Смотрим, слушаем, узнаём больше: «Пути сообщения» Ксении Буржской

Исторический роман обычно о прошлом, но у Ксении Буржской он ещё и о будущем. В книге «Пути сообщения» действие происходит в 1939 и 2045 годах — много ли меняется за один век? Компьютеры становятся всё умнее и мощнее, они начинают чувствовать, но сами любовь, преданность и предательства остаются такими же в любое время.

Роман ― послание в будущее. Ксения Буржская показывает, как ошибка прошлого может иметь разрушительные последствия даже через сотни лет. Травмы поколений, особенно в СССР и России, никогда не проходят быстро: они передаются от человека к человеку, распространяясь не внутри одной семьи, а целого народа.

Заметка в жанре «фильм о фильме»: о реальных прототипах романа «Пути сообщения»

«В 18-ом году моя двоюродная прабабка Маша Дегтяренок, закончив школу при Смольном институте, поехала в Москву по работе и осталась здесь. Отголоски что ли проявились во мне? Я хожу по этому городу, залитому светом, и мое сердце разрывается от любви». Так начинается мой старый текст про Москву, который я написала в 2014-м году, когда уезжала из России. В Россию я потом вернулась, а Маша — в семье ее называли Марусей — вернулась в Ленинград только в конце 70-х.

Меня всегда занимало прошлое: вещи, города и люди — то, что было до меня, а пришло ко мне. В семье сохранилось много фотографий, воспоминаний и даже вещей, что-то, что неуловимо объясняет прошлое — продолжаясь в моем настоящем.

Маруся была ровесницей революции и века, она родилась в 1900 году. Сразу после революции переехала из Петрограда в Москву и осталась там. Маруся мне не прямая родня, она — седьмая вода на киселе, двоюродная сестра моей прабабушки Елены — Лели (это она на обложке — вместе с моим прадедом — ленинградским модельером Павлом Добычиным), однако все, кто смотрят сейчас на Марусины фотографии, говорят: как вы похожи!

Я думала о Марусе, когда переезжала в Москву — сто лет спустя после ее переезда, рассматривала фотографии и видела в Марусе себя, несмотря на то, что практически ничего не знала о ее жизни — дневников никаких не осталось — да и нет в наших судьбах ничего похожего, по крайней мере, из того, что известно.

Но я хотела написать о ней. Рассказать историю о той Марусе, что я вижу сейчас на фото — веселую, сильную, свободную. С людьми, которых никто не помнит, не знает и не может уже назвать. Фотографий Маруся не подписывала.

В романе «Пути сообщения» Маруся стала прототипом главной героини Нины. У нее действительно не было детей. До войны она на самом деле работала в Наркомате путей сообщения — сохранилась ее трудовая книжка. Ее мужем и правда был главный бухгалтер НКПС — звали его Николай Карлович, и он в самом деле — как и герой романа Генрих Беккер — был наполовину немцем. Маруся до конца его жизни обращалась к нему «на вы».

Все адреса и маршруты романа — существуют в реальности. Переехав в Москву, Маруся жила на улице Казакова у Курского вокзала, затем в Никольско-Архангельском — все правда, даже адрес дома. Дом этот стоит до сих пор. Летом я ездила на него посмотреть — его разделили по нелепой подмосковной моде на три части и обшили кто во что горазд — теперь он похож на китайский шалман у метро «Чертаново», но если заглянуть в дыру старого деревянного забора (он чудом уцелел), можно разглядеть между сайдингом и шиффером одно ярко синее окошко с белым наличником — это окно Маруси, так выглядел ее дом.

На этом участке после войны она держала хозяйство — козы, куры и канарейки. Одну канарейку — самую любимую — звали Фидель. Дом продали в конце 90-х, так что я его еще застала — маленькой родители возили меня туда на «Красной стреле».

В доме «Обрабстроя» Маруся никогда не жила. Я выбрала его, потому что люблю дома-коммунны, мне кажется, они хранят особенно невероятные истории, потому что ею становится сам дом. Я жила в таком доме в Марселе, и мне было интересно побывать в московском памятнике авангарда.

Теперь про остальных героев. Прототипом Гани стал собирательный образ девушек тех лет — тонких и воздушных, на плечи которых вдруг рухнули невыносимые испытания эпохой. Порывшись в Марусином сундуке с фотографиями, я нашла Ганю — голубоглазую (фотографии черно-белые, но я готова поспорить) улыбчивую женщину, с которой Маруся часто снималась — никто не смог сказать мне, кто это, да и нужно ли нам это знать наверняка?

Маруся пережила все — революцию, переезд, большой террор, войну, мужа, советскую власть, и все равно сохранила свой веселый и живой нрав; я смотрю на ее фотографии и верю, что мы тоже обязательно справимся со всем, что приготовила нам эпоха — с очередными заломами времени.