Рейтинги
Поэтичный город каналов и мостов издавна привлекал деятелей искусства. И люди из России не стали исключением. Об удивительных судьбах наших соотечественников в городе на воде мы поговорили с Екатериной Колосовой, искусствоведом и автором книги «Русские в Венеции!».
Историк Михаил Талалай, по совместительству научный редактор книги, охарактеризовал вашу работу как «новую страницу Русской Венецианы». Чем отличается она от того, что уже написано по этой теме?
Во-первых, мне очень приятны эти слова, тем более от такого большого ученого, как Михаил. Что касается темы русских в Венеции, то она действительно уже хорошо изучена. Имеющиеся по ней книги я, конечно, изучала. Однако выбрала иной подход: отталкивалась от прекрасно известных всем любителям Венеции мест, таких как площадь и собор Сан-Марко, театр Ла Фениче, кладбище Сан-Микеле, Биеннале, знаменитые дворцы, церкви и отели. Смотрела, как они связаны с русской историей и личностями.
Например, красивейший дворец Ка д’Оро был куплен аристократом Александром Трубецким и подарен легендарной балерине итальянского происхождения, а на острове-погосте множество захоронений русских, и это не только Бродский, Дягилев и Стравинский. Тот же Иосиф Александрович связан с пансионом «Академия» на вилле Мараведже, где, в свою очередь, в конце XVIII века располагалось первое русское консульство. Все эти ниточки между людьми и местами на самом деле весьма увлекательны. И чем дальше идешь и глубже погружаешься, тем интереснее.
И хотя, как я уже сказала, тема русских в Венеции исследована достаточно неплохо, есть малоизвестные или полузабытые факты, которые я хотела «обновить». Например, рассказать о присутствии живописца Ивана Айвазовского в Венеции или о художнике, которого в России мало знают, — Александре Волкове-Муромцеве. Он купил для своей семьи — ни много ни мало — дворец на роскошном Большом канале. Кстати, об этом человеке я узнала от Михаила Талалая. Конечно, будучи сама магистром живописи, я не могла не отвести художникам места в своей книге.
В отличие от вашей предыдущей книги «Bella Венеция!», состоящей из интервью с современниками, новая книга посвящена ушедшим личностям. Было ли сложнее писать о тех, кто уже не может рассказать о себе?
Безусловно, это совершенно другое. Ощущаешь больше ответственности, основательнее подходишь к поиску, ведь, действительно, эти люди уже не могут рассказать о себе сами. Мне хотелось показать их более человечными, настоящими. Да, многие из них — легенды, но ничто человеческое им не было чуждо. Врубель работал не покладая рук, Чайковский жаловался на еду и вообще украл понравившуюся книгу из дворца Дожей. Великие личности были прежде всего людьми со своими странностями, привычками и желаниями. И мне очень хотелось, чтобы мы про них снова вспомнили — с теплом, уважением и любовью.
Многие истории из вашей книги захватывают дух. Они могли бы лечь в основу увлекательных исторических фильмов. Расскажите о конкретных личностях и событиях, которые произвели самое сильное впечатление на вас саму.
Одна история, которую я описываю в книге, как раз должна была стать основой фильма. Причем заинтересовал сюжет самого Лукино Висконти и Микеланджело Антониони. История эта связана с соблазнительницей Марией Тарновской, которая заманивала состоятельных мужчин в свои сети, используя их и их деньги.
Дело было в начале ХХ века. В Венеции по распоряжению Марии было организовано убийство ее очередного любовника, за которого дама собиралась замуж. Когда все раскрылось, началось знаменитое «Русское дело», длившееся несколько лет. Марию держали в тюрьме на острове Джудекка, а ее появление на улице по дороге на судебное заседание неизменно привлекало внимание. Фильм Лукино Висконти «Смерть в Венеции» изначально должен был быть о ней — о Марии Тарновской и убийстве ее жениха. Но дело затормозилось, а потом в качестве идеи взяли одноименное произведение Томаса Манна. Такая вот история.
Один из самых известных русских венецианцев — Иосиф Бродский. Живо ли его наследие в городе на воде сегодня?
Удивительно, но найти реальных свидетелей пребывания Бродского в Венеции не так просто. Многие, с кем он общался, умерли. А кто помоложе и видели мэтра лично, на тот момент были совсем юными. И какие места он выбирал, мало кто помнит.
Я как-то пришла в ресторан Al Mascaron, где бывал Иосиф Александрович (заведение закрылось после карантина, не справившись с кризисом), и стала задавать вопросы о нем. Долгое время официант не мог понять, о каком писателе я говорю. Потом, стоило мне упомянуть Нобелевскую премию, как дело пошло веселее. Но в целом ситуация везде примерно одинаковая: хорошо, если знают, что такой человек был, но без подробностей.
Правда, в Венеции живет друг Бродского — художник Роберт Морган. Прекрасный художник, надо сказать. Все, что касается поэта, он написал на своем сайте, но на интервью о нем не соглашается. Еще познакомился с Бродским искусствовед Глеб Смирнов, Венеция сделала ему такой подарок. Они встречались пару раз, и Глеб описал это в своей книге.
На какие достопримечательности, связанные с «русским следом», посоветуете обратить внимание тому, кто мечтает побывать в Венеции?
Дам оригинальный совет: греческая православная церковь Сан-Джорджо-дей-Гречи. Во-первых, она красивая. Во-вторых, в ее строительстве участвовали знаковые для искусства Венеции личности. В-третьих, русские в ней появились с тех времен, как стали ездить в Венецию. Им же надо было куда-то ходить на службу в католической стране! В-четвертых, здесь проходило отпевание Сергея Дягилева в присутствии его подруги Коко Шанель. Архивный документ, подтверждающий этот факт, мне продемонстрировали сами греки из института исследований.
Кстати, прямо в церкви есть захоронение русской девушки — Екатерины Сенявиной, супруги первого консула России в Венеции, а за апсидой — еще и маленькое кладбище с табличками на русском языке (оно всегда закрыто, но мне повезло попасть). Наконец, в церкви Сан-Джорджо-дей-Гречи есть великолепный византийский образ Христа, подаренный Анной Нотара-Палеолог. А Палеологи — это прямая связь с Россией и Москвой, ведь последняя византийская принцесса из этого рода вышла замуж за Василия III. Вот видите, опять столько исторических связей!
Одно из необычных мест, описанных в книге, — остров-кладбище Сан-Микеле. За какими историями туда следует отправиться?
Обычно все устремляются к надгробиям Бродского, Дягилева и Стравинского. Это действительно выдающиеся личности, и не почтить их память, будучи на Сан-Микеле, странно. Но есть там одно не столь заметное захоронение — крест с венком и надписью с ошибками: «Досвиданья, Нина!» Вроде все просто и скромно, но история этой девушки интересна. Она могла вдохновить Чехова на «Трех сестер» и даже отразиться в его произведении. Звали ее Анна Слуцкая, а вот что с ней произошло и как она оказалась похороненной в Венеции, узнаете из моей книги.
В обеих книгах вы виртуозно описываете атмосферу Венеции, позволяя читателю буквально услышать плеск волн. Но этот город — не только каналы, чайки и острова. Чем еще он для вас является?
Тут я хочу процитировать Сергея Дягилева, которого очень уважаю: «Здесь, в Венеции, так же божественно, как и всегда, — для меня это место успокоения, единственное на земле, к тому же место рождения всех моих мыслей, которые я потом показываю миру». От себя добавлю: Венеция для меня — это творчество, развитие и, конечно, любовь. У меня в голове зреют идеи еще четырех книг об этом городе, так что он подпитывает мое любопытство и заставляет работать фантазию.
Какими вы представляете будущих читателей книги и чего хотели бы им пожелать?
Я с уважением и благодарностью отношусь к моим читателям и очень признательна им за интерес к искусству и культуре, желание развиваться и изучать новое, искать любопытные факты и, конечно, за любовь к Италии и Венеции. А пожелать я хочу им приятных минут за чтением, увлекательных книг и радости в каждом дне этой прекрасной жизни.
На «Русские в Венеции!» и другие книги Екатерины Колосовой действует скидка 20% по промокоду ЖУРНАЛ.
