Цитаты из книги Почтамт

...платили лучше, чем в художественной лавке. И я подумал: к этому можно будет привыкнуть.
Не привык я к этому никогда.

По графику мы обязаны были пахать две недели без перерыва, зато потом получали сразу четыре выходных. Чтобы не расслаблялись. Четыре дня отдыха. В последнюю перед выходными ночь заговорил интерком:
– ВНИМАНИЕ! ВСЕМ ПОДМЕННЫМ В ГРУППЕ 409!…
В группе 409 был я.
– …ВАШИ ЧЕТЫРЕ ВЫХОДНЫХ ДНЯ ОТМЕНЕНЫ. ВАМ НАДЛЕЖИТ В ЭТИ ЧЕТЫРЕ ДНЯ ЯВЛЯТЬСЯ НА РАБОТУ!

Я в 50 местах работал, может в ста. Я нигде надолго не задерживался. Вот что я пытаюсь сказать: в конторах по всей Америке играют в определенную игру. Людям скучно, они не знают, чем заняться, поэтому играют в конторскую романтику.

– Что ж, мальчик мой, – протягивая мне листки, – вы не сумасшедший из-за того, что вам не хочется этого учить. Я бы сказал, что вы были б ненормальным, если бы вам хотелось это выучить.

...жизнь – как у кого угодно: она нас убивает.

– …поэтому ванну принимайте каждый день. Вас будут оценивать и по внешнему виду, не только по производительности труда.

Работать одними и теми же мышцами очень утомляет.

Они жалели и ненавидели меня одновременно.

Как некоторые не могут водить такси, или шлюхами торговать, или толкать наркоту, большинство парней – да и девчонок тоже – не могут быть почтовыми клерками.

Я ходил гулять по городку, в одиночестве, чтоб от нее сбежать, со следами зубов по всей груди, шее и плечам – и кое-где еще, что беспокоило меня больше и было довольно болезненно. Она пожирала меня живьем.

..у всех надзирателей такое выражение на лицах: смотрят так, будто ты – кусок человечьего говна.

– Я просто не хочу, чтобы все эти люди считали, что я тебя содержу. Все соседи…
– К черту соседей! Какая нам разница, что они думают? Мы же сами не думали раньше. А кроме этого, я плачу за квартиру. Я покупаю еду! Я выигрываю на скачках. Твои деньги – это твои деньги.

Я продолжал проигрывать. Профессионал ходит на бега один. Я это знал. Но думал, что, может быть, я – исключение. И пришел к выводу, что вовсе я никакое не исключение.

– Хэнк, это невыносимо!
– Что невыносимо, крошка?
– Ситуация.
– Какая ситуация, крошка?
– Я пашу, а ты валяешься. Все соседи думают, что я тебя содержу.
– Черт, а когда я работал, а ты валялась?
– Это по-другому. Ты – мужик, а я – женщина.
– О, а я и не знал. Я думал, что вы, суки, всегда орете за свои равные права.

– Мне не нужно ее читать. Я знаю, что там написано. Там написано, что я не прочел первую докладную Я кинул вторую докладную в корзину.
Булыжник побежал назад к машинке.
Вручил мне третью докладную.
– Слушай, – сказал я, – я знаю, о чем говорится в них всех. Первая была про то, что я держал кепку на ящике. Вторая – про то, что я не прочел первую.
Третья – что не прочел ни первую, ни вторую.
Я посмотрел на него и уронил докладную в мусор, не прочитав.
– Теперь я могу их выбрасывать так же быстро, как ты их печатаешь. Это может длиться часами, и вскоре один из нас начнет выглядеть смешно. Тебе решать.

В тот момент, когда я решил все бросить, мне полегчало.

Когда трусы намокают, то сползают вниз, вниз, вниз они сползают, облепляют ягодицы, а мокрую резинку этой дряни поддерживает только промежность штанов.

Без планшета – как в пустыне заблудился.

Затем Бетти нашла работу машинистки, а когда одна из баб находит работу, разницу замечаешь сразу же.

Хуже кофе я никогда не пробовал, но он был горячим.