слова звучат практически аморально, как призыв к супружеской измене. Но на самом деле, если верность не продиктована любовью, это уже насилие над собой, которое, приумножившись, все равно приведет к разрыву, хотя внешне все может выглядеть весьма благопристойно. Дом — полная чаша, везде вместе, обращение только «любимый» и «любимая». А дети, например, глубоко несчастны, потому что чувствуют это родительское лицемерие, условность их отношений.
И да, и нет. Иногда верность — это проявление трусости или неспособность определить свою истинную потребность, иногда — страх и гипертрофированная ответственность одного из партнеров. А иногда — совершенно осознанный выбор, основанный на понимании, что тебе нужен только один человек, а все остальное — вторично, даже время не стоит терять.
Ну а по поводу «проявления любви в других вещах» скажу сразу: формула неизвестна, результат заранее не прогнозируется. Для каждого — свой рецепт, свои признаки.
Стандартный вопрос для большинства интервью. Конечно, без жизненных наблюдений не обойтись, тем более, если писатель беспокоится о «правдоподобии» персонажей. Но в целом прямой перенос из жизни в литературу невозможен, поэтому есть смысл говорить о пропорциях: 20% — это реальность, 80% — вымысел. В противном случае каждую книгу придется сопровождать комментарием: «События и герои вымышленные, автор не несет ответственности за случайные совпадения».
Встречный вопрос: «Каков он, идеальный читатель?», если имеется в виду то, что он принимает с восторгом все, что автор делает, тогда речь идет не о читателе, а о поклоннике, а это не одно и то же. Гораздо важнее видеть в своем читателе равного, то есть обеспокоенного теми же вопросами, что и ты сам. Только при этом условии возможно мысленное сотворчество, сорассуждение. И только при этом условии автор и читатель не утрачивают интерес друг к другу.