Смотрим, слушаем, узнаем больше: «Девочка из стен» Эй Джея Гнюзи

Что вдохновило вас написать «Девочку из стен»?

Идея появилась после разговора с давним другом. Он жил один, и шорохи в квартире стали действовать ему на нервы. Из-за того, что иногда он непонятно зачем читал в интернете форумы о людях, тайно живущих на чердаках и в чуланах, его беспокойство только усиливалось. И я его понимал. Я вырос в старом и очень скрипучем доме. Большую часть детства мне казалось, что кто-то шныряет по нему в ночи. Разговор с другом стал для меня откровением — и облегчением. Мы описывали пугающие нас звуки и признавались, какими уязвимыми себя чувствовали, когда оставались одни. Это заставило меня задуматься о том, что страшные истории могут самым парадоксальным образом дарить успокоение — ведь они показывают нам, что у других есть те же самые страхи.

Джона Трауст воистину ужасает. Как вы придумали этот образ?

Я всегда просто обожал хороших злодеев. Среди любимых отрицательных героев могу назвать персонажей романов Чарльза Диккенса: мисс Хэвишем, Дэниел Квилп, Гарольд Скимпол и другие. Как и великие творцы, лучшие негодяи должны быть привержены своей главной страсти — злодеяниям. И хотя многие из них, конечно, преувеличенно демонизированы — что иногда делает их плоскими — я считаю, что они являют собой квинтэссенцию тех негативных черт, которые есть в нас самих. Для меня Трауст — пример того, во что могут превратиться мальчики, если продолжат идти по пути охватившей их одержимости. Думаю, не одному мне знакомо, как страх иногда перерастает в гнев и вместо того, чтобы убежать, нас охватывает желание ударить. В такие моменты, мне кажется, во мне есть что-то от Трауста. Я написал эту книгу не только в стремлении пощекотать читателям нервы, но и в попытке стереть налет таинственности с происхождения этих звуков... На самом деле иногда, как автор, я похож на Трауста куда больше, чем хотел бы признать.

Роман прекрасно исследует понятия дома и привязанности к нему. Что побудило вас выбрать эту тему в качестве центральной?

Я просто не мог не обратиться к этой теме. Вырасти на юге Луизианы — значит с малых лет год за годом убеждаться, насколько на самом деле хрупок дом, который ты так любишь, и все, что тебя окружает. Мне тридцать лет, из которых восемь месяцев я провел в эвакуации — из-за ураганов. В среднем береговая эрозия на юге штата разъедает по пятьсот квадратных метров земли в час. Уровень моря повышается, а ураганы, по мере глобального потепления, усиливаются. Отчасти эта книга — моя элегия о любви к родным землям. Ничто не вечно под луной, но я не хочу, чтобы они исчезли. Не хочу, чтобы эта книга стала им поминальной песнью. Важно продолжать борьбу за сохранение этого региона несмотря на то, что для многих жителей южных округов осознание того, что каждый год может оказаться последним, давно стало частью повседневности.

Существует прекрасная литературная традиция южно-готического романа. Как вы считаете, «Девочка из стен» вписывается в эту традицию или нет?

Безусловно, этот жанр оказал влияние на мое творчество, в особенности произведения таких писателей, как Фланнери О’Коннор и Барри Ханна, а также последние работы Карена Рассела, Джулии Эллиот и Джесмин Уорд. В первую очередь я воспринимаю себя не как писателя с юга, а именно как писателя из Нового Орлеана. И южане, и жители самого Нового Орлеана подтвердят, что, хотя город и расположен в самом сердце Юга, он всегда стоял особняком. Думаю, большинство южан смотрят на Новый Орлеан как на чудаковатого родственника... того, кто живет где-нибудь на отшибе... типа Нового Орлеана. Но хотя город и многие его писатели лишены культурных особенностей маститого Юга, мы с Новым Орлеаном определенно попадаем в яблочко южной готики. Как писатель, я смаковал ощущение неизвестности и увядания, характерные для готики, идею прошлого, цепляющегося за людей, словно виноградная лоза, оплетающая ноги. В жанре часто присутствуют мотивы надежды — на то, что лучшее будущее уже обивает пороги Юга. Присутствуют, но нередко остаются без внимания.

Что побудило вас сделать главы в «Девочке из стен» такими короткими?

Это была моя первая попытка написать роман. До недавнего времени я, по большей части, набивал руку на малой прозе — очень коротких рассказах, часто не более пятисот слов. Этот проект я начал еще в магистратуре. Я учился у Нины де Грамон, и одним из ее заданий было «написать книгу, которая до чертиков напугает даже нас самих». Что сказать, для меня любая книга была таковой! От мысли написать что-нибудь столь объемное меня бросало в холодный пот. Я ведь мог потратить месяцы или даже годы, а написанные страницы все равно могли разлететься карточным домиком, так и не сложившись в полноценное произведение. Написание таких глав было способом обмануть себя, заставить думать: «Это ненадолго. Всего один коротенький рассказ. Ну и еще один». Кроме того, я всегда любил книги с короткими главами. Они дают ощущение особенно продуктивного чтения.

Дом кажется самостоятельным персонажем. Он основан на каком-то реальном месте?

О да. Родители постоянно об этом твердят, поскольку до сих пор живут там. Я вырос в старом доме, похожем на дом из книги. Очень говорливом. Скрипы, стоны, треск половиц. Даже мои родители в конце концов стали допускать, что иногда у нас пошаливает призрак. Мой отец даже дал ему имя — Генри. Каждый день примерно в шесть вечера Генри стучит в одно и то же место на стене, прямо над креслом в гостиной.

В книге есть поистине страшные моменты. Вы хотели напугать своих читателей?

Мои друзья скажут, что я всегда пытаюсь всех напугать. Но на самом деле изначально эта книга родилась, чтобы изгнать некоторые из моих собственных страхов — детское беспокойство из-за ночных стуков и скрипа под лестницей. Я хотел придать страху нестрашное лицо — лицо Элизы. Пока мне это помогает. Я стал меньше нервничать, оставаясь в одиночестве. Посмотрим, как долго это продлится. В конце концов, утверждать, что ни в одном доме никто не прячется, нельзя. Откровенно говоря, существует достаточно свидетельств подобных случаев, а значит, хотя бы у одного человека, читающего эту книгу, и правда может оказаться незваный гость. Который прячется и слушает. Вообще никому не помешает лишний раз проверить ванную комнату перед сном. И под кровать следует заглянуть. Да и кто знает, может быть, за комодом скрыт потайной лаз в стены?

Есть ли писатели, которыми вы восхищаетесь и которые повлияли на ваше творчество?

Очень и очень много! Диккенс с его злодеями, о чем мы уже говорили. Итало Кальвино — своими фантастическими, невероятными историями о волшебстве и чудесах. Недавно к нему присоединился Энтони Дорр. Люси Корин — потрясающе изобретательная и мрачная. Джесмин Уорд, мифологизирующая Юг. Брайан Эвенсон, его рассказ «Око ветра» — просто идеальная страшная сказка. Произведения Дафны Дюморье и сестер Бронте — основа основ для писателя, стремящегося запечатлеть мрачную красоту старого дома. Стоит упомянуть поэзию — в ней прозаик может почерпнуть много языковых приемов и образов. Во время написания этой книги я читал Эмили Дикинсон, Сильвию Плат и Росса Гэя.

Заблуждения Трауста подпитываются сообществом, которое он находит в Интернете. Как вы думаете, мог ли он наткнуться на это сообщество в какой-либо другой период времени?

Несмотря на то, что за последние пару десятилетий Интернет стал весьма важной частью нашего общения, я думаю, что он просто усилил многие существовавшие и до него вещи. Трауст — монстр не только своего времени. Готов поспорить, он легко вычислял бы нужные дома в любой эпохе. Хотя в том, что в наши дни смартфоны и другие «умные» устройства постоянно слушают нас, прямо как Элиза, безусловно, есть что-то пугающее. Или тот же Интернет — необъятное собрание хорошего и плохого, которое всегда рядом с нами, в наших домах.

Как вы работаете над книгой? Может быть, вы предпочитаете писать в каком-то конкретном месте?

Большую часть этой книги я написал в домашнем кабинете, где за шкафом был проход на второй, потайной чердак. О котором я понятия не имел. Однажды, когда я выходил из дома, щеколда, удерживающая маленькую дверь закрытой, каким-то образом отодвинулась, и дверь с грохотом распахнулась. Просто скажу, что, узнав об этом чердаке, я счел за благо переехать. Это происшествие заставило меня еще сильнее прислушиваться к звукам, которыми я вдохновлялся. К счастью, теперь я живу далеко оттуда. Я принимаюсь за работу в семь утра и пишу до полудня. Люблю придумывать фабулу главы «на ходу» — нарезая круги. Соседские дети уже привыкли, что я брожу по окрестностям, бормоча что-то себе под нос. А в плохую погоду я расхаживаю по дому и передвигаю мебель. Как видите, делить со мной крышу — сомнительное удовольствие.

«Дом походил на лоскутное одеяло, состряпанное из самых разных кусков человеческой фантазии. Или на какое-то нелепое мифологическое существо». Какую роль играют в романе мифы и легенды? Может быть, «Девочка из стен» — это своего рода миф?

«За десятилетия своего существования старый дом повидал никак не меньше полудюжины семей, и все они пытались — безуспешно — переделать его на свой лад». Роман постоянно поднимает вопрос о том, кто на самом деле владеет домом и контролирует его. Как вы думаете, почему этот аспект так важен для персонажей? Как в романе раскрывается понятие дома?

Несмотря на то, что основное действие романа происходит в темноте подпола и стен дома, текст наполнен красочными описаниями природы. Почему, по вашему мнению, ей уделено столько внимания?

«На ближайшее время твой дом здесь. А мы — твоя семья. Дом там, где тебя любят. Здесь тебя будут любить». После гибели родителей Элиза, чтобы не потерять связь с семьей, отправляется в их старый дом. Каким образом она поддерживает эту связь? Что вдохновляет ее наконец уйти?

«Дыра в полу чердака по форме напоминала глаз. Зрелище было ужасающим. Мальчики смотрели в зияющие недра стен. После всего случившегося повисшая в доме тишина казалась обманчивой». Что делает напряженные моменты страшнее: зловещая тишина или внезапные громкие звуки?

«Что еще было говорить? Он чувствовал себя нелепо, словно пытался описать привидение». Какие привидения фигурируют в романе? Можно ли считать «Девочку из стен» историей о привидениях?

«Обычный старый носок. С налипшими клочьями пыли и вьющихся седых волос. Именно то, на что она надеялась. Девочка взяла носок, встряхнула его и прижала к шее». Убитая горем Элиза думает лишь о том, чтобы вернуться в дом, где она когда-то жила с родителями. Какими еще способами в романе исследуется тема горя?

«Похожий на огромный вращающийся красный глаз циклон уже взгромоздился на Флориду». Действие романа разворачивается в 2005 году, за несколько месяцев до урагана Катрина. Догадались ли вы, в какой период происходят события «Девочки из стен» или эту историю можно назвать вневременной?

«Ты можешь провести дома весь день и все равно не обнаружить их. Они умны и терпеливы и знают твой дом лучше, чем ты когда-либо сможешь узнать». Элиза — лишь одна из нескольких персонажей романа, незаконно проникающих в дом. Некоторые вторжения сильно выигрывают на фоне других, ужасающих. Что, по вашему мнению, можно считать смягчающими обстоятельствами?

«От этого она отказываться не собиралась. Завтрак — нормальный завтрак — всегда был ее любимой трапезой». Почему еда так важна для Элизы, не считая ее необходимости для выживания? Какую роль еда играет в романе?

600x1200

900x1600

1080x1920

1280x1024

1920x1080

2560x1980