Рейтинги
Ребека
2012-05-14
О, Робин, ты покорил мое сердце еще в начальных классах, но я не устаю тебя перечитывать и проживать эти 20 с лишком лет снова и снова!
Необитаемый остров. Кораблекрушение. Ты один, один на весь остров. Ужасно, верю. Но ты не сдался, ты собрал волю и оставшееся мужество в кулак и принялся за работу.
Я восхищалась тобой, когда ты столько трудился. Работа, работа, работа. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Твое желание выжить было неописуемо.
А когда ты отправлялся в плавание (хоть и недалекое) до корабля, потерпевшего кораблекрушение? Ты не представляешь, как я волновалась за тебя! Каждая строчка могла оказаться трагичной. Но нет, тебе было все по плечу. И те страницы, где описывалось все то, что тебе удалось найти на корабле, я читала взахлеб. Перечисления этих вещей было для меня неумолимой радостью. Ведь даже маленький гвоздь тебе мог так пригодиться, чтобы выжить.
Должна признаться, любая женщина бы посчитала тебя достаточно хозяйственным, этим самым "мастером на все руки". Потому что у тебя были и вправду золотые руки и умная голова. Ну брось, раскраснелся весь, тебе напомнить все то, что сотворила твоя пара рук? Уютная и удобная лачуга, в которой можно было и в сезон дождей не замерзнуть. Глиняная посуда, мебель, одежда, рожь, пшеница, рис. Дача, которая в студеную жару была неким прикрытием, спасением. Все это ты создал сам, своими руками! Что-то изобрел, что-то посадил. Из семя получилась грядка. А ведь было ой как нелегко в жаркие сезоны ухаживать за урожаем, я то помню!
Одиночество. В те моменты, когда ты так сильно нуждался в человеческом общении, уверяю тебя, я хотела выпрыгнуть из этого мира и забраться к тебе, в страницу. Хотя бы на мгновенье. Хотя бы на пару строк.
Я сидела дома, и, читая, верила в тебя. Ты был где-то там, далеко-далеко, и верил в спасение. Наша вера крепла, сплетаясь воедино.
Не хочу писать открыто, но раз из меня посыпались откровения, скажу. Мне до сих пор очень грустно. Конечно, на тех страницах, когда ты отплывал на корабле, сам тому не веря, моим радостям не было предела. Я не верила в это так же, как и ты. Я была счастлива за тебя, честно. Но в то же время эгоистическая струнка ревности навязчиво наигрывала свой мотив. Ты больше не будешь присутствовать в моей жизни, оставались последние страницы. Я верила в хэппи-энд больше чем ты, и вот он настал. Но откуда берется та звенящая пустота, после того как я прочитываю последнюю страницу и закрываю книгу? Даже твой попугай не сможет на это ответить.
Необитаемый остров. Кораблекрушение. Ты один, один на весь остров. Ужасно, верю. Но ты не сдался, ты собрал волю и оставшееся мужество в кулак и принялся за работу.
Я восхищалась тобой, когда ты столько трудился. Работа, работа, работа. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Твое желание выжить было неописуемо.
А когда ты отправлялся в плавание (хоть и недалекое) до корабля, потерпевшего кораблекрушение? Ты не представляешь, как я волновалась за тебя! Каждая строчка могла оказаться трагичной. Но нет, тебе было все по плечу. И те страницы, где описывалось все то, что тебе удалось найти на корабле, я читала взахлеб. Перечисления этих вещей было для меня неумолимой радостью. Ведь даже маленький гвоздь тебе мог так пригодиться, чтобы выжить.
Должна признаться, любая женщина бы посчитала тебя достаточно хозяйственным, этим самым "мастером на все руки". Потому что у тебя были и вправду золотые руки и умная голова. Ну брось, раскраснелся весь, тебе напомнить все то, что сотворила твоя пара рук? Уютная и удобная лачуга, в которой можно было и в сезон дождей не замерзнуть. Глиняная посуда, мебель, одежда, рожь, пшеница, рис. Дача, которая в студеную жару была неким прикрытием, спасением. Все это ты создал сам, своими руками! Что-то изобрел, что-то посадил. Из семя получилась грядка. А ведь было ой как нелегко в жаркие сезоны ухаживать за урожаем, я то помню!
Одиночество. В те моменты, когда ты так сильно нуждался в человеческом общении, уверяю тебя, я хотела выпрыгнуть из этого мира и забраться к тебе, в страницу. Хотя бы на мгновенье. Хотя бы на пару строк.
Я сидела дома, и, читая, верила в тебя. Ты был где-то там, далеко-далеко, и верил в спасение. Наша вера крепла, сплетаясь воедино.
Не хочу писать открыто, но раз из меня посыпались откровения, скажу. Мне до сих пор очень грустно. Конечно, на тех страницах, когда ты отплывал на корабле, сам тому не веря, моим радостям не было предела. Я не верила в это так же, как и ты. Я была счастлива за тебя, честно. Но в то же время эгоистическая струнка ревности навязчиво наигрывала свой мотив. Ты больше не будешь присутствовать в моей жизни, оставались последние страницы. Я верила в хэппи-энд больше чем ты, и вот он настал. Но откуда берется та звенящая пустота, после того как я прочитываю последнюю страницу и закрываю книгу? Даже твой попугай не сможет на это ответить.
