Рейтинги
Автор фото: Игорь Лунёв
Он — бывший оперативник, дослужившийся до генерала и потерявший все, она — женщина трудной судьбы, которую определил давний и не самый удачный прыжок на цирковом батуте. Нет, новый роман Кати Качур «Ген Рафаила» — это история не романтической любви, но человеческой привязанности, возникшей ненамеренно, даже против воли героев, Анатоля и его тещи Батутовны. А еще о прощении, милосердии и почти библейской радости жизни вопреки всем невзгодам и бедам. Мы поговорили с автором бестселлера «Любимчик Эпохи» о ее третьей книге, которая совсем скоро поступит в продажу.
Предыдущий роман, «Любимчик Эпохи», имел большой успех. Не страшно было браться после такого триумфа за новое произведение?
Вы знаете, не страшно. Во-первых, роман «Ген Рафаила» я начала писать задолго до того, как «Любимчик Эпохи» был опубликован. Во-вторых, это совсем другая история. Но история так же глубоко меня волнующая. Мне кажется, если автор будет думать над тем, переплюнет ли он успех предыдущей книги, ни одно новое произведение вообще не появится на свет. Пока тебе есть, что сказать, ты говоришь. Иссяк — замолкаешь. Насколько же твои мысли будут созвучны читателям, покажет время. Успех — дело приятное, но на него влияет много факторов. И не всегда он является мерилом качества той или иной вещи.
Еще летом вы рассказывали, что будущая книга — это такой микс из философии, отсылок к Ветхому Завету и... ваших наблюдений за лисами в студенческие годы. Удалось ли воплотить в романе все задуманное?
Верю, что удалось. Действительно, много лет назад, будучи студенткой кафедры зоологии биофака, я наблюдала за лисицами в пойменных лесах Волги. Мы с однокурсниками каждую зиму тропили диких животных, то есть ходили на лыжах по их следу и по меткам на снегу анализировали тип нервной деятельности. Так вот, среди этих лисиц попадались особи с очень странным для животного мира поведением. Условно, они назывались «эмоционально доверчивые», как выяснилось позже, обладали редким геном и были подвержены ранней смертности из-за неосторожного поведения.
-22% Ген Рафаила 577 ₽ 740 ₽ -22% В корзину
Долгое время я не понимала, зачем мне эта информация. Биологом я не стала, в науку не подалась. И вот, спустя тридцать лет, меня осенило, что символически такой ген, противоречащий инстинкту самосохранения, встречается и у людей тоже! Ген излишней доброты, доверчивости, уязвимости, непрактичности, самопожертвования! В романе испанский ученый, работающий в России, дает этому гену свое название — ген Рафаила, в честь странного ареала обитания лисиц — Острова Рафаила — и необычного человека с погонялом Рафаил, который прячется в лесах и мечтает отомстить не менее странной семье. А еще Рафаил — это Архангел из Ветхого Завета, отвечающий за исцеление тела и души. Отсюда и название романа — «Ген Рафаила» — посвящение всем, кто, не чуя опасности, улыбается врагу.
Вы говорили что «Любимчик Эпохи» — история о вселенской любви. А о чем «Ген Рафаила», если в двух словах?
В двух словах — о вселенской любви!!! Да, опять! Да, снова! И более того, наверное, каждая моя книга будет о вселенской любви, только переданной через совершенно разные истории и под совершенно разным углом.
Герои моего нового романа — удивительные люди, таких много в России. Они далеко не праведники, у каждого за плечами десятки ситуаций, на которые хочется закрыть глаза, «развидеть» их, забыть, затолкать в темный чулан. Но жизнь заставляет помнить и тащит эти истории из прошлого в настоящее, заставляя принимать решения здесь и сейчас. И мои бесхитростные герои делают это порой нелепо, порой с ошибками, чаще себе в убыток, но отважно и с большой любовью в сердце. Именно любовь является движущей силой сюжета. Ради нее люди преступают закон, ради нее идут на смерть и муки, ради нее свершают научные открытия.
А как вы выбирали место действия? Почему события разворачиваются именно в российской глубинке?
О, это прекрасный вопрос. Мое детство и юность прошли на Волжских берегах. Я родилась в Самаре, городе, перевязанном широкой ленточкой огромной реки. И если я слышу слово «родина», то представляю эту небесную синь с пронзительной белизной снега или земляничными полями, в зависимости от времени года. И, конечно, описывая людей, живущих в деревне, я не могла привязать их ни к каким другим местам, кроме тех, что любила с рождения.
А еще мои герои являются частью природы, среди которой обитают. Они переплетены с ней навеки, они черпают силы от земли, лесов, Волги, от животного мира, который их окружает. Поэтому среди моих любимых персонажей — не только люди, но и лисы со сломанными лапами, облезлые кошки и чокнутые псы.
Герои «Любимчика Эпохи» отчасти списаны вами с реальных людей, а у Анатоля и других персонажей есть реальные прототипы?
Да, безусловно. Мне очень важно чувствовать опору в виде реальных прототипов. Я говорила уже, что у меня огромная семья, и всю жизнь я невольно подглядываю за взаимоотношениями моих любимых людей. Они не ангелы, но они настоящие, с синяками и мозолями, со шрамами и морщинами, с невыдуманными проблемами, полные горя и счастья, обид и любви. И их судьбы также легли и в основу романа «Ген Рафаила».
Большую роль в ваших произведениях играет судьба, неизбежный рок, который нередко разбивает все чаяния и надежды героев. «Ген Рафаила» ведь тоже отчасти про то, что «человек предполагает, а Бог располагает». Но неужели никак нельзя обмануть судьбу и избежать предначертанных несчастий?
Я бы не согласилась с утверждением, что только рок довлеет над людьми. Как раз никто из моих персонажей не сидит сложа руки. Все действуют, порой наперекор обстоятельствам. И часто выходят победителями. Но если что-то предначертано, то да, избежать этого не удастся. Ни моим героям, ни нам с вами.
А как вам кажется, Анатоль и Батутовна — счастливые люди? Счастливые вопреки?
Анатоль и Батутовна — абсолютно счастливые люди. Но счастливые не тихим, глупеньким счастьем, а бесконечной борьбой. Это два командира, два генерала, один — по погонам, другой — по сути, которых судьба заперла в небольшом домике за Волгой. Сначала они вообще не могут понять, зачем им это соседство, и просто физически друг друга истребляют. Но со временем персонажи проходят колоссальный путь от полного неприятия до той степени преданности, когда за родного человека, за его идеалы можно перегрызть глотку, сесть в тюрьму. И эти герои, как и Илюша с Родиком в «Любимчике Эпохи», мне дороги до мурашек, до слез.
На какую аудиторию рассчитан «Ген Рафаила»? Какой он, ваш читатель?
Мой читатель все тот же — умный, чуткий мыслитель, любящий жизнь во всех ее проявлениях. Возраст? Уже и не знаю. Изначально мне казалось, что аудитория «Гена Рафаила» начинается лет с 35 и до бесконечности. Почему 35? Это время тотального осмысления первых шишек и принятия всего того, что может еще с тобой случиться. Но неожиданно рукопись романа прочитала моя 19-летняя дочь (по совету моей мамочки). И, завершив последние строчки, позвонила из поезда и сказала: «Ну ма, я обревелась. Это еще круче „Любимчика Эпохи“»! Так что готовьте платочки. Это как минимум трогательно.
Как вы считаете, писателю необходимо идти за модными тенденциями, удовлетворять потребность массового читателя? Или, напротив, это читатель должен следовать за автором?
Писатель должен вести за собой. По-другому никак. Знаю, что сейчас есть много модных направлений — писать вместе с читателями, по ходу пьесы спрашивая мнение, куда повернуть повествование. Как одеть героя? Уйти ему от этой женщины или задержаться? Убить его в конце или дать выжить? И так далее. Я не понимаю этих игр. Это скорее про сферу обслуживания, а не про творчество.
Автор пишет прежде всего о том, что его волнует. И умереть ли герою в финале или остаться в живых, зависит не от модных тенденций и не от результатов зрительского голосования, а от той сверхидеи, которую писатель закладывает в свое произведение. На этом построена вся мировая литература. Пытаться попасть в мейнстрим, просчитывая популярность той или иной темы — на мой взгляд, заведомо провальная затея. Люди идут за тем, кто искренен, бесстрашен и некорыстен. Это по гамбургскому счету.
Традиционный вопрос: уже знаете, о чем будет следующий роман?
Не просто знаю — уже полностью в него погружена. Роман многослойный, мистический, о природе таланта и наших желаний. Пока боюсь даже что-то прогнозировать. Могу лишь сказать, что его идея пришла мне в момент, когда я очнулась после общего наркоза. И с этого начинается первая глава.
