Презентация шестого двухтомника «Королевской крови»

Ирина, скажите, пожалуйста, когда всё только начиналось, и появился тот самый сон, который вдохновил будущий цикл, могли ли вы хотя бы предположить, до каких масштабов разрастется эта вселенная? Представляли ли вы тогда, сколько книг она в себя включит? На сегодняшний день, если не ошибаюсь, уже вышло 12 томов — это действительно огромная вселенная. Но предполагали ли вы такой размах в самом начале пути?

Конечно, я не могла этого предположить, потому что, как вы отметили, изначально это была шутка, своего рода прикол. Я писала ради собственного удовольствия, и мне даже в голову не приходило, что книги будут издаваться и переиздаваться в таких прекрасных форматах. Честно говоря, для меня это настоящий бальзам на сердце.

Одно дело — любить то, что ты пишешь, то, чем занимаешься. И совсем другое — осознавать, что так много людей разделяют твою любовь. Это чувство невероятно теплое, почти терапевтическое. Оно наполняет меня особой радостью и благодарностью.

Вы упоминали, что долгое время не верили в возможность публикации своей истории. Что стало для вас переломным моментом, когда вы осознали, что эта история может стать чем-то большим и зайти очень далеко?

Те, кто следят за моими соцсетями, наверное, знают, что я очень долго не воспринимала себя профессиональным писателем. Я поверила в то, что успех истории — это не случайность и не совпадение, а действительно заслуга самой истории, только когда началось переиздание в двухтомниках.

Когда это переиздание стало активно раскупаться — и до сих пор продолжает расходиться, даже с допечатками тиражей, — я поняла, что этот формат невероятно востребован. Честно говоря, я думала, что предыдущего издания будет достаточно, но оказалось, что этого мало. И я, конечно же, рада такому отклику.

Что касается публикации, изначально, когда я начинала писать, я вообще не думала о том, чтобы стать «настоящим писателем». Для меня это был просто способ рассказать сказку. Я была приятно удивлена, когда люди начали подписываться на эту историю, комментировать её. Именно это стало толчком для того, чтобы я продолжила писать. И я надеюсь, что однажды смогу довести её до логического завершения.

Скажите, пожалуйста, помимо классического эпического фэнтези, которое, безусловно, лежит в основе и к которому любой читатель, даже взглянув на обложку, оказывается готов, в вашем цикле также встречается множество элементов других жанров. Были ли эти вкрапления заранее продуманы или они появлялись уже в процессе написания сюжета?

Я люблю шутить, что в «Королевской крови», как в Греции, есть всё. Помните поговорку «в Греции есть всё»? Так вот, в «Королевской крови» — точно так же. Жанровая направленность каждой части или даже отдельных глав зависит от их содержания.

Например, если речь идет о расследованиях Люка, особенно в его форштадтских главах, то это скорее нуар. Если действие касается романтических линий — получается романтическое фэнтези. Если описывается война, то это классическое эпическое фэнтези. А когда сюжет погружается в Нижний мир, то атмосфера становится более мрачной, практически дарк фэнтези.

Самое главное для меня было сделать эту эклектику естественной. И я думаю, мне удалось органично переплетать все эти жанры, сохраняя целостность повествования.

Учитывая большое количество книг и множество сложных, взрослых тем, таких как философия, политика, религия, как вам удаётся не переступить ту грань, за которой книги стали бы 18+? Следите ли вы специально за этим или удаётся настолько мягко поднимать важные и сложные темы, избегая излишней жёсткости или мрачности?

Если честно, книги по своему содержанию, конечно, ближе к 18+. Ведь в них есть военные действия и сексуальные отношения. Просто там нет натуралистичности или физиологичности, которая могла бы перенести их в категорию 21+. Мы держимся на границе между 16+ и 18+.

Во-вторых, одна из читательниц, которая, кстати, сама пишет книги, как-то заметила, что в «Королевской крови» присутствует особый «вайб добра». И я думаю, это отражение моей собственной личности. Читатели, проходя через эмоциональные «американские горки», сделанные из стекла, на подсознательном уровне понимают, что всё закончится хорошо. Возможно, не без боли, но всё же с хэппи-эндом. Это моя принципиальная позиция: какой бы сложной ни была история, добро должно победить, а конец должен оставить надежду.

Очень интересно узнать, как появились названия и описания Нижнего Мира. Ведь язык, читая их, буквально «скручивается в трубочку». Понятно, что наш мир более знаком и близок, но вот эта фантазия... Как вам удалось создать такую необычную и настолько уникальную атмосферу?

Сначала я тренировалась на Благоринцах, а затем мы погрузились в Нижний Мир. С ним связана очень интересная история — особенно с Максом, Алиной и Д’Артени, когда человек существует здесь, в нашем мире, а его половинка живёт полноценной жизнью в другом измерении.

На самом деле эта идея пришла ко мне ещё с детства. Где-то в 10–12 лет я часто мечтала о том, что живу в своём обычном мире, но где-то там, в параллельной реальности, у меня есть другая жизнь. Учитывая, что с детства у меня были очень яркие сны, эта задумка имела под собой некую основу. Именно из этой «детской мечты» — о том, что ты засыпаешь здесь, а просыпаешься и живёшь в другом мире, а потом возвращаешься обратно, — и родилась история Макса, Алины, а также разделённых душ вроде Д’Артени.

Что касается названий Нижнего Мира, то их происхождение связано с насекомыми. Шипение, жужжание, звуки вроде «ренши», «ренгсаты», «имитиша» — всё это имитирует звуковые эффекты, которые могли бы издавать насекомые или другие существа.

Кстати, когда выйдет история про Рио-де-Сато, мы узнаем больше о том, как именно у них формируются такие названия и по каким принципам. Правда, это будет отдельная история, а не часть «Королевской крови». Если я начну вплетать это в основной цикл, книг станет слишком много. Я надеюсь, что семнадцатая книга действительно станет последней — по крайней мере, именно таков мой план.

Ирина, находясь на таком масштабном творческом марафоне, что помогает вам справляться с выгоранием? Если оно всё-таки возникает, как вы его преодолеваете? Тринадцать, а теперь уже семнадцать книг — это действительно поражающий масштаб! Что позволяет вам продолжать в таком темпе?

Слушайте, другие писатели тоже сталкиваются с похожими вызовами. Просто у них немного другие сложности: если держать в голове меньше деталей, то возникает другая проблема — нужно внимательно следить, чтобы не повторять героев, сюжетные ходы и ситуации.

Мне, с одной стороны, проще, потому что я работаю с одними и теми же героями уже 10 лет — это как завести шарманку и играть её. С другой стороны, это сильно выматывает, ведь приходится держать в голове огромный объём информации. А человеческая память несовершенна, и где-то начинаются сбои.

Что касается выгорания, мне очень помогает поддержка читателей. Не представляю, как бы я справлялась без их внимания и отклика — было бы гораздо тяжелее. Во-вторых, я упрямая и очень хочу рассказать эту историю до конца. Плюс, я, наверное, недостаточно прозорлива: когда я начинала, искренне думала, что серия будет состоять из 3 книг, потом из 5, затем из 7... Это тоже помогало психологически. Ты думаешь: «Осталось написать ещё полторы книжки, и всё закончится!» Но потом, допустим, проходит седьмая книга, и ты понимаешь, что нет, не закончится. Однако мысль «ещё две книги, и всё!» продолжает мотивировать.

Третий важный момент — учиться отдыхать. Иначе действительно можно вымотаться. Например, я знаю, что если не организую себе регулярный и полноценный сон (лечь в 10−11 часов вечера и спать 8−9 часов), то наступает усталость, и я становлюсь менее продуктивной. Когда пишешь много, важно вовремя заметить начальные признаки усталости и остановиться, даже на полуфразе. Если этого не делать, то завтра уже не сможешь сесть за работу.

Это особенно актуально для тех, кто следит за моими соцсетями: я всегда говорю о своей норме — 5000 знаков в день. Это правило называю «поспешай медленнее». Оно проверено на собственном опыте: если пишу по 5000 знаков ежедневно, книги выходят быстрее, чем если пишу 20 тысяч за выходные, а потом неделю восстанавливаюсь.

Этот подход помогает сохранять силы на длинных дистанциях, как у марафонцев. Они не рвутся вперёд, как спринтеры, а бегут ровно, размеренно. Вот и мы с вами так же — трюкаем потихоньку, пока не закончим.

Вы кажетесь довольно парадоксальным человеком, потому что в одном из ваших интервью я встретил честное авторское признание: иногда герои как будто начинают жить своей жизнью и уходить в сторону от задуманного. Но это сложно совместить с вашим невероятно дисциплинированным и системным подходом к работе, особенно учитывая огромное количество деталей, которые вы постоянно держите в голове в рамках цикла. Как эти две стороны — творческая спонтанность и строгая организованность — сочетаются в вашем процессе написания?

Здесь мы снова возвращаемся к вопросу о выгорании. Я до сих пор не выгорела именно потому, что мне самой интересно читать и писать свою историю, задаваясь вопросом: «Что же получится в итоге?» Я знаю, к чему стремлюсь, но не знаю точно, как это будет выглядеть. И когда одна строка плана превращается в несколько потрясающих глав, я сажусь и думаю: «Да, это сделала я. Молодец!»

Что касается героев — здесь та же история. Ты можешь заранее всё продумать, но в какой-то момент осознаёшь, что конкретный герой в конкретных условиях просто не может поступить так, как ты запланировала. Пытаться «впихнуть» его в рамки плана — значит нарушить логику персонажа. Он начинает «упираться», и приходится переделывать сцену или даже план. Однако критических изменений, которые бы полностью перевернули сюжет, было совсем немного.

Например, известная история с Люджиной. Изначально она должна была быть мужчиной — напарником Игоря, который погиб бы, защищая Полину во второй части. Но появилась Люджина, и всё пошло совершенно иначе.

Ещё один пример — Софи, любовница Люка. По плану она должна была быть похищена во время нападения на Вейн, околдовать Рингсарта и стать императрицей Нижнего мира. Но когда я это запланировала, села и подумала: «Это же ещё плюс 8 томов!» В итоге я решила, что её история с Майки тоже получилась довольно изящной. У Рингсарта будет другая императрица, и всё сложится жёстко и драматично, но в рамках разумного.

Так что, если ты позволяешь героям «идти своим путём», то процесс становится ещё более увлекательным, ведь тебе самой интересно узнать, что получится в итоге.

Скажите, пожалуйста, какой персонаж в целом даётся вам труднее всего?

Труднее всего даётся тот персонаж, о котором я пишу в данный момент. А если говорить серьёзно, то, наверное, это Демьян и Полина. Именно потому, что их история не очень динамична — она больше психологическая и статичная. Их изменения происходят внутри, а не через активные действия или яркие события.

Во-первых, у меня мало реальных прототипов или опорных точек, на которые я могла бы опереться, чтобы показать их развитие. Во-вторых, им достаётся сравнительно мало экранного времени, и при этом у меня нет возможности проявить их в разнообразных ситуациях. Если бы я попыталась это сделать, это привело бы к ненужному «распуханию» сюжета.

Поэтому передо мной стоит задача: на ограниченном пространстве раскрыть их черты характера и внутренние изменения. Возможно, именно поэтому их писать сложнее всего.

Как вы считаете, насколько важно для любого писателя в современном мире, если он стремится к успеху?

Да, я считаю, что это, к сожалению, обязательно. Современные реалии таковы, что для того, чтобы тебя читали, нужно сначала быть замеченным. А чтобы тебя заметили, важно не только то, что ты пишешь, но и то, кто ты как автор и личность. Сейчас многие выбирают книги не столько по содержанию, сколько по имени автора — люди начинают читать, потому что ты интересен им как человек или как фигура. Это часть современной жизни, и с этим приходится считаться.

Что касается меня, мне довольно легко вести соцсети, потому что я люблю общаться — просто «трындеть», если можно так выразиться. Я достаточно коммуникабельный человек, хотя по своей природе являюсь интровертом. Мне нравится уединение, быть дома в своем уютном «гнездышке». Соцсети дают мне возможность общаться, создавая своего рода защитный барьер: ты не контактируешь напрямую, и это не так истощает, особенно если ты, например, социофоб.

Таким образом, соцсети — это не только место, где нужно прилагать усилия для продвижения, но и пространство, где это можно делать безопасно. Конечно, я бы предпочла просто писать книги и видеть, как они волшебным образом продаются сами по себе, но, увы, это не работает. И еще один момент: мне очень нравится общаться с читателями. Например, когда я объявила о встрече в соцсетях, народ откликнулся и пришел. Если бы информация просто висела на дверях «Буквоеда», людей было бы гораздо меньше. Без обид к «Буквоеду», конечно, но моя аудитория в основном находится именно в моих группах и сообществах.

Наверное, у каждого автора есть что-то особенно любимое в его творчестве. Какие персонажи вам ближе всего, и какую судьбу вы им уготовили? Интересно, например, дали ли вы им более болезненную судьбу, чтобы вызвать у читателей сочувствие и сопереживание, или, наоборот, наделили их счастливым финалом? Например, у Василины сразу было очевидно, какой у неё замечательный супруг, а вот у Марины явно будут сложности... В связи с этим хотелось бы узнать ваш подход к распределению судеб героев.

Мне больше всего интересно следить за Люком, потому что он — настоящий отвязный персонаж, с ним постоянно происходят какие-то безумные события. Писать главы с ним — одно удовольствие, ведь это просто рок-н-ролл в чистом виде, а я обожаю рок-н-ролл. Также мне очень нравится наблюдать за Максом и Алиной — их история о холодном сердце, которое растопилось благодаря любви, кажется мне потрясающей.

Но если нужно выбрать кого-то одного, то, пожалуй, это Люк. Он мой любимчик, честное слово. Ещё я очень люблю Мартина, но, как я уже говорила, Мартин — это мое альтер эго в этом мире. У него абсолютно такой же юмор, как у меня, и это меня невероятно радует. Вот такие у меня предпочтения.