Рейтинги
«Другое имя. Септология I-II» — медитативный роман со скандинавским колоритом от норвежского писателя Юна Фоссе, которого издание Le Monde называет «Беккетом XXI века». В 2019 году книга принесла ему приз P2-lytternes romanpris, а в 2020-м попала в лонг-лист Международного Букера и сделала автора лауреатом Европейской литературной премии.
Асле — художник, живущий среди фьордов и гор в деревушке к северу от норвежского города Берген. Он ведет аскетичный образ жизни, и почти весь круг его общения ограничивается соседом Ослейком. Изредка он ведет разговоры с другим художником, страдающим от алкогольной зависимости, которого тоже зовут Асле. В канун Рождества он обнаруживает его без сознания замерзающим в сугробе. Спасая жизнь незадачливому товарищу, Асле погружается в воспоминания, которые заставляют его иначе посмотреть на искусство, веру и отношения между людьми.
Современная скандинавская литература и ее особенности
Самобытность скандинавской литературы определяется людьми, чей характер буквально выковывают суровые погодные условия. Короткое лето, холодная зима и колоритные пейзажи с обилием фьордов и нагорных вулканов сформировали привычный образ «нордического героя».
Одиночество и алкоголизм
Задумчивый роман «Септология. Другое имя» норвежского драматурга, поэта и прозаика Юна Фоссе рисует уединенный образ жизни в отдаленной северной деревушке. Одиночество и отчужденность становится если не ключевой темой истории, то фоном, который задает меланхоличный тон повествования.
«Я бы вправду охотно туда поехал? охотно поехал бы домой к жене и ребенку? Избежал бы возвращения в пустой дом, в холодный и пустой дом? избежал бы возвращения в свое одиночество? а потому думаю, что поеду домой к жене и ребенку, хоть и вернусь в пустой дом, в холодный дом, но ведь я, кажется, не погасил одну печку? и все равно хорошо вернуться домой, в мой милый старый дом, так или иначе, нельзя и дальше сидеть тут, в машине, на съезде»
Круг общения главного героя ограничивается соседом-рыбоводом и всегда нетрезвым художником, которого он обнаруживает замерзающим в сугробе. Алкоголизм — еще одна из проблем, с которыми сталкиваются жители северных стран. Вечер исключительно в компании крепкого напитка не считается чем-то постыдным.
Лейтмотив смерти
Некоторые относят к скандинавской литературе произведения авторов Северной Европы, расширяя границы этого понятия. В сюжетах и архетипах персонажей нидерландки Марике Рейневелд присутствуют все черты классического нордического романа, в особенности отчужденность и постоянное напоминание о неизбежности смерти.
«Я легла на холодную землю, положив руки вдоль тела, смотрела, как отец разматывает рулетку, растягивает ее рядом со мной, и думала: если отрубить у кровати ножки и убрать матрас, то можно легко превратить ее в гроб. Я хотела бы, чтобы меня положили лицом в землю, а смотровое окошко было напротив ягодиц, тогда все бы прощались со мной, глядя на дырку в моей заднице — ведь все проблемы были в ней».
В книге «Неловкий вечер» гибель старшего сына в семье Мюлдеров возводит между родителями и детьми неприступную холодную стену, вынуждая каждого из них переживать утрату в одиночестве. Марике погружает читателя в переживания героев, изящно сплетая теплые воспоминания с жестокой действительностью.
Мрачный юмор на грани сарказма
Нордический нуар с кровью на белом снегу и уставшим от жизни детективом заставляет ожидать увлекательное бегство в мир, где опасность таится на каждом шагу. Однако писатели Севера знакомы и с жанром комедии. Критики называют его «юмор виселицы», потому что эти истории такие же мрачные и суровые, как детективные романы.
Необычайно выразительно финский писатель и экс-журналист Арто Паасилинна передал все грани скандинавского чувства юмора в плутовском романе «Тысяча Чертей пастора Хуусконена». Ироничная история разворачивается в России. Благодаря знакомым декорациям у читателя появляется шанс по-настоящему проникнуться менталитетом другой страны и понять затейливые шутки автора, но определенно не удастся избежать омерзительных оборотов и физиологических подробностей в речи героев: «Когда медведь извергает из кишечника первый кал, фекальную пробку, то не сразу начинает убивать оленей, а медлит в полусне несколько дней, пока у него не появится аппетит».
Среди норвежских психологов ходят гипотезы, что «нордический характер» в национальной литературе с каждым годом все больше будет отличаться от реальности, так как благодаря развитию технологий норвежцы, датчане и шведы лучше приспосабливаются к суровым погодным условиям и приобретают черты жителей стран с более щадящим климатом. Вероятно, скандинавский архетип останется лишь инструментом для настройки декораций и придания повествованию особой атмосферы.
