РейтингиИтоги премии «Новая словесность» («НОС») удивили всю читающую публику. Неизвестный ранее писатель Борис Лего обошел именитых авторов, среди которых Евгений Водолазкин и Кирилл Кобрин. Его сборник «Сумеречные рассказы» стал джокером в руках членов жюри (метафора журналиста Сергея Николаевича), и действительно оказался самым необычным в шорт-листе «НОСа».
Мистификация с Лего очень скоро раскрылась — под этим именем выступил писатель и издатель Олег Зоберн, автор почти двух десятков рассказов и повестей. Однако его новая книга не похожа ни на одно из прежних произведений.
Мы поговорили с автором о новом сборнике, псевдониме и средневековых демонах, которые перебрались в Москву.
В интервью радио «Свобода» вы называете себя глубоко верующим человеком, закончили школу при Издательском отделе Московской Патриархии, при этом пишите книгу о демонах и сатанизме. Как это в вас уживается? И как ваши учителя и духовник (если есть), к этому отнеслись?
А как в Евангелии соседствуют слова Бог и Сатана? Контекст тут не критически важен, дело в том, что эти слова живут сами по себе, в какое бы высказывание мы их не поместили. Есть понятие негативной магии языка, например, мы говорим: «страшная болезнь» — и все, это уже циркулирует в вашем сознании, вызывая определенные процессы в мозге и всем организме (степень влияния зависит от впечатлительности). Поэтому, если хочешь бояться, бойся любых религиозных книг. Да, духовник у меня есть, и он благословил меня написать эту книгу.
Зло? Вы не по адресу. Поищите его в вашей семье, в вашей церкви, зайдите, в конце концов, к бородатому парню-арабу, который живет по соседству. А может быть, это всего лишь скрытая энергия жизни? Значит, именно ее отрешенный блеск замечаешь в глазах птицы или младенца, знающих, что такое страх, но не знающих жалости. Тогда нужен новый термин для плодотворных les forces du mal (силы зла, ред.).
«Сумеречные рассказы»
Демоны вашей книги обитают, в основном на окраинах Москвы, в Подмосковье или других городах, главное — не в центре столицы. Неужели в центре все благостно и спокойно?
Поскольку демоны в этой книге канонически визуализированы, они могут появляться там, где находится каждый ее экземпляр (проданный, подаренный, украденный). Соответственно, если хотите отправить их в центр, нужно поместить книгу в конверт, написать на нем «Москва, Кремль, верховному главнокомандующему», и я вас уверяю — через несколько дней, пройдя две-три сортировочные станции Почты России, книга, вместе со всей коллегией демонов, окажется на столе перед светлыми очами того, кто почти не спит, думая, как позаботиться о нас, грешных.
Вы говорите о том, что вам посчастливилось собирать материал и в Париже, и в Москве. Долго ли шла подготовительная работа над книгой?
Около года.
Почему вы решили публиковаться под псевдонимом?
Борис Лего — это оболочка, труп, который подвергается нападкам и принимает удары.
К каким источникам вы обращались, работая над этой книгой?
Пришлось работать в Библиотеке Арсенала в Париже, в библиотеке Лейденского университете, в архивах Москвы. Эта книга — продолжение традиции Агриппы Неттесгейма, Иоганна Вейера, Коллена де Планси и многих других замечательных исследователей. А плотью для традиции стала наша российская реальность.
В книге присутствуют девятнадцать демонов из семидесяти двух, входящих в средневековый гримуар Гоэтия (от др. — греч. γοητεία — колдовство). Здесь описаны образы, которые принимают демоны, а также их положение в иерархии и то, чем они могут быть полезны.
«Сумеречные рассказы»
Реакция на вашу победу в премии «НОС» была неоднозначной. Что вы можете ответить критикам, которые обвиняют книгу в «чернухе»?
Возможно, кого-то все же развлечет этот скромный труд, посвященный одному из символов борьбы за свободу — Люциферу и его сподвижникам.
Но для того, чтобы читатель прошел этот путь в книге, книга должна попасть к нему в руки. Как вы считаете, премия «НОС» способна сделать ее популярной?
На все воля Всевышнего, и я не думаю, что стоит досаждать ему такими смешными вещами, как пиар книжки и попытка продать ее большим тиражом.
Вы опубликовали несколько своих произведений за рубежом. Чем отличается книгоиздание в России от зарубежного?
Очевидно, тиражами. Россия — большой рынок сбыта всего: машин, иллюзий, книг.
Можете ли вы описать своего идеального читателя?
Я пока еще не видел ни одного живого читателя.
С тех пор все умерли: Нёдтвейдт застрелился, Солженицын — естественным путем (да, «естественность» — дикое слово), Андрея зарезали возле магазина в пьяной драке, а русская литература перестала существовать как феномен, то есть интересна здесь лишь горстке извращенцев.
«Сумеречные рассказы»