Майя
2021-06-20
Фило-софистика
Вас положат — на обеденный,
А меня — на письменный.
Цветаева.
На осине не растут апельсины, на апельсине растут, а сын великого писателя не может не унаследовать некоторого количества генов литературной одаренности, хотя бы даже к самореализации позвала его отличная от родительской стезя. Алексей Макушинский сын Анатолия Рыбакова и он хорошо пишет. Нет, прежде не читала, даже не слышала до финала прошлогодней Большой книги, в котором был отмечен, тогда же книга и попала в читалку - зрительское голосование этой премии предполагает свободный доступ к произведениям-финалистам. Вот только теперь собралась прочесть.
Лучше поздно, чем никогда "Предместья мысли" не из числа книг, которые становятся литературными бомбами, но для общего развития и, как бы четче сформулировать - чтобы наметить направление дальнейшего движения, в активе иметь нелишне. Мы ведь теперь все (ну, те, кто взыскует знаний), учимся по-онегински "чему-нибудь и как-нибудь". На всем протяжении жизни намечая вехи, ставя маячки, восполняя пробелы, которых поначалу больше, чем отрисованных областей карты. Своими руками высекаем себя из глыбы невежества.
Классическое университетское образование, оставшееся у моих ровесников позади три десятка лет назад, и в большинстве случаев не связанное с историей, философией, культурологией, могло дать базис, но в каких условиях. Подготовка к сессии в режиме ошпаренной кошки; в остальное время отчаянный эквилибр между гормональными бурями юности, желанием иметь все и сразу при отсутствии финансовых возможностей, первые экзистенциальные тупики, зачаточные фундаментальные знания (у кого есть). Все с целью не быть, а слыть.
Не спорю, это и теперь важно, а диплом выпускника Сорбонны, Кембриджа или Гейдельбергского университета существенно повышает твои акции на бирже вакансий, способствуя карьерному продвижению. Но все-таки ближе к крысиным бегам, чем к вечному сиянию чистого разума. Для сияния с тобой останется то, что возьмешь сам. И в этом смысле книга Алексея Макушинского отличный навигатор по тропам философии, религиоведения, истории культуры.
Хорошая умная и достаточно доступная, стоит преодолеть порог поверхностного натяжения, книга. Серьезный разговор о религии и философии, об историческом периоде, породившем столь похожие и непохожие фигуры, как Бердяев и Маритен, который автор ведет доступным языком, наполняет эмоциональностью и полемическим задором. И вот к последнему у меня серьезные претензии.
Ну, потому что воинствующее богоборчество представляется сегодня странным и отчасти эпатажным вывертом, более относящимся к софистике, чем к философии. Впору вводить как понятие оскорбление чувств неверующих Отчего, объясните мне, нельзя быть человеком религиозным и одновременно искать истину? Что за странные ограничения, которые автор, к слову - буддист, налагает на тех, кто звуку троичной пустоты предпочитает крест, полумесяц etc?
Что, если Кант и Кьеркегор понятнее и ближе мне, чем Камю и Сартр, надобно пойти и убиться ап стенку? Вот кстати же, свободы окончательного выбора, осуждаемой всеми религиями, моя религиозность меня не лишает. Сколько понимаю, это один из основных упреков автора вере. Но за исключением воинствующего атеизма, отличная книга. Интересная и познавательная.
Вас положат — на обеденный,
А меня — на письменный.
Цветаева.
На осине не растут апельсины, на апельсине растут, а сын великого писателя не может не унаследовать некоторого количества генов литературной одаренности, хотя бы даже к самореализации позвала его отличная от родительской стезя. Алексей Макушинский сын Анатолия Рыбакова и он хорошо пишет. Нет, прежде не читала, даже не слышала до финала прошлогодней Большой книги, в котором был отмечен, тогда же книга и попала в читалку - зрительское голосование этой премии предполагает свободный доступ к произведениям-финалистам. Вот только теперь собралась прочесть.
Лучше поздно, чем никогда "Предместья мысли" не из числа книг, которые становятся литературными бомбами, но для общего развития и, как бы четче сформулировать - чтобы наметить направление дальнейшего движения, в активе иметь нелишне. Мы ведь теперь все (ну, те, кто взыскует знаний), учимся по-онегински "чему-нибудь и как-нибудь". На всем протяжении жизни намечая вехи, ставя маячки, восполняя пробелы, которых поначалу больше, чем отрисованных областей карты. Своими руками высекаем себя из глыбы невежества.
Классическое университетское образование, оставшееся у моих ровесников позади три десятка лет назад, и в большинстве случаев не связанное с историей, философией, культурологией, могло дать базис, но в каких условиях. Подготовка к сессии в режиме ошпаренной кошки; в остальное время отчаянный эквилибр между гормональными бурями юности, желанием иметь все и сразу при отсутствии финансовых возможностей, первые экзистенциальные тупики, зачаточные фундаментальные знания (у кого есть). Все с целью не быть, а слыть.
Не спорю, это и теперь важно, а диплом выпускника Сорбонны, Кембриджа или Гейдельбергского университета существенно повышает твои акции на бирже вакансий, способствуя карьерному продвижению. Но все-таки ближе к крысиным бегам, чем к вечному сиянию чистого разума. Для сияния с тобой останется то, что возьмешь сам. И в этом смысле книга Алексея Макушинского отличный навигатор по тропам философии, религиоведения, истории культуры.
Хорошая умная и достаточно доступная, стоит преодолеть порог поверхностного натяжения, книга. Серьезный разговор о религии и философии, об историческом периоде, породившем столь похожие и непохожие фигуры, как Бердяев и Маритен, который автор ведет доступным языком, наполняет эмоциональностью и полемическим задором. И вот к последнему у меня серьезные претензии.
Ну, потому что воинствующее богоборчество представляется сегодня странным и отчасти эпатажным вывертом, более относящимся к софистике, чем к философии. Впору вводить как понятие оскорбление чувств неверующих Отчего, объясните мне, нельзя быть человеком религиозным и одновременно искать истину? Что за странные ограничения, которые автор, к слову - буддист, налагает на тех, кто звуку троичной пустоты предпочитает крест, полумесяц etc?
Что, если Кант и Кьеркегор понятнее и ближе мне, чем Камю и Сартр, надобно пойти и убиться ап стенку? Вот кстати же, свободы окончательного выбора, осуждаемой всеми религиями, моя религиозность меня не лишает. Сколько понимаю, это один из основных упреков автора вере. Но за исключением воинствующего атеизма, отличная книга. Интересная и познавательная.