Отзывы о книге «Поселок на реке Оредеж»

Меланхолия непротивления
Жалко их. Всех жалко. А себя жальче всех. Улететь бы...
У венгерского писателя Ласло Краснахоркаи есть роман "Меланхолия сопротивления". Постмодернистский, переусложненный, остраненный.  Ничего общего с чистой звенящей прозой книги Анаит Григорян, но когда я подумала, как можно было бы озаглавить отзыв на нее, первое, что пришло на ум, было "Меланхолия". И снова нет, изысканная эстетика одноименного фонтриеровского   фильма отстоит  от реалий вырождающейся среднерусской деревни в другом направлении, но так же далеко.

Объединяет две книги и фильм безнадежное смирение перед обстоятельствами, над которыми невластен. Не достоевское "тварь я дрожащая или право имею?" но изначально не стоящий вопрос о праве. И оттого на молодую, полную жизненных сил, не по годам ответственную девчонку словно наброшен покров безвыходности, который ничуть не светлее от того, что она не осознает, чего лишена.

Катя старшая из семи детей в семье Комаровых. Тринадцатилетняя, она кажется младше, потому что худышка, всю жизнь впроголодь. Не то, чтобы голодала, но в многодетной семье, где папа алкоголик, а мама попивает, никто особо не расстроится, если ребенок не поел. Да часто и не больно есть, что поесть.

Их поселок настоящая глухомань, в которой время, кажется, законсервировалось в реалиях не то позднесоветских, не то вообще царских времени. Самая яркая примета современности жвачка Love is, вкладыши от которой собирает младшая сестра Кати, Ленка.

  Так стоп, эту гадость сейчас уже никто, кажется, не жует. Ну да, в книге девяносто восьмой, самое скверное в истории современной России время, когда интернет и мобильники ещё не вошли в реальность, совершено изменив нашу жизнь, а алкаши пили паленую водку, до фанфуриков, от которых массово перемрут позже самые рьяные, пока не додумались.

  Мужья бьют жён и детей, жены лупят детей о термине домашнее насилие никто слыхом не слыхивал. На самом деле, такое чувство, что о контрацепции тоже.  Поселок не вымирает, дети есть, и свои, и приезжие на лето дачники, которых местные третируют. Просто за то, что городские (читай, классово чуждые).

  Так и выходит, что дружить Кате не с кем, кроме бестолковой шебутной Ленки, четырьмя годами младше. Оторви и выбрось, о таких говорят, ещё тридцать три несчастья. Уже курит, приворовывает у отца мелочь, даже зная, что будет бита, и без конца наискивает приключений, за которые приходится отдуваться Кате.

  А ещё, она твердо знает, что уедет когда-нибудь в город. В отличие от Кати, та хочет остаться здесь, как Максим, парень в которого влюблена. Это чудо первой любви у Анаит Григорян такое, что словно возвращает в собственные тринадцать, вымывает всю скверну, мерзость, гадость, в которой живёт девочка. Знаете такое, когда ходишь по грязи, а она к тебе не липнет.

  Грустнкая история взросления "не благодаря, а вопреки", которая, как ни странно, подводит к радостному выводу о том, насколько жизнь за прошедшие двадцать с небольшим лет изменилась к лучшему. И сегодняшняя Катя, а ей должно сравняться тридцать семь, видится мне счастливой, спокойной, уверенной.  

Это очень честный и пронзительный роман о выживании и поиске счастья.

Главная героиня – двенадцатилетняя Катя Комарова (автор, правда, называет её преимущественно по фамилии), не знавшая детства и любви (самое ласковое, что она слышала в свой адрес, да и то от бабки, – «кикимора моя»), вынуждена заботиться о своих младших сёстрах и братьях, не особо нужных пьющим родителям.

Здесь всем кто-то причиняет боль: бабку Марью бил головой о стену второй муж и колотил сын; Комарову с её сестрой Ленкой избивает, напившись, отец и таскает за волосы мать; продавщицу Олесю Иванну в детстве тоже мать лупила, а отчим – и вовсе изнасиловал… Плохо в романе – всем, и все беззащитны, как дети, ведь даже сам Христос – ребёнок (по крайней мере, жене священника, Татьяне, «казалось, что мир замучил и распял именно ребёнка»).

Все ищут любви. Так, сон отца Сергия говорит о том, что именно она – на вершине всего, и что выше церковной крыши – долгий тёплый поцелуй. Но одинокая продавщица сельпо Олеся Иванна, которая в ожидании своего принца встречается с женатыми односельчанами и с дачниками, сомневается: «Может, и нет её, этой любви. И счастья нет никакого».

В романе – несколько лейтмотивов и образов-контрастов. Основной –противоборство реки (= жизни возле реки) и железной дороги (как возможности уехать отсюда), т.е. беспросветного существования и мечты о лучшей судьбе. Посёлок противопоставляется Городу как некоему месту, где можно стать счастливым («Уехать бы … и от этих домов, и от этой реки»). На протяжении всего романа слышится стук поездов: и Олеся Иванна в детстве «смотреть на них бегала», и Комарова ходит ими любоваться –
ей «тоже хотелось бы так ехать – неизвестно куда, в пустой электричке, где для неё одной горит свет». Ж/д станция, с её путями, которые «то сливались, то снова расходились», предстаёт как утопический образ светлого пути. Свет брезжит где-то там, за горизонтом, где «солнце повисло над железной дорогой».

В антонимической паре «темнота – свет» первое понятие связано и с необразованностью (мракобесие – вера), и с тяжёлой, беспросветной жизнью (жестокость – любовь), в которой не помогает даже религия, ведь в темноте церковь – как «чёрный силуэт с крестом, ... как будто нарисованный на небе чёрной краской». Ещё одна контрастная параллель – чистота и грязь: и у Комаровой, «казалось, грязь намертво въелась» в кожу на руках; и у заплаканной Олеси Иванны «вокруг глаз были тёмные разводы туши», но отец Сергий «благословил бы её такую чумазую». В доме священника и его жены – напротив, чисто и опрятно, и «небо за окном было чистое»; и «Татьяна тоже была чистая».

Но не всегда чистота и свет сопутствуют чему-то радостному. Так, далёким от грязи, во всех смыслах, Сергию и Татьяне Бог детей не дал, и супруги от этого страдают. А по воспоминаниям Олеси Иванны, в то утро, когда над ней надругался отчим, «на чистом … небе как ни в чём не бывало светило солнце, равнодушно и без разбора согревая всех своими лучами». Спустя годы, насильника «нашли на болотистом берегу Оредежи»: не то старший брат Олеси его утопил, не то он сам, пьяным, «захлебнулся в вонючей илистой жиже».

Река в романе – то место, в котором можно пойти на дно либо осознанно, либо – волею судьбы («каждый год кто-нибудь то утонет, то утопится»); используется это сравнение и в описании состояния больного ребёнка («было слышно тревожное дыхание Сани, как будто он тонул и пытался ухватить слабеющими губами немного воздуха»); и даже печенье здесь называют «утопленниками». Неудачно вышедшая замуж мать Комаровой беременная хотела утопиться («стала бы русалкой, ... жила бы с водяным», и Комарова «родилась бы водяницей – всё лучшее, чем кикиморой»). Но реке – всё равно, она – «равнодушная ко всему», и Комарову она «так бы и несла, … если бы платье не намокло и не потянуло ко дну».

У Комаровой нет надежды ни на посёлок, ни на город. В своих безысходных фантазиях, девчонка рассчитывает укрыться и наконец-то назвать себя полностью – по имени, отчеству и фамилии – в лесу, на болоте, где она скажет кикиморам: «Это я, Комарова Екатерина Михайловна, … примите меня к себе». Комарова, с Ленкой, и во сне «пробиралась куда-то через лес», но «ноги вязли в хлюпкой болотистой почве». А ещё она представляла, как, разбежавшись в поле, прыгнет в травы, чтобы плыть, «лёжа на спине, как она иногда плавала в речке». Вообще, природа (языческое всё же преобладает в сознании сельчан) видится героям единственным убежищем для души. Вот и Олесе Иванне хотелось «как одуванчиковый пух, оторваться от земли и полететь – далеко-далеко, куда понесёт её ветер, над полем и лесом».

В романе считываются аллюзии и на чеховские «Сёстры» с «Чайкой», и на пьесу «На дне» Горького и даже на «Грозу» Островского. Напрашиваются аналогии и с персонажами Улицкой и Сенчина, и с «маленькими людьми» из жизненных фантасмагорий Петрушевской. Но эти ассоциации лишь помогают произведению, полному «живых» диалогов, зримой образности, ёмкой метафоричности и острой пронзительности, раскрыться во всей своей глубине.

Удивительным образом Анаит Григорян удалось передать атмосферу российской глубинки в своём романе. Так точно, так понятно рисует она перед читателем портреты жителей крохотного села, которым нет дела ни до политики, ни до мировых проблем, им бы справиться со своими, местечковыми вроде бы, но такими большими. Две девчонки, Катька и Ленка - старшие в многодетной семье, их родители алкоголики и героиням приходится повзрослеть гораздо раньше чем того хотелось бы. Но в тоже время они  абсолютно по детски влюбляются, дерутся, гуляют до ночи и очень нуждаются в родительской любви.

«Поселок на реке Оредеж» – совершенно достоверное повествование о том, как люди полные любви, абсолютно не умеют проявить, выплеснуть переполняющую их, клокочущую где-то в горле, эту самую любовь, чувство для них не названное и не познанное. Тотально, поголовно несчастны в этом поселке все – и дети, и взрослые, местные и дачники. Все злы, жестоки, грубы. Снаружи. В своих проявлениях. Трогательны и нежны внутри. Эта двойственность раздирает в клочья души, проявляется заботой и нежностью к кошкам, паукам, бронзовкам, собакам, а к родным, любимым  людям – отвержением и зверством.
У меня вызвало недоумение, откуда у автора, городской девушки, такое точное знание о том, что происходит с людьми в сельской глубинке? Я ведь сама об том ничего не знаю, но поверила каждому слову. Повторюсь, что события, герои и их переживания, их образ мыслей, речь достоверны настолько, что читая, ты проникаешься теми же  горестями, обидами, несбыточными мечтами о счастье, что и сестры Комаровы, Олеся Ивановна, Татьяна и все-все обитатели поселка.
«На Комарову вдруг ни с того ни с сего накатила такая тоска, что она с силой сжала прутья решетки и тихонько скрипнула зубами, чтобы не завыть». И на меня накатила.
Единственное, что я могла бы сказать  об этом романе чудесной писательницы Анаит Григорян, в качестве рекомендации для читателей: «Лечите подобное подобным». Древние знали, о чем говорили – в небольших, гомеопатических дозах, таких, как «Поселок на реке Оредеж», страдание может быть полезным, как превентивный опыт болезненных переживаний.

С персонажами романа "Посёлок на реке Оредеж" Катей и Леной Комаровыми, я впервые познакомилась несколько лет назад, в рассказах "Долгое лето" в журнальной публикации и была рада встретить их, повзрослевших, в новой книге. Трудное условия, в которых живут девочки: безденежье, пьянство, побои, при пересказе дают неверное представление о романе. Взрослый, читая текст, увидит разруху и безысходность из собственных воспоминаний, достраивая картину, понимая то, что ещё не явно для детей.
«Комаровский дом стоял на самой окраине поселка; бабка рассказывала, что когда-то в нем жила большая семья не то Кусковых, не то Кисловых – тоже на «ка», а когда пришла советская власть, что-то с этими Кусковыми или Кисловыми случилось – заболели, или что-то еще, или куда-то их зачем-то всех увезли.»

Церковный приход, лишившийся когда-то священника, восстанавливает молодой батюшка, отец Сергий. С ним в Поселок возвращается вера, но чудо не происходит мгновенно. Проходя испытание, ища ответы, укрепляя собственную веру, своим примером Сергий приближает Бога к людям. Лишенные защиты родителей, дети семьи Комаровых получают высшую, божественную защиту и поддержку взрослых. И к Богу и к священнику можно обратиться с любой просьбой или вопросом:
«Ленка застонала во сне. Комарова едва слышно прошептала: «Святой Николай Чудотворец, пожалуйста, я тебя очень прошу, защити Ленку, она не специально у Светки…» Тут Комарова запнулась, потому что неудобно было сказать Святому Николаю о том, что наделала Ленка. Она представила себе отца Сергия, который несколько раз учил ее правильно молиться, но Комаровой было не удержать в памяти произносимых Сергием слов: «всехвальный», «всечестивый», «звезда осиявающая» и прочего в этом роде. Когда она сказала об этом Сергию, он вздохнул и ответил, что Бог, конечно, внемлет всякой молитве, если она исходит из самой глубины души, и не так уж важно, какими именно словами к Нему обращаться. «Отче Николай, – снова начала Комарова, – ты, в общем, и так знаешь, что Ленка безголовая, вразуми ее, ну, или хотя бы сделай как-нибудь, чтобы никто не узнал, потому что тетя Зина даст ей звону, если про трусы узнает…»

Сестры Комаровы - мои сверстницы, их жизнь знакома и полна примет времени. Это ощущение узнавания, возвращение на двадцать лет назад, мне очень нравится.

Рекомендую книгу всем старше 20 лет! Такое точное чувствование жизни, боли, мотивов людей - большая редкость в литературе. Особо хочу отметить удивительно сложную «ткань» текста и блестящее владение русским языком.