Чего хотел, чего не хотел и чего боялся Фицджеральд, когда писал свою знаменитую книгу?
Изучив переписку Фрэнсиса Скотта Фицджеральда с Максуэллом Перкинсом — литературным руководителем нью-йоркского издательства «Скрибнерс», а также самым близким и преданным другом писателя, — мы выбрали 5 интересных фактов из истории создания знаменитого романа «Великий Гэтсби».
Фицджеральду так понравилась увиденная им в издательстве суперобложка, что он решил добавить изображенную на ней картинку в свой роман (огромные глаза, висящие на рекламном плакате в Долине Шлака).
Из письма Фицджеральда Перкинсу от 24 августа 1924 года:
«Бога ради, никому не отдавайте ту суперобложку, которая предназначена для моего романа. Я вставил эпизод, который связан с рисунком на обложке».
В письме, в котором Фицджеральд обещает отправить Перкинсу рукопись романа, он упоминает некоего молодого писателя по имени Эрнест Хемингуэй.
Из письма от 10 октября 1924 года:
«Пишу вам для того, чтобы сообщить, что существует на свете молодой человек, которого зовут Эрнест Хемингуэй, он живет в Париже (хотя он и американец), пишет для „Трансатлантик ревью“ и в будущем станет знаменитостью. Эзра Паунд пристроил где-то в Париже, кажется в „Эготист пресс“ или что-то в этом роде, сборник его коротких зарисовок. Книжки у меня с собой сейчас нет, но поверьте, она необыкновенная, и я немедленно примусь разыскивать ее автора. Это что-то настоящее».
После того как Перкинс сказал Фицджеральду о «расплывчатости» образа Гэтсби, писателя посетили мысли сделать главным героем романа Тома Бьюкенена. Также он опасался, что книга получится сугубо мужской из-за неудачной, на его взгляд, Дэйзи.
Из письма Фицджеральда от 20 декабря 1924 года:
«Как бы там ни было, после тщательного изучения дела Фуллера — Макджи и после того как Зельда нарисовала столько портретов, что у нее начали болеть пальцы, я представляю себе Гэтсби лучше, чем собственную дочь. Первой моей мыслью после вашего письма было оставить его в стороне и сделать так, чтобы главная роль в романе перешла Тому Бьюкенену <...>, но все равно мое сердце принадлежит Гэтсби. Одно время я был уверен, что знаю о нем все, потом облик его стал расплываться, а теперь снова ясен мне целиком. <...> Дэйзи не получается из-за седьмой главы, и это может сказаться на успехе романа — сочтут, что книга сугубо мужская».
В процессе корректуры Фицджеральд все же решил доработать образ Гэтсби. Правда, писатель переживал, что Джей может получиться... зловещим.
Из письма от 18 февраля 1925 года:
«После полутора месяцев непрерывной работы корректура готова, и сегодня отправлю последние листы. В целом я собой доволен, потому что:
- Я сделал Гэтсби живым.
- Объяснил, откуда у него столько денег.
- Поправил две слабые главы (VI и VII).
- Улучшил первую часть.
- Разбил слишком долгий его монолог в главе VIII.
Утром послал вам телеграмму с просьбой задержать гранки главы 40. Поправки к ней — очень важные, так как при переработке Гэтсби вышел слишком уж зловещей фигурой».
Фицджеральду не нравилось название «Великий Гэтсби» (хорошо, что Перкинс настоял на своем).
Из письма от 12 марта 1925 года:
«Я послал вам телеграмму с предположительным новым заглавием — решил было вернуться к „Чародею Гэтсби“, но передумал. Заглавие — единственный недостаток книги, полагаю, лучше всего было ее назвать „Тримальхион“».