Рейтинги
За свою долгую и довольно спокойную жизнь Иван Александрович Гончаров написал лишь три романа: «Обыкновенная история», «Обломов» и «Обрыв». Настоящий русский барин, он любил подолгу вынашивать идею будущего текста, не спеша прописывать сюжет и медленно, перепроверяя каждую страницу, писать свое творение. Совсем не так все получилось с его четвертой книгой, о которой сегодня помнят только исследователи. «Фрегат „Паллада“» был написан стремительно и опубликован практически сразу. Правда, до конца жизни Гончаров не уставал его переписывать, но это уже к делу не относится.
В истории «Фрегата „Паллада“» странным было все, начиная от самого решения Гончарова отправиться в кругосветное путешествие. Только представьте, младший столоначальник департамента внешней торговли Министерства финансов, до этого покидавший свой дом только по исключительной надобности, вдруг отправляется в дипломатическую экспедицию на военном парусном судне. Этот поступок городского тюфяка (будем называть вещи своими именами), привыкшего к бытовому комфорту и хорошей пище, удивил литературное общество (и не только его).
Гончарова главе экспедиции, Евфимию Путятину, посоветовал поэт Апполон Майков, однако Иван Александрович и сам сделал немало для того, чтобы попасть на заветный корабль, хотя позже отрекся от этого спонтанного желания: «Ехать... и в голове не было... Я пошутил, а между тем судьба ухватила меня в когти, и вот я — жертва своей шутки». Но биографы сходятся на мнении, что Гончаров решился на эту авантюру не случайно: автору одного-единственного на тот момент романа было уже сорок лет, семьи у него не было, а работа над новым произведением, «Обломовым», шла из рук вон медленно.
«Как прекрасна жизнь, между прочим и потому, что человек может путешествовать!»
Из дневника Ивана Гончарова
Итак, 7 октября 1852 года «Паллада», на которой находился Гончаров, вышла из Кронштадта к Портсмуту. Недолгое, но тяжелое плавание было вознаграждено несколькими месяцами отдыха в Великобритании. Гончаров жадно узнавал страну, рассматривал ее жителей и их быт.
«Я с неиспытанным наслаждением вглядывался во все, заходил в магазины, заглядывал в домы, уходил в предместья, на рынки, смотрел на всю толпу и в каждого встречного отдельно. Чем смотреть на сфинксы и обелиски, мне лучше нравится простоять целый час на перекрестке и смотреть, как встретятся два англичанина, сначала попробуют оторвать друг у друга руку, потом осведомятся взаимно о здоровье и пожелают один другому всякого благополучия; смотреть их походку или какую-то иноходь и эту важность до комизма на лице, выражение глубокого уважения к самому себе, некоторого презрения или по крайней мере холодности к другому...»
Несмотря на первоначальную нелестную оценку англичан, будущий автор «Обломова», вслед за Николаем Карамзиным, создал в своих очерках величественный образ современной ему Англии с ее разумным распорядком дня, развивающейся экономикой и учтивостью жителей.
На протяжении всего повествования точка зрения Гончарова постоянно меняется. От общих описаний он переходит к более конкретным, от увлечения национальной кухней к рассказу об обычаях и образе жизни встретившихся ему людей. Впрочем, интерес к кухне сохранялся у него на протяжении всего путешествия, в первых редакциях романа это наиболее заметно.
Чем дальше Гончаров отдаляется от родных берегов, тем сильнее развивается в нем идея о ценности и самостоятельности «чужого»:
«Нарастает уверенность, что путь к подлинному постижению национальной психологии лежит не через сравнение „своего“ и „чужого“, а через вглядывание в отдельного человека — вдумывание в его общечеловеческую сущность».
Особенно остро эта идея проявилась в очерках о Японии — цели всего путешествия. И если сначала обитатели этой страны были для него просто массой людей с тонкими белыми повязками на голове (хатимаки), то со временем у многих из них появляется характер. В книге Гончаров оставил и общие замечания о нации, ее привычках и особенностях, признавая за японцами право на свои собственные традиции и обычаи: «Наша вежливость у них — невежливость, и наоборот». Однако удивительно другое — описание пейзажей Японии, гармоничных, непохожих на реальные, странным образом совпадает с изображением «сна Обломова».
Назад Иван Гончаров возвращался по суше: более 11 тысяч километров верхом, на лодках, в колясках и кибитках (железных дорог ведь на Дальнем Востоке и в Сибири тогда не было). Причина подобному решению была проста: началась Крымская война, и гражданскому человеку не нашлось уже места на военном фрегате.
«Вы в письме своём называете меня героем, но что за геройство совершать прекрасное плавание на большом судне... Нет, вот геройство — проехать 10 500 вёрст берегом, вдоль целой части света, где нет дорог, где почти нет почвы под ногами, всё болота; где нет людей, откуда и звери бегут прочь», — писал он Евгении Майковой.
История публикации
Как мы уже сказали, путевые очерки увидели свет непривычно быстро. Первый из них, «Ликейские острова», был напечатан в журнале «Современник» сразу после возвращения автора из путешествия — в 1855 году. Далее очерки появлялись в «Морском сборнике», «Русском вестнике» и «Отечественных записках», а первое полное издание вышло уже в
Спустя четверть века после своего морского путешествия Иван Гончаров решил переписать «Фрегат „Паллада“», объясняя это тем, что читатели меняются, и книги тоже должны меняться. В новом варианте он значительно сократил все «кулинарные» описания и добавил новую главу-эпилог «Через двадцать лет».
Долгие годы книга Гончарова оставалась для читателей «окном» в новый, неизвестный им экзотический мир, однако даже теперь, когда Земля кажется куда меньше, чем виделась нашим предкам, а путешествия стали куда доступнее, «Фрегат „Паллада“» может стать прекрасным путеводителем в прошлое описываемых стран.
