Рассказываем, за что запрещали безобидную, на первый взгляд, сказку
В 1830-х годах на волне интереса к сказкам Александра Пушкина молодой литератор Петр Ершов задумал написать свое произведение по мотивам народных волшебных историй. «Конек-Горбунок» вышел, когда его создателю было всего 19 лет. Блестящей литературной карьеры после этой сказки не последовало, и Ершов так и остался автором одного текста, зато какого!
В истории «Конька-Горбунка» было множество переизданий и цензурных купюр. Мы решили выяснить, за что запрещали детскую сказку.
Первая часть «Конька» появилась в 1834 году в журнале «Библиотека для чтения», уже в этих небольших отрывках цензоры заметили революционные настроения. И из полной версии сказки был изъят целый ряд диалогов Ивана и царя.
Согласно требованиям эпохи Николая I, в литературе не допускалась ирония ни над царственными особами, ни над клириками. И если в случае с иноземными властителями цензоры иногда ослабляли свою хватку, то росийских самодержцев берегли как зеницу ока. В программе, утвержденной Николаем I в 1849 году, указано, что в книгах, «назначаемых для чтения простого народа», не должно быть «не только никакого неблагоприятного, но даже и неосторожного прикосновения к православной церкви и установлениям ее, к правительству и ко всем поставленным от нее властям и законам». Программа лишь обобщила запреты, которые действовали на протяжении всего николаевского правления — вплоть до смерти императора. Несмотря на жесткие ограничения, в 1834 году сказка Ершова, пусть и с купюрами, стала бестселлером. Впоследствии она выдержала еще два переиздания, но в 1836-м автор уехал в родную Сибирь, и эти публикации прошли без его ведома. Оба отличались незначительными опечатками и корректорскими правками.
Как считают исследователи, переработка текста для четвертого издания происходила в промежутке между 1843 и 1851 годами. Фактически это был второй вариант сказки, в котором Ершов усилил сатирический оттенок. Автор еще больше издевается над царем и боярами, а его Иван относится к ним еще более пренебрежительно. Чего стоит только эта сцена:
«И посыльные дворяна
Побежали по Ивана,
Но, столкнувшись все в углу,
Растянулись на полу.
Царь тем много любовался
И до колотья смеялся.
А дворяна, усмотря,
Что смешно то для царя,
Меж собой перемигнулись
И вдругорядь растянулись».
Конечно, пристроить такого «Конька-Горбунка» в печать оказалось невозможным. Критик, историк литературы и мемуарист Павел Анненков утверждает, что к 1850-м годам сказка была почти забыта.
Четвертое издание, насчитывающее почти 300 разночтений с предыдущими, увидело свет только в 1856 году, уже после смерти Николая I — в короткий трехлетний период ослабления цензуры.
«„Конек“ мой снова поскакал по русскому царству. Счастливый ему путь!» — писал Ершов своему другу Андрею Ярославцеву.
Путь действительно был счастливым. Сказка вновь стала знаменитой и вызвала волну подделок и подражаний. Почти все они купировали ироничный тон оригинала, за исключением «Конька-Скакунка» — сказки, написанной поэтом и революционером Сергеем Басовым-Верхоянцевым. Эта книга вышла в 1906-м и имела такой успех, что было издано свыше полумиллиона экземпляров. Но и резонанс она вызвала неслабый: «Скакунок» изымался полицией, а за раскрытие его источников было назначено крупное вознаграждение.
В следующий раз вопрос о «вреде» вроде бы безобидного «Горбунка» встал уже после революции.
Цензоры молодого советского государства, в отличие от своих царских коллег, видели в сказке прямо противоположные «недостатки». И если раньше «Конек» относился к православию недостаточно уважительно, то после 1917 года разве что к детской Библии не приравнивался. Политредактор ГИЗа Лев Жмудский так отзывался о нем:
«Фабула — православный (это всюду автором выделяется) Иван-дурак наперекор своим умным собратьям становится царем, — нельзя лучше сатира на дореволюционную Россию. Но беда в том, что услужливый автор, как националист-ненавистник басурман и мечтающий о „святом кресте“ даже на Луне (конечно, в образе сказочных достижений) глубоко верует в звезду Ивана-дурака. Не в пример сказкам Пушкина сказка Ершова лишь лубочная карикатура на них. По части воспитательной для детей в ней все от реакционного и непедагогического, — здесь все по царю мерится и по боярам. Восхваляется „Царь-надежда“, которого, конечно, народ встречает восторженным „ура“».
Но упреков в религиозном буйстве и царизме критику показалось недостаточно, и он нашел в детской сказке... непотребства!
«На с. 42 — даже порнография — царь, „старый хрен“, жениться хочет: „Вишь, что старый хрен затеял: хочет жать там, где не сеял! Полно! Лаком больно стал!“ На основании вышеизложенного считаю „Конек-Горбунок“ к выпуску весьма нежелательным, если не недопустимым».
Долго ли, коротко ли длился этот запрет, сказать не можем. Одно известно наверняка: в 1934 году, к столетнему юбилею сказки, издательством «Academia» было выпущено юбилейное издание с рисунками Николая Розенфельда. Даже несмотря на то, что в 30-х в этой истории нашли еще один изъян: цензура сочла весь сказ про Ивана-дурака и его конька — историей успеха деревенского кулака.
«Горбунку» повезло и в дальнейшем. В 1947 году его экранизировал неподражаемый Иванов-Вано, сказка оказалась в каноне признанной детской классики и покуситься при советской власти на нее уже не могли.
Очередная и пока последняя инициатива изменить «Горбунка» была предложена участниками татарского национального движения в 2007 году. В сказке они разглядели разжигание межнациональной розни и направили письмо в прокуратуру, обвинив текст в экстремизме. Под раздачу попали такие фразы, как «Ни одной души живой, / Словно шел Мамай войной!» (искажение фактов) и «Что я — царь али боярин? / Отвечай сейчас, татарин!» (унижение национального достоинства).
Первое обвинение, основанное на данных «альтернативной истории», не выдерживает никакой критики, что до второго, то дело закрыли, сославшись на классический статус произведения. Надолго ли — неизвестно. Возможно, бодрого «Конька-Горбунка» в будущем ждут и другие «обвинения».