Рейтинги
Фильм Майкла Майера по знаменитой пьесе Антона Чехова, кажется, пришелся не очень-то по вкусу западному зрителю. Его рейтинг на IMDb оказался ниже, чем у экранизации романа Иэна Макьюэна «На берегу» с теми же Сиршей Ронан и Билли Хоулом в главных ролях. Многие именитые критики не увидели за прекрасной игрой актеров чего-то более глубокого и целостного. А между тем создателям картины удалось невозможное: передать дух чеховского произведения и сделать его понятным и нескучным для любителей современного кино.
В первую очередь это результат удачного кастинга. Сложный характер Аркадиной замечательно передала неподражаемая Аннетт Бенинг («Капитан Марвел», «Красота по-американски»), трагедию Нины Заречной тонко прочувствовала Сирша Ронан, а Маша Шамраева в исполнении оскароносной Элизабет Мосс («Рассказ служанки») превратилась в персонажа, которого хочется просто взять и растащить на мемы и цитаты. Неплохо справились и мужчины: от повзрослевшего после «Дюнкерка» Билли Хоула до давно знакомого нам Кори Столла («Человек на Луне», «Карточный домик»).
Операторская работа и внимание художников к деталям делает картину не только красивой, но и по-чеховски эмоционально напряженной. Оторваться от экрана за все 98 минут действия практически невозможно, даже если вы обычно зеваете над классикой. Конечно, герои ведут себя более раскованно, чем могли бы позволить себе в XIX веке, но их внешний облик и декорации проработаны на отлично (если не считать досадного недоразумения с двумя предметами из века двадцатого, попавшими в кадр).
Композицию исходной пьесы сценарист Стивен Карам замкнул в кольцо. Теперь все происходящее в доме на озере начинается и оканчивается болезнью старика Сорина, пустыми разговорами и игрой в лото. Люди на экране пытаются получать удовольствие от жизни, любить, строить семью и карьеру, но они не живут. Они лишь играют и делают ставки. Каждый из них раз за разом проигрывает свою заезженную пластинку, не умея вырваться из замкнутого круга бессмысленного существования. И к финалу действительно не остается «ни одного живого существа». Потому что «чайка» — она же «мировая душа», по Чехову, — погибает прямо на глазах у зрителя. И ему остается только пытаться сохранить в себе то живое, что будет разбужено последним выстрелом чеховского ружья. Если, конечно, это еще возможно.
