Как Хемингуэй, Ремарк и Маяковский страдали от любви
Эти женщины хитростью нашли путь к сердцам великих и смогли удержать их подле себя. Им посвящали стихи и романы, из-за них напивались и впадали в депрессию, а они твердо шли к своей цели, поднимались по карьерной и социальной лестнице, меняли любовников, становились знаменитыми.
В нашей подборке — любимые женщины Хемингуэя, Ремарка, Маяковского и Алексея Константиновича Толстого.
Увела мужчину из семьи и бросила его ради карьеры
Третья жена Эрнеста Хемингуэя — журналистка Марта Геллхорн — была большой поклонницей творчества писателя. Она решила хитростью женить его на себе и отправилась во Флориду, где Эрнест обитал с женой и детьми. «Случайно» оказавшись в любимом баре литератора в Ки-Уэсте, она подошла к его столику и завязала знакомство.
План удался: уже через пару месяцев Хемингуэй и Геллхорн активно переписывались, а еще через месяц стали любовниками, встретившись снова в Мадриде в качестве корреспондентов, освещавших события гражданской войны. Марта специально запутывала данные о своем местоположении и публиковала вымышленные репортажи из разных точек Европы: слухи о тайной связи Эрнеста уже доходили до его супруги, которую он, впрочем, вскоре бросил.
Совместная жизнь с этой женщиной была далеко на безоблачной. Карьеру она ставила превыше всего и, часто бросая Хемингуэя в одиночестве, уезжала в заграничные командировки на несколько месяцев. Во время таких отъездов писатель пьянствовал в огромном особняке на Кубе, заставляя пространство гостиной пустыми бутылками и валяясь на полу в окружении кошек.
Те дни, когда Геллхорн оставалась в Гаване, были наполнены перебранками по поводу пьянства и нечистоплотности Эрнеста, которого Марта называла свиньей. Литератор раздражался зацикленностью супруги на здоровье и чистоте. Он называл ее эгоисткой и обвинял в нежелании оставаться дома и заботиться о нем.
В одной из телеграмм к Марте он написал:
«ТЫ ВОЕННЫЙ КОРРЕСПОНДЕНТ ИЛИ ЖЕНА В МОЕЙ ПОСТЕЛИ?»
Взаимные обвинения и увлеченность Геллхорн журналистикой привели к разрыву пары, и вскоре Хемингуэй назвал брак с этой женщиной «дурной шуткой, разыгранной со мной осенью 1936 года».
Встречалась с мужчиной ради рекламы
На протяжении долгих лет она вела нежную переписку с Эрнестом Хемингуэем, флиртовала с Бернардом Шоу и Гертрудой Стайн. Но главным поклонником ее жизни стал Эрих Мария Ремарк, написавший однажды в своем дневнике, что Марлен разрушила его жизнь.
Он любил ее более десяти лет. Ей он посвящал любовные письма, составившие сборник «Скажи мне, что ты меня любишь...», с нее списал образ Маду для «Триумфальной арки». Неоднократно он делал ей предложение, но каждый раз слышал в ответ твердое «нет»: актриса предпочитала вести свободную жизнь, заводя романы одновременно и с мужчинами, и с женщинами. «Я находила его непривлекательным в качестве любовника», — говорила она о Ремарке.
О романе актрисы и писателя трубили все парижские газеты. Марлен объясняла мужу: «Это реклама» — и, похоже, была искренна в этом заявлении. Спустя годы она написала:
«Мне было на руку, что меня видят с ним в городе — рожденная в Германии кинозвезда и прославленный немецкий писатель в изгнании. Я решила, что внимание прессы не повредит, к тому же мне все равно больше нечем было заняться».
Во время работы над «Триумфальной аркой» писатель провел лето на юге Франции с Дитрих, ее мужем и его любовницей. Он сходил с ума от страсти, а в это время актриса проводила ночи с актером Жаном Габеном.
Только Марлен решала, когда состоится их следующая встреча. Переехав в США, Ремарк поселился рядом с домом актрисы. Ее дочь позже вспоминала о том периоде: «Он жил для того, чтобы услышать шум машины матери, подъезжающей к дому, телефонный звонок Марлен, что она одна и ему дозволяется, прокравшись через дорогу, заключить ее в объятия».
В 1951 году, спустя 12 лет после знакомства с кинодивой, писатель встретил актрису Полетт Годдар, бывшую жену Чарли Чаплина. Роман с ней помог справиться с болезненной влюбленностью в Дитрих. Через 7 лет Ремарк и Годдар поженились.
Практиковала полигамию и при этом ревновала к другим женщинам
«Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну, а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье».
Эти слова принадлежат «музе народного авангарда» Лиле Брик. Она была замужем трижды: за писателем Осипом Бриком, за военачальником Виталием Примаковым и за литературоведом Владимиром Катаняном. Но, пожалуй, в первую очередь ее знают и помнят как возлюбленную Владимира Маяковского. И в этом, конечно же, заслуга самой Лили. Она пресекала любую попытку поэта завязать отношения с другими женщинами: встречалась с ними за его спиной, вела «воспитательные» беседы.
Последняя любовь поэта, актриса Вероника Полонская, вспоминала: «Она навсегда хотела остаться для Маяковского единственной неповторимой. Когда после смерти Владимира Владимировича мы разговаривали с Лилией Юрьевной, у нее вырвалась фраза:
«Я никогда не прощу Володе двух вещей. Он приехал из-за границы и стал в обществе читать новые стихи, посвященные не мне, даже не предупредив меня. И второе — это как он при всех и при мне смотрел на вас, старался сидеть подле вас, прикоснуться к вам».
При этом сама Лиля встречалась с другими мужчинами. В частности, отношения с Маяковским она начала, будучи женой Осипа Брика: долгое время они жили втроем, вместе путешествовали. Позже на глазах у всех завертелся роман с партийным деятелем Александром Краснощековым. Когда его арестовали, Лиля привела в дом его 13-летнюю дочь и регулярно носила передачки в тюрьму. Затем был кинорежиссер Лев Кулешов. Они вместе совершили путешествие на Кавказ, а в конце поездки Владимир Маяковский встретил парочку на вокзале в Харькове и увез «музу русского авангарда» в местную гостиницу.
Лиля умела манипулировать и командовать. Она могла запросто предложить Маяковскому не общаться несколько месяцев только потому, что ей надоел быт, и хладнокровно принимать подарки и читать его болезненные любовные письма во время этой вынужденной разлуки. Несмотря на проблемы с гонорарами, она смогла убедить поэта приобрести дорогой автомобиль — и стала второй в советской столице женщиной за рулем машины после жены французского посла. Ей было выгодно держать Владимира Владимировича рядом, сохраняя интерес публики к своему литературному салону.
Однако, несмотря на многочисленных поклонников и длительные отношения с Маяковским, главным мужчиной Лили на протяжении всей жизни оставался ее первый супруг Осип Брик. После его смерти она сказала: «Это первое настоящее горе: когда умер Володя, когда умер Примаков — это умерли они, а со смертью Оси умерла я».
Погубила родного брата на дуэли и говорила мужу, что Тургенев пишет лучше
Супруга писателя Алексея Константиновича Толстого не отличалась красотой. После встречи с ней Иван Тургенев написал:
«Что же я тогда увидел? Лицо чухонского солдата в юбке!».
Но эта женщина была умна: несмотря на провинциальное происхождение, она знала 14 языков, следила за новинками литературы, обладала феноменальной памятью, а потому с легкостью очаровывала мужчин.
В списке ее поклонников числились: Григорий Николаевич Вяземский — двоюрный брат известного поэта Лев Миллер — кузен Федора Тютчева; писатели Дмитрий Григорович и Алексей Толстой.
В 20 лет Софья забеременела от Вяземского. Тот отказался жениться и на дуэли убил брата Бахметевой, который отстаивал ее честь. В случившейся трагедии многие стали винить девушку и, устав от упреков, она вышла замуж за Миллера, хоть и не любила его. Супруги практически не жили вместе, и вскоре Софья познакомилась с Алексеем Толстым.
Это случилось после маскарада в Большом театре, где писатель Иван Тургенев встретил загадочную незнакомку в маске. Он позвал ее на свидание, куда пришел с молчаливым приятелем Толстым. Увидев Софью «в реале», Иван Сергеевич разочаровался, а вот Алексей Константинович влюбился с первого взгляда.
У Бахметевой и Толстого завязался роман. Правда, по слухам, параллельно еще девушка умудрилась вступить в близость с писателем Дмитрием Григоровичем. Но граф все равно жалел ее: он хотел жениться на Софье, чтобы спасти ее от дурного прошлого. Однако ни официальный муж Бахметевой, ни мать Толстого не давали согласия на брак. Молодые люди встречались тайком на протяжении 12 лет до тех пор, пока не умерла Анна Алексеевна Толстая.
Вскоре после венчания имение Толстого заняли родственники Софьи. Они разоряли имущество, однако писатель, во избежание конфликтов с женой, терпел их. Бахметева зачастую была резка и груба, критиковала супруга, сравнивала его с Тургеневым не в его пользу и обращалась к нему по фамилии: «Какие глупости ты говоришь, Толстой!». Алексей Константинович страдал. Его мучили головные боли и невралгия, он начал принимать морфий. В 1875 году он умер от передозировки в возрасте 58 лет.
После смерти писателя Софья Андреевна уничтожила все его дневники, значительную часть корреспонденции и черновики. Она устроила в Петербурге литературный салон, где вскоре завязала близкие отношения с Достоевским. Они общались вплоть до смерти литератора 1881 году.
Оставшиеся годы Толстая много путешествовала. Она умерла в Лиссабоне в 1895 году.